– Ну что же, – решил тогда он, – лиха беда начало.

Вернувшись домой и разложив покупку на полу, Юрий улегся рядом и начал тщательно ее изучать. Однако особо полезной информации из нее ему почерпнуть не удалось. Единственно, что его порадовало, так это то, что на свободном поле только что купленной карты удалось найти два интересных адреса. Первый был Калининградский – улица Пионерская, д. 59. Там располагалось местное геодезическое предприятие. А второй адрес был московский, и по нему на Волгоградском проспекте, в доме 45, помещалось отделение Роскартографии. Вдохновило его еще и то, что теперь он узнал хоть какие-то адреса, куда мог теперь обратиться для продолжения своих поисков. Ясное дело, до Калининграда было далеко, но Волгоградский проспект был вполне досягаем. Что касается карты современного города, у него почему-то не было ни малейших сомнений в том, что он ее вскорости добудет, но вот где искать карту старого Кенигсберга, тут он пребывал в полной растерянности.

«У кого вообще такая карта могла бы быть? – постоянно размышлял он. – Надежда на ветеранов отпадала за давностью лет, ну кто же так долго будет хранить совершенно бесполезный кусок бумаги? Искать ее у военных? Вряд ли в Москве широко пользуются картами города, удаленного на 1420 километров от Кремля. Конечно, в Генеральном штабе эти карты, ясное дело, имелись, вот только ни одного знакомого у него в вышеупомянутом учреждении не было. Так, оставим пока военных в покое, – решил он. – Где же еще?» Юрий провел целый день в подобных размышлениях, но так ничего путного и не придумал. Что ему оставалось делать? В результате, после долгих и бесплодных размышлений, он поступил так, как поступал всегда в подобных случаях, – сел вечером у телефона, открыл свою потрепанную записную книжку и начал обзванивать всех подряд.

Вопросы, дабы не сбиться, он записал заранее и звучали они так: «Нет ли у вас знакомых или родственников в балтийском Калининграде? Не были ли вы сами или ваши друзья в этом славном городе? Не служил ли в Калининградской области кто-нибудь из ваших друзей или родственников? Нет ли у вас среди знакомых человека, работающего в области картографии?»

Просидев пару вечеров в обнимку с телефонной трубкой и досыта наболтавшись с близкими друзьями, просто друзьями и случайными, шапочными, знакомыми, которым долго приходилось объяснять, кто он, собственно, такой, Юрий получил 50 процентов отрицательных ответов на свои вопросы и 50 процентов обещаний передать его вопросник далее, по цепочке, уже другим знакомым и родственникам. Такой способ поисков у него назывался «пустить волну». Теперь следовало подождать примерно три-четыре дня, пока эта телефонная волна, пройдя Москву во всех направлениях, не вернется обратно хоть с какой-нибудь полезной для него информацией.

Подполковник ФСБ Владимир Степанович Крайнев сидел на кухне в своей недавно отделанной по европейскому стандарту квартире и пил в гордом одиночестве датское пиво «Берг». Жена Елена была на суточном дежурстве в Пента-отеле, а дочь Машка еще не вернулась с курсов испанского. Сегодня подполковник пребывал в наимрачнейшем расположении духа. Бесконечные реорганизации и перетасовки в их «конторе» уже изрядно осложнили работу его отдела, и он чувствовал, что еще немного и его начнут обвинять в полном развале вверенного ему подразделения. А что он мог поделать, если как минимум треть его подчиненных только тем и занималась, что постоянно сдавала или принимала дела, а каждый месяц трое-четверо подавали рапорты на увольнение. Еще двоих-троих, как обычно самых толковых, начальство регулярно забирало на затыкание постоянно возникающих и совершенно непредвиденных прорывов. Как можно в этой непрерывной текучке поставить деятельность отдела на устойчивые рельсы, было совершенно непонятно. Владимир Степанович открыл третью бутылку ледяного, с балкона, пива и взялся за пачку «Беломора». Он уже потянулся было за спичками, лежавшими на краю стола, как зазвонил висевший на стене телефон. Подполковник отбросил в сторону папиросную коробку и снял трубку.

– Крайнев слушает, – недовольно буркнул он в микрофон, думая, что это опять звонят с работы по поводу очередного происшествия. Но в трубке неожиданно зазвучал голос его давнего приятеля по бане и рыбалке Михаила Шершнева.

– Привет, пропащий, – жизнерадостно завопил тот в трубку, – ты куда исчез, елки-моталки? Почему с нами осенью на Селигер не поехал?

Владимир Степанович аж сморщился. Шершнев, в общем и целом, был неплохим парнем, но уж очень везунчиком, причем везунчиком потомственным и профессиональным. И в МГИМО-то он дуриком попал, и женился-то он на дочери известного дипломата, и вечно этому счастливчику во всех лотереях везло!

– А, Мишуня, – постаравшись хоть немного смягчить голос, прогудел подполковник, – рад тебя слышать.

Пока тот, захлебываясь от восторга, рассказывал о том, какого он леща вытащил из Кривого омута во время последней рыбалки, Владимир Степанович расковырял пачку папирос и торопливо закурил, едва не уронив при этом телефонную трубку.

– Ты представляешь, Степаныч, – бурно живописал свои похождения Шершнев, – я его волоку, леска звенит, удилище трещит, ну, думаю, сейчас уйдет! И тут, да ты только представь себе эту картину, моя Ольга хватает половник, как тигрица прыгает в камыши и по балде его хрясь, хрясь, тот и обмяк. Такая, знаешь ли, лопата этот лещ оказался, почти на два с половиной кило потянул!

– Да-да, ну надо же, – время от времени поддакивал подполковник, глотая горький папиросный дым.

Но скоро ему надоело слушать про рыбацкие похождения приятеля, не то у него было настроение, и, дождавшись момента, когда тот замолк, набирая очередную порцию воздуха, сказал:

– Ты меня извини, у меня еще тут работы по горло, а ты, наверное, с каким-то важным вопросом ко мне?

– А, да, – поперхнулся на половине фразы тот, – это тут у моего двоюродного братца проблема небольшая возникла. Карта старого Кенигсберга ему зачем-то понадобилась, вот я, собственно, тебе по этому поводу и звоню.

– Хорошо, Михаил, – взял инициативу в свои руки подполковник, – дай-ка мне его номер телефона, я сам ему позвоню, и мы постараемся решить его маленькую проблемку.

– Пожалуйста, – охотно отозвался Шершнев, – записывай.

Слушая как он шуршит листами телефонной книжки, Владимир Степанович ткнул папиросный окурок в пиалу, взял с подоконника обгрызенную ученическую ручку и измятую, замызганную тетрадь, используемую для экстренных записей.

– Ну, пиши, – раздалось наконец в трубке 335-1*– **, – Владимир, как и тебя, кстати, Владимир Егорович. Я на тебя надеюсь, Степаныч, не пропадай. Елене привет. Пока!

В телефонной трубке уныло зазвучал сигнал отбоя. Подполковник повесил трубку на место и решил сразу же позвонить шершневскому брату, чисто из любопытства узнать, зачем тому понадобилась карта уже давно не существующего города. Он снова снял трубку и набрал записанный только что номер. Трубку взяли после первого же гудка.