– Пошмотрим, кто еще шошать будет, – шептал Саша и мечтал о вспышках. Он часто вспоминал о пророчестве старухи и готовился. Не знал лишь, как это будет, где это будет и кто будет удостоен привилегии стать первым.

Вспышка случилась в первые дни после новогодних праздников. Жертвой стал случайный недотепа. Александр Мансуров, вернувшись из армии, устроился на Донскую чулочную фабрику электриком. Парня не пугала повторная «вспышка» (ну разве совсем чуть-чуть), но он чувствовал себя обязанным выполнить накарканное старухой. Случайное стечение обстоятельств убило придурка и открыло счет убийств Электрика. Саша включил рубильник с табличкой: «Не включать. Работают люди». Люди тут же отработали. Совсем. Болван, ковыряющийся в щитке по другую сторону проводов, умер мгновенно…

Саша дернулся на нарах. Он всегда чувствовал, когда по коридору шел охранник, но сейчас это чувство было в несколько раз сильнее, будто к камере подходил не один человек. Дверь с лязгом открылась, первым вошел начальник караула Звягин. То еще мурло. Мансурова начинало трясти, когда на пороге его камеры появлялся этот человек. Хм, человек… Звягин был зверем. Но сегодня (что-то подсказывало Электрику) Звягин окажется дворовым псом на фоне матерых волков.

– Вставай! – приказал начальник караула.

Мансуров послушно встал.

– Давай, сука! – К нему подошел самый хлипкий из конвоиров и толкнул к выходу. – Ты же любишь электричество?

– Тебя ждет работа, – оскалился незнакомый ему охранник. – Нам надо лампочку поменять.

«Что задумали эти ублюдки? Лампочку им заменить надо… Как в анекдоте, что ли? Четверо одного крутят? Эх, сейчас бы что-нибудь из моего арсенала… Я бы им яйца-то пощекотал».

Они долго куда-то шли, пока не остановились у квадратной клетки два метра на два. Звягин затолкнул в нее Мансурова. Саша молча наблюдал за действиями охранников. Ни ламп, ни вообще хоть отдаленно связанного с электричеством в решетчатом «стакане» не было. Трое конвоиров куда-то ушли.

– Что вы задумали? – решился спросить Электрик.

– Тисэ, мысы, – произнес Звягин и приложил указательный палец к губам.

– Эй! – Мансуров схватился за прутья. – Вы уверены, что это законно? Эй! Пошлусайте, что бы вы ни задумали, это незаконно!

– Это кто мне про закон сейчас говорит? Ни та ли это мразь, которая без жалости убивала детей и стариков?

Охранники вернулись. Двое несли ведра, а третий… Мансуров сразу же узнал предметы в руках третьего. Это были «удочки». Электрические «удочки» для забоя скота становились смертельным орудием даже в руках ребенка. Александр оскалился.

Много вспышек. Одна из них твоя.

Вот оно. Время пришло. Мансуров понял, что сегодня умрет, когда тощий охранник вылил на него первое ведро воды.

Много вспышек. Одна из них твоя…

* * *

Игорь посмотрел на Пришвина, потом перевел взгляд на дядьку:

– Он умер?

– Сдох как собака.

Савельев хотел спросить, где похоронили его тело, но передумал. Какая теперь разница? Было очевидно: сейчас они имеют дело не с серийным убийцей, а с призраком маньяка. Чушь! Но Игорь видел собственными глазами светящийся силуэт, прыгающий по телам…

– Да-а-а, история, – протянул Костя.

– История как история! – огрызнулся Фролов. – Собаке собачья смерть. Ему воздалось по его заслугам.

– Нет. Я о теперешней чехарде, переселении душ и всякой нечисти. Неплохой сюжетец для фильма ужасов. Надо обдумать…

– Тут надо сначала как-то поймать этот сгусток гнили и выжить при этом, а потом уже думать о фильмах. – Игорь встал и прошелся по комнате. Сумерки сгущались, и поэтому от происходящего Савельеву было как-то не по себе. – И все-таки, почему те люди решили вершить правосудие?

– Этот подонок «коснулся» своими деяниями каждого третьего в городе. – Александр Фролов посмотрел на племянника. Даже недостаток света не смог скрыть печали в глазах дядьки. – Игорь, ты знаешь, как погиб твой отец? Я думаю, что нет. Его убило током. Какой-то подонок включил рубильник, когда твой отец подключал сварочный аппарат.

– Ты хочешь сказать…

– Я ничего не хочу сказать. Я говорю как было. С ним в одной бригаде работал Александр Мансуров. Его причастность к этому делу доказать так и не удалось. Только спустя несколько лет, когда поймали эту мразь, Электрик признался в стольких эпизодах, которые даже и не рассматривали как убийство. Так, участившиеся несчастные случаи. Эта паскуда убила более ста человек, но смогли доказать только тридцать. Среди недоказанных и твой отец, и…

– Мама? – всполошился Игорь.

– Да. – Несмотря на то что голос Фролова был спокоен, Савельев понял, что дядька плачет. – Смерть моей сестрички, моей Любоньки – дело рук этой твари. И плевать я хотел, что именно эти эпизоды не доказаны. У меня вот где доказательства. – Инвалид ткнул пальцем себе в лоб. – И то, что тюремный караул сотворил с ним такое, было лишь заслуженным наказанием. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что меня не было в тот момент, когда подыхала эта мразь.

Молчание душило. Все понимали, что нет слов, которыми безболезненно можно было бы разбавить эту давящую тишину.

– Но теперешнее его состояние ни в какие рамки… – почти шепотом проговорил Костя.

– Как это произошло? – скорее сам у себя спросил Игорь.

– О чем ты? – не понял Фролов.

– Как он оказался в нашем мире?

– Ну, тут, как говорится, нет ничего проще. Обычный спиритический сеанс.

– То есть кто-то намеренно вызвал дух Электрика?

– Необязательно. Они могли вызывать… да хоть Чехова с Пушкиным.

– Ну а каким же?..

– Ну, племяш, ты даешь! Спиритический сеанс – это тебе не по «Скайпу» с друзьями разговаривать. Здесь дело в том, что зови они хоть Толстого, хоть соседа, умершего в прошлую пятницу, да хоть черта лысого, – придет тот, кто свободен, кто пролетал мимо. Сейчас святки, в каждом доме гадают и кого-нибудь вызывают. А эта падаль кружила поблизости и ждала…

– Вот теперь стоп, дядька, – остановил Фролова Игорь. – Когда Мансурова казнили?

– На святки…

– Год, – потребовал Савельев.

– В начале 2001 года.

– Чушь, – подытожил Игорь.

– Поясни, – попросил Фролов.

– Непонятно, что ему мешало вернуться в любое другое время?

– В каком смысле? – теперь недоумевал Пришвин.

– За десять лет в нашем городе впервые вызвали духа? Или он ждал чего-то определенного?

Снова тишина.

– Я думаю, скорее второе, – произнес Фролов. – Его вызвали… случайно… те, кого он вскоре убьет.