весьма точное описание: «Допустим, Америка — это один район, и то, чем мы занимаемся, это финансирование параллельного района в Отколовшейся цивилизации. Назовём их «раскольниками».

У нас один район (neighborhood), а мы финансируем другой район. Наша проблема в том, что наш валовой национальный продукт сокращается, потому что те виды деятельности, которые мы используем для финансирования другого района, должны осуществляться на скрытой или нелегальной основе. Т. е. мы финансируем его наркотрафиком, который создаёт большие объёмы экономической деятельности, но в конечном итоге это снижает стоимость вашей земли, ваших домов и ваших компаний.

То есть вы оказываетесь в режиме ликвидации. Интересно, что если посмотреть на то, как управляется экономика этого района, она управляется так, чтобы централизовать контроль и выкачивать скрытые деньги. Вы говорите этому району: «Послушайте, давайте просто оптимизируем экономику так, чтобы увеличить ВНП настолько, насколько это возможно, и сделаем это таким образом, что те, кто создают больше ВНП, получат больше денег». Это предложение означает: экономика района организована так, чтобы максимизировать и оптимизировать производительность — производительность человека или производительность труда, — и обеспечить уплату налога для поддержания Корпорации монстров в другом районе. Корпорация монстров обеспечивает им прибыль, и они заряжаются энергией, терроризуя нас. Т. е. мы будем платить налог Корпорации монстров, и якобы все от этого выиграют.

Однако такую систему нельзя наладить без прозрачности. И дело не только в этом. Если подумать о том, кто будет править этой системой, то это должен быть кто-то другой, а не тот, кто правит ею сегодня.

Для поддержания централизации и секретности была создана система привилегий. Привилегированность феноменально дорога, потому что создаётся очень дорогая инфраструктура людей, которые тратят стоимость, а не увеличивают её.

Тем самым, у меня, если я управляю этой системой, есть большая проблема. Что я должна была бы делать, если бы была твёрдо намерена поддерживать секретность и систему привилегий, которую я создала вокруг секретности для поддержания денежного потока? В общем, я — господин Глобал (Mr Global) правитель и я управляю этой системой с диссоциативным расстройством идентичности, и моя проблема — дефляция. Когда вы автоматизируете систему при помощи технологий, вы выкачиваете воздух из экономики и снижаете цены, потому что из-за ваших действий всё дешевеет.

Следовательно, цены на энергоносители будут обязательно падать. Однако моя проблема в том, что мне нужно, чтобы инфляция прикрыла и помогла спрятать все те деньги, которые я крала всё это время. Т. е. я не только истощаю свои силы из-за множества проблем под конец жизни системы наращивания задолженности, но мне также грозит дефляция в огромном масштабе, что означает потребность в серьёзной манипуляции сознанием и системах наблюдения. Теперь я хочу всех чипировать, чтобы сохранить контроль. Я смотрю на всё это и говорю: «Я не знаю, как контролировать».

Итак, что бы я стала делать, будь я господином Глобалом? Сейчас расскажу. Я бы запустила процесс созыва конституционного собрания для внесения поправок, чтобы можно было поменять Конституцию США[192]. Когда процесс завершён, больше не будет прав собственности, я смогу всех чипировать, и что бы они ни предприняли, они не смогут использовать Конституцию, чтобы вынудить меня вернуть 50 трлн. долларов.

Решение нынешней верхушки состоит в том, чтобы построить полномасштабный мир полицейского государства «24 часа в сутки 7 дней в неделю» — в некотором роде новую сексуально привлекательную форму фашизма, где сознанием людей манипулируют, а они совсем не против и даже счастливы. Для этого требуется контролировать крупнейшие СМИ, научно-образовательные круги, политический класс, и именно так делается»[193].

Система взломана и устроена мошеннически, её главная проблема в том, что те, кто живут в такой системе, тупеют. Такое «коллективное» отупение посредством массовой культуры, массовой пропаганды или массовой мобилизации охватывает все свои общества. Мы своими собственными глазами в реальном времени наблюдаем драму современного человека под угрозой со стороны государства-тирана, которое под знакомые лозунги о братстве и едином сообществе истребляет свободный разум и любые нормальные отношения между людьми.

Цель глубинного государства, безжалостно реализуемая скрытыми властными структурами — ограничить индивидуальные различия ради абстрактного общего блага или цели — от победы над терроризмом до создания единого фронта против фантомной угрозы, это reductio ad absurdum (доведение до абсурда). Самосознание (consciousness) — это нечто, что каждый из нас развивает до такой степени, в какой он чувствует и решает самостоятельно. До тех пор, пока мы лишь некритически принимаем эмоциональные и интеллектуальные истины других, мы мертвы. Вовсе не принимая ту установку, что всё должно быть направлено на достижение некой общей цели, мы должны поддерживать право разума следовать за своей любознательностью, куда бы она нас ни повела. Любознательность — это неподчинение в своей наиболее чистой форме; это такой подход, который в сегодняшней Америке может довести и до тюремного срока за антиамериканскую деятельность.

То, что сегодня выдаётся за патриотизм, — это, на самом деле, наихудшая форма пропаганды, пропаганды современных идей, легко перерабатываемой жвачки для мозга, модных забот и имеющих решение крайностей. Альтернатива, продвигаемая сегодня фейковыми СМИ, которые со своей медвежьей хваткой погружаются в мучительное прошлое, требуя сохранять простоту — это сводить всё к наименьшему знаменателю, т. е. проводить политику, которая лишит мир всех его великолепных частностей и подробностей. Корпоративное государство считает самосознание (и связанное с ним понимание реальности) чем-то, что следует выдавать лишь небольшими порциями и лишь некоторым избранным — тем, кто согласен подыгрывать системе.

Представление о том, что мы должны приспособить наше сознание и наши мысли под сознание других — величайшее издевательство над человечеством. Отрицая право на незаменимую уникальность индивидуального сознания, глубинное государство защищает нереальное. Отстаивая нереальное, фокусируясь на фейковых новостях вроде сюжетов о русских хакерах, глубинное государство подрывает популярность президента Трампа в глазах американской общественности, создавая параллельный дискурс, который, в отличие от реальности, они могут контролировать посредством бесконечного потока фейковых новостей.

В течение всего времени после инаугурации президента мы наблюдаем полномасштабную тайную и явную войну в рядах элиты. Борьба между насильственной централизацией и мощной экономикой децентрализации достигла нового уровня интенсивности. В центре борьбы между однополярным и многополярным миром — вопрос о том, будет ли у нас человеческая культура или мы продолжим скатываться в бесчеловечную культуру трансгуманизма. Для нас это самый важный вопрос из всех.

Кто есть кто в среде элиты?

В истеблишменте есть две группировки — одна, которая хочет перестроить Северную Америку ценой империи, и вторая, прежде всего Голливуд, Кремниевая долина, Вашингтон и Нью-Йорк, которая хочет сохранить империю любой ценой. Если посмотреть на эти четыре центра