— Что ты сказал??? — Петрус даже подпрыгнул на месте.

— А я ещё не говорил? Да, Гринг первый заметил это, а ему верить можно, сам знаешь.

— А при чём здесь Гринг?

— Я неделю её разыскивал по всему Калининграду. И, отчаявшись, обратился уже к нему. Он там сейчас в полиции работает. Гринг и помог, и сказал про её статус оборотницы.

— А… кто она, не намекнул?

— Нет, слишком след был слабый. Знаешь, Пит, я всё думал об этом… Ну, мысли сразу полезли в голову, как он мне об этом сказал. Ты же помнишь, за что нас с ним выслали.

— Ещё бы! Об этом до сих пор вспоминают. На том месте разбили сквер…

— Ну да, помню, ты говорил.

— Там собираются те, кто потерял близких в той истории. Раз в году. — А вот этого я не знал… — нахмурился Виторус. — Что, с обеих сторон собираются?

— Нет, конечно.

Виторус заметно выдохнул. Помолчали. Ни один не хотел ворошить старое. Но старший, наконец, продолжил мысль:

— Ты не знаешь, наверное, но я нескольких девушек тогда отправил этим “коридором”, практически, без сознания… с Грингом вместе. Мы же оба тогда в этом хаосе были. Он, правда, раньше… на полгодика, где-то…

Петрус кивнул. Конечно, он всю эту историю знал. Но в силу возраста — ему тогда было лет шестнадцать-восемнадцать, не знал толком, чем занимался старший брат.

— Гринг сказал, что одна девушка точно беременная была, а какая, ширд знает. Вот я и подумал, может, это дочь той девушки?

— Хм… Дай подумать… В каком году это всё было? Тебе дали двадцатку, чтобы родственники не потребовали твоей смерти…

— Ты забываешь, что несколько лет шло расследование. Мы с Грингом вели своё расследование лет пять. Собирали материал, документы, свидетелей, но потом всё это сгорело вместе с… этими уродами, что использовали девушек. Большинство из пострадавших тогда спаслось, а из этих… суггов*, почти все остались в том пламени. Спаслись только двое. И они-то расписали всё совсем не так, зная, что документы сгорели. И им, как “пострадавшим”, больше поверили. Потом-то, конечно, разобрались, опрашивали всех девушек, разыскали их детей, но не все согласились взять малышей себе после того, что с ними делали эти… Но нас, знаешь же, всё равно выпроводили в изгнание. Да это и не важно. Для жизненного опыта всё полезно. Вот теперь сиди и думай, одна она из тех детей, или нет.

Они надолго задумались. Наконец, Петрус нарушил молчание:

— В любом случае, как только Хойвелл отпустит её, она уйдёт… по условиям договора.

— К ширду договор, брат! Ты же влюблён в неё по уши, я вижу! И дети…

— Нет, она должна сама сделать свой выбор — остаться или… уйти, — покачал головой Петрус. — Я не могу так, как ты, Вит. “Пришёл, увидел, "застолбил””, - улыбнулся невесело, цитируя её слова.

— Зря… Но, надеюсь, как только я уйду, ты, хотя бы, постараешься её завоевать?

Петрус был в замешательстве. Он не против начать ухаживать, но хотелось бы удостоверится, что девушка ничего не испытывает к брату.

— Я… попробую… — пробормотал он.

— Ну, ты, как мальчишка, — усмехнулся Виторус. — Ладно, я на свою половину. Отдохну до завтра и обратно. Работу никто не отменял. Моя корпорация меня ждёт!

==================

*Сугги — твари

Петрус был в замешательстве. Он не против начать ухаживать, но хотелось бы удостоверится, что девушка ничего не испытывает к брату.

— Я… попробую… — пробормотал он.

— Ну, ты, как мальчишка, — усмехнулся Виторус. — Ладно, я на свою половину. Отдохну до завтра и обратно. Работу никто не отменял. Моя корпорация меня ждёт!

Они расстались, и мужчина отправился к себе, в западную часть замка. По дороге снова встретил Сэма и, глядя на его бумажку с новым именем, поинтересовался:

— Что, леди гувернантка это для тебя придумала?

Сэм с достоинством выпрямился, хотя уже, казалось, и некуда.

— Да, милорд… Она сказала, что я очень похож на этого самого сэра Бэрримора. Вот я и решил, а почему бы и нет?

— У меня есть бейджик, как раз для того, чтобы писать имя клерка на нём. Могу подарить.

Сэм чуть задумался.

— Не знаю, что такое это самое б… жик, но не против подарка от вас, милорд.

Граф порылся в кармане и, правда, выудил из него пачку новеньких, в упаковке, бейджиков.

— Дарю! Убираешь упаковку, пишешь имя, должность и цепляешь вот этой штукой, видишь, сзади? Вот так её открываешь и на ворот цепляешь. Ну, или на ленточке на шею. Скажу по секрету, я сам с такой штуковиной хожу на работе.

Сэм поклонился.

— Благодарю, милорд.

— Пользуйся! — граф махнул рукой и пошагал к себе.

По пути заглянул в бассейн. Там было пусто.

- “Зайду чуть позже…” — подумал он и пошёл дальше.

Сэм-Бэрримор вытащил один бейдж и аккуратно выписал на нём — “сэр Бэрримор”, отодвинул подальше, полюбовался и пристегнул на булавку, что оказалась с обратной стороны. Вскинул голову, осмотрел огромный холл и замер за стойкой.

Ена с детьми поднялись в их игровую и предложила обсудить будущий поход. Одета она была в коричневое платье и беленькие манжетики с воротничком. Но юбка платья была хитрой, как, впрочем, и само платье — с запахом. Планка шла от правого плеча на китайский манер и, дойдя до талии, уходила до самого низа по срединному шву. Когда надо было, юбку можно было отстегнуть и Клубничкина оставалась в джинсах. В них она занималась с детьми физзарядкой по утрам. Лосины граф категорически запретил. Она долго фыркала, разглядывая себя в зеркале во весь рост и даже выше, от потолка до пола, в красивой, золочёной рамочке, но, всё же, пришла к одному с ним мнению: в них она выглядела слишком соблазнительно для неокрепшего графского воображения. Как говорила мама Томки — “Не буди лихо, пока оно тихо”. И-таки она права… В общем, к походу она была экипирована. Нужно бы и Эльке что-то такое сочинить. Впрочем, можно было на время взять у Мэя и штаны, и рубаху.

Они сидели на ковре, скрестив ноги, и она излагала свои планы, а они смотрели широко распахнутыми глазами и ртами.

— Ночью мы будем жечь костёр и смотреть на звёзды. И, конечно, рассказывать разные истории…

— Про привидения?

— Страшные?

— Там как пойдёт, — она мечтательно улыбнулась, вспоминая свои походы. — Можно и просто романтические какие-нибудь… легенды, если кто знает, сказки, просто интересные истории. Вот у нас девочка была — она всегда рассказывала то, что читала, а читала она ооочень много! Особенно любила про Шерлока Холмса…

— А кто это?