– Гори все огнем, – бормотала Нейли, и вспоминала монологи из пьес, чтобы не задремать вновь, чтобы слышать чей-то голос, пусть даже свой. – О горе, горе роду моему, коль нет достойного, и месть доныне отложить нам предстоит… и ты, рожденный мраком отпрыск молнии и грома, что скажешь ты?

Но даже кровожадные речи Элаи ре Хардвинн помогали мало, усталость накатывала тяжелыми горячими волнами, едва не вышибала из седла, и тянула веки вниз. Девушка понимала, что виной тому не только бессонная ночь – ее утомило что-то иное, возможно обряд, проведенный мертвым бароном, провалиться ему в Хаос…

Надо было прирезать его, как только он начал колдовство!

Буран всхрапнул и остановился, и Нейли сообразила, что тропинка, зажатая между двумя стенами из деревьев, исчезла, вокруг простирается самый обычный лес, и в кронах щебечут не фэйри, а птицы.

Мелькнула мысль остановиться, и отдохнуть, лечь прямо на землю, завернувшись в плащ.

– Нет, – сказала Нейли решительно. – Надо добраться туда, где есть постель и горячий ужин!

Солнце двигалось по небу почти так же неторопливо, как одинокая всадница через чащу, но все же потихоньку склонялось к горизонту. В ложбинах и там, где заросли выглядели особенно густыми, начинал сгущаться полумрак, а вокруг по-прежнему не было признаков того, что тут кто-то живет.

Неужели проклятый дриад отправил ее далеко на восток, в глубину лесов, что лежат за эльфийскими владениями? Чтобы не измарать деревянных ручонок чужой кровью, но с помощью медвежьих когтей или волчьих зубов избавиться от девушки, отмеченной какой-то непонятной печатью.

С нелюдя станется!

И в тот момент, когда Нейли почти уверилась в этом, впереди обнаружилась дорога – узкая, ухабистая, кривая. Но девушке она в этот момент показалась куда привлекательнее, чем шелковое платье с вышивкой, новые сапожки из крашеной кожи или даже золотой браслет…

– Не может быть, – прошептала она.

Но дорога никуда не исчезла, даже когда Буран вступил на нее, и осталось только решить, в какую сторону ехать. Повернуть на восток, рискуя удалиться от населенных людьми земель, или поехать на запад, где ее может ждать погоня во главе с раненым капитаном?

А преследователи не сошли со следа, не сошли, хоть и отстали – это Нейли чувствовала.

Немного поколебавшись, она развернулась спиной к заходящему солнцу – такого от нее точно не ждут. Главное, чтобы там, куда ведет дорога, нашлось, где преклонить голову, и неплохо бы в тепле… и помыться, да и не причесывалась она с вечера, и выглядит, должно быть, жутко…

По аккуратному мостику из бревен перебралась через ручей, и радостно охнула, увидев впереди частокол, над которым поднимались крыши домов. Когда уловила запах дыма, сердце затрепетало овечьим хвостом – здесь топят печи, а значит, живут, и, похоже, что люди!

Ворота в частоколе оказались широко распахнуты, и Нейли въехала на просторный двор: справа огромная поленница под навесом, слева – коновязь, привязано несколько лошадей, в углу стоят две телеги, под рогожей что-то бугрится, а прямо впереди – здание в три этажа, окруженное многочисленными пристройками.

Очень напоминает постоялый двор, но откуда он тут, посреди леса?

Дверь открылась, и наружу шагнул невероятно огромный, могучий человек, наряженный в зеленый кафтан.

– Госпожа? – сказал он неожиданно мягким голосом. – Желаете переночевать?

– Э… да, – сказала Нейли. – Только я не знаю, где нахожусь… Я… заблудилась.

– Вам повезло, госпожа, – могучий человек легко сбежал с крыльца, и она разглядела, что русые волосы его собраны на затылке в хвост, сапоги начищены так, что блестят, а на левой руке не хватает мизинца. – Рад сообщить, что я – Валх Держатель, вы на Развилке, и здесь рады всякому путнику.

– Даже такому, что не сможет заплатить? – не удержалась Нейли.

– Любому, – он был совершенно серьезен.

Хозяин Развилки подхватил девушку, помогая ей покинуть седло, после чего хлопнул в ладоши. Дверь открылась вновь, и на крыльце объявилась копия Валха, но куда моложе, и в темно-синем кафтане.

– Позаботься об этом славном жеребце, – приказал старший великан.

– Да, отец, – кивнул тот, что помоложе.

– А вас прошу за мной, госпожа, – Валх поклонился так изящно, что это сделало бы честь придворному иного короля. – Комната и ужин в вашем распоряжении, а моя супруга, я уверен, поможет вам обзавестись тем, что необходимо женщине в странствии. А то мне кажется, что вы не только заблудились, а еще и потеряли где-то почти все вещи.

И вновь ни в голосе его, ни в лице Нейли не сумела отыскать ни тени насмешки.

Она проводила взглядом Бурана, которого повели в сторону коновязи, и вслед за хозяином направилась к крыльцу. Переступив через порог, очутилась в просторном, погруженном в полутьму зале – в огромном очаге лениво пылает бревно, за дальними от входа столами кто-то сидит, но видны лишь темные силуэты, под ногами шуршит сушеный тростник, и его запах перебивает остальные.

Девушке на миг показалось, что она здесь уже бывала, видела все это, когда-то очень давно, еще до бегства из дома, еще до того как превратилась из забитой девчонки в…

– Прошу за мной, – повторил Валх, и они пошли мимо стойки и очага к лестнице, ведущей на второй этаж.

Хозяин, несмотря на габариты, двигался плавно, и она обратила внимание, какие у него длинные тонкие пальцы. Таких не может быть у простолюдина, живущего посреди дикого леса, а вдобавок на указательном и среднем правой руки видны кольцевые углубления, что остаются от перстней, если носить их долго.

Валх прихватил со стойки свечу, на ходу подпалил ее от очага, мягко заскрипели под его ногами ступеньки. Они поднялись на второй этаж, затем и вовсе на третий, открылась еще одна дверь, и Нейли вступила в небольшую комнату: занавеска на окне, застеленная кровать, сундук и стол, и даже огромная лохань, в которой можно вымыться!

Хозяин перехватил ее взгляд, и на лице его впервые появилась улыбка.

– Располагайтесь, госпожа, – сказал он, вручая девушке свечу. – Пойду, распоряжусь насчет горячей воды. Я уверен, что моя жена вскоре навестит вас, а ужин вы попросите подать непременно сюда.

И, отвесив новый поклон, Валх удалился.

* * *

Проснулась Нейли от лошадиного ржания за окном, и в первый момент подумала – ну вот, сейчас Улыбчивый Ян рявкнет, что хватит валяться, что давно пора в путь, а если будет не в духе, то и швырнет чем-нибудь. И только затем вспомнила, что она на Развилке, и что никто не зайдет в комнату – дверь заперта на засов.

Девушка лежала под теплым одеялом, чувствовала себя восхитительно отдохнувшей, и главное – чистой, она даже ощущала запах собственной кожи, сегодня отдававшей лавандовым мылом.

Жена Валха, с помощью которой Нейли вчера вымылась, оказалась совсем не похожа на мужа – крохотная и шустрая, она болтала без умолку, но так, что после ее трескотни в голове мало что оставалось. Ничего нового о том, кто ее хозяин, откуда он, и почему живет в глуши, узнать не удалось.