меня посетила гениальная мысль. Я ядовито улыбнулась жениху, а затем кокетливо заявила:

— Я просто хочу предложить тебе что-то лучше Шато Дюзак? — я засунула руку в карман и, достав оттуда две белые таблеточки, протянула их жениху.

Его глаза округлились.

— Не знал, что ты такая оторва, — произнес он, все еще изучая содержимое моей ладони. Неужели я перестаралась? Он никогда не поверит, что правильная Доминика способна предложить ему таблетки для полета в космос.

И тут, не успела я даже сообразить, что происходит, как Марк выхватил у меня из рук таблетки и ловко закинул их себе на язык.

Вот так оказывается, мой жених то, ко всему прочему, еще и употребляет. А я замуж за него собиралась!

Я выдавила из себя улыбку и подала ему стакан с водой, наблюдая за тем, как он ликует, приняв снотворное под видом запрещенных препаратов. Боже, с кем я связалась?

Достав из кармана третью таблетку, я сделала вид, что и сама проглотила ее. Марк смотрел на меня с ликованием. А я умирала от стыда за то, что устроила подобный спектакль и вообще связалась с человеком вроде Марка.

— Я так рад, что ты вернулась ко мне! — воскликнул жених, — надеюсь, ты и впредь будешь такой же веселой, а то я пожалею, что на тебе женился.

Я всеми силами сдерживала себя, чтобы не съязвить. Сейчас нужно было потакать ему во всем и беречь от любого проявления эмоций. Чем быстрее он уснет, тем быстрее, я перестану быть участником этого цирка. Как же ускорить процесс засыпания?

— Может немного убавим свет? — как бы невзначай поинтересовалась я, — немного романтики нам точно не помешает.

Марк был невероятно счастлив возвращению покорной и обаятельной Доминики, которой я была для него все эти годы. Потому без колебаний выполнил мою просьбу.

Верхний свет в зале потускнел, сменяясь на полуприглушенное бордовое свечение встроенных в стены светильников. Отлично. Сейчас его начнет клонить в сон.

— Под такое освещение нужна соответствующая музыка, — подхватил мой настрой жених, а затем принялся изучать плейлист на своем телефоне, чтобы разбавить тишину «нашей песней». Попсовый трек с незамысловатым текстом о вечной любви. Так банально, но по мнению Марка, достаточно благородно и аристократично, чтобы соответствовать его уровню элитарности.

Через секунду из колонок раздались первые ноты хорошо знакомой песни. Марк включал ее на наше первое свидание, первую ночь, она играла, когда он делал мне предложение. Он вновь пытался отключить мою бдительность сомнительной романтикой, но теперь, когда я знала, какой он на самом деле — это не работало. Сейчас меня волновал только процесс его засыпания. И эта песня совершенно не подходила. Слишком ритмичная и недостаточно тихая. Пришлось снова брать дело в свои руки.

— Марк, что это за песня? — скривилась я, словно не узнала ее по первому вдоху исполнителя.

— В смысле? Ты не угадала нашу песню?

— Это какой-то детский сад.

Его лицо было бесценно.

— Что происходит, Доминика? Ты ведешь себя странно. Ты до сих пор злишься на то недоразумение на юбилее твоего отчима?

Я состроила непонимающую грустную мордашку.

— Марк, нет, что ты?! Я просто хочу сама выбрать песню, чтобы потанцевать с тобой, — я ласково улыбнулась и даже, стиснув зубы, коснулась его руки.

— Если так, то выбирай конечно. Только так, чтобы мне тоже понравилось.

— О, непременно! Ты будешь в восторге!

Вытащив из кармана телефон и, подсоединившись к колонкам, я нашла в своем плейлисте именно то, что больше всего подходило к ситуации. Ситуации, обеспечивающий здоровый сон жениху.

Сперва зазвучало фортепиано. Затем добавился едва различимый плавный перелив труб. Марк напрягся, а я улыбнулась. Вторая нота на фоно выдалась более уверенной, а затем полилась музыка, которую разбавлял звучный женский голос:

— Снилось мне: неожиданно выпал снег,

В мире наступили тишина и свет.

— Доминика, что это?! Ты включила нам колыбельную?!

Я лишь развела руками.

— По-моему отлично для медленного танца.

Теперь, когда Марк замолчал, казалось, что голос в песне стал еще громче:

— Снилось мне — по притихшему городу,

Проплывает медленное облако.

Я не принимала снотворное, но даже я уже ощущала явные позывы ко сну, чего уж говорить про жениха, который выпил двойную дозу.

— Ты издеваешься надо мной? Я не буду это слушать.

Марк в ярости вырвал у меня телефон и нажал на паузу. Немного не такой реакции я ожидала.

— С твоим дурацким подбором песен, мы уснем раньше, чем перейдем к основной части этого вечера. Так что слушаем то, что я сказал, — одним движением руки, женишок притянул меня к себе, заключая в оковы объятий.

Так я оказалась в ловушке, из которой просто необходимо было выбираться!

— Марк, а как же еда?

— Сначала потанцуем, потом поешь, — осадил меня Марк.

Не стоило злить его в самом начале вечера, теперь он включил режим тирана.

Я ненадолго замолчала, ожидая пока он придет в себя после Лолиты, которую просто терпеть не мог. Танцевать с Марком мне когда-то нравилось. Мне казалось, я чувствую уверенность в его движениях, но поняла, что ошибалась. Это не уверенность заставляла тащить меня вперед, когда я случайно оступалась, и далеко не от уверенности он не позволял мне сбиться с такта и контролировал каждый мой шаг. Это все была его жесткость и грубость по отношению ко мне. И теперь я чувствовала это.

Мне стало страшно.

— Ну что? Теперь уже можно поесть? — не унималась я.

— Подожди. Неужели тебе не нравится танцевать со мной?

Ну как ему сказать? Нет! Не нравится.

Руки Марка пошли гулять ниже моей талии. Я поморщилась, но ничего не сказала. Еще минут десять и все прекратиться. Внезапно его ладонь остановилась, едва достигнув бокового кармана на моих штанах.

— Опа, что я тут нашел, — его пальцы легко извлекли из кармана ключи от новой квартиры, — ключики? Леля говорила, ты теперь живешь отдельно.

— Да, хочу до свадьбы пожить одна.

— А чем плох мой дом?

— Твоим присутствием? — язвительно ответила я, пытаясь отнять у Марка ключи, но он ловко уворачивался.

— А я хочу, чтобы ты жила у меня, — продолжал настаивать жених. Я прервала танец и, серьезно посмотрел на него, заявила:

— Верни мои ключи. Я буду жить у тебя всю оставшуюся жизнь, так позволь провести последние несколько дней в одиночестве. Мне это необходимо.

Почему я думала, что с Марком можно говорить на языке просьб и аргументов?

— Хмм, — призадумался он, явно растягивая время, чтобы я понервничала, — даже не знаю, хочу ли тебя отпускать.

— Меня не надо никуда отпускать, я живу в том же