Справа – поля, благодать, а вот слева… Он открыл было рот,но увидел в зеркальце, что парни и без того бдительно смотрят влево… машина уобочины? Показалось на ходу, или торчавший у дверки мужик поднес ко рту что-то?Если…

Он так и не вспомнил потом, что было раньше – выкрик заспиной или отмеченное боковым зрением движение в сосняке, движение чего-токрупного, словно бы инородного… Господи!

Меж желто-бурых стволов выдвигалось зеленое рылобронетранспортера, нацелившегося перерезать дорогу – но Данил уже на полномходу ушел вправо, с дороги на стерню, вдавливая в пол педаль газа. «Мерседес»летел по сжатому полю, гремя и подскакивая, как набитая гаечками жестянка,несся на полной скорости, людей внутри швыряло и подбрасывало, и хуже всехприходилось Данилу, стиснувшему руль. Слева вдруг взлетела земля чередойвысоких аккуратных фонтанчиков, еще раз, ближе, еще раз, дальше – по ним молотилииз пулемета, норовя поймать в «вилку», что-то жутко громыхнуло позади. Данилмчался, бросая машину зигзагами, и не было времени ни о чем думать, уводилиз-под пулеметного огня, как учили, вот только на сей раз рядом не было коллег,способных отсечь погоню. Бронетранспортер мелькнул слева, еще очередь – нолегла далеко… Все! Прорвались!

Он вылетел на асфальт – «мерс» вновь подкинуло – и погнал кгороду по осевой, врубив фары, понимая уже, что чадное пламя в поле вздымаетсяот второй машины, распоротой и подожженной струей двенадцатимиллиметровых пуль.Передняя подвеска брякала, где-то что-то звякало, что-то дребезжало, но машина,в общем, тянула и руля слушалась вполне, хотя для парадных поездок вряд ли ужегодилась… Когда вокруг замелькали первые двенадцатиэтажки восточной окраины,он, не колеблясь, свернул в первый попавшийся двор, затормозил, откинулся наспинку и закрыл лицо обеими руками, с силой провел ладонями от лба доподбородка, словно стирая толстый слой чего-то крайне омерзительного. Пальцыдрожали. Рядом пошевелился Фрол, сложив губы трубочкой, несколько раз шумновыдохнул – должно быть, таков был у него аутотренинг – утер пот со лба, сказалпочти ровным голосом:

– Ур-рою сук… Кр-ровью умоются…

– Кто? – тоже почти спокойно спросил Данил.

Фрол молчал. Бросил, не оборачиваясь:

– Табаку дайте.

Меж передними сиденьями моментально просунулась рука спачкой «Верблюда». Фрол прикончил сигарету затяжки в четыре.

– Полезно иногда верить предчувствиям… – сказалон, не глядя на Данила. – Что-то свихнулось в этом городе, если по мнелупят с брони…

– У меня такое впечатление, и за рычагами, и запулеметом были не профессионалы, – сказал Данил. – Они умеютуправлять и стрелять, но это не профессионалы, иначе не ушли бы.

– Кто?

– Не знаю, – сказал Данил. – Мы оба кого-топросмотрели. Я говорил про штампы… мы ничуть не удивлялись, что все идетсогласно штампам, а нас, выходит, к такому образу мыслей и подводили… Естькто-то еще. И он не чужой. Он нас знает, и мы его прекрасно знаем – только вотпрежде совершенно не брали в расчет и не ожидали такой прыти…

Данил спокойно курил, глядя в окно. За окном росли огромныесосны в два обхвата, чем-то напоминавшие сибирские – но вокруг была не Сибирь,а столица, где-то поблизости протекала одноименная река, и само это местоназывалось довольно простецки – Николина Гора. Вот только народ здесь обиталотнюдь не самый простецкий. Он помнил эти райские места по р а н ь ш е м у, каквыражается Фрол, времени.

Дача, правда, определенно была воздвигнута в совсем недавниевремена – без особых претензий, хоть и каменная. Два этажа, подземный гараж,никаких архитектурных излишеств, не то что в загородных имениях скороспелыхкапитанов, руливших якобы к капитализму, а на самом деле во времена сходившихсяв веселых мордобоях баронских или боярских дружин. Зато здесь былопо-настоящему уютно. Среди картин, висевших в холле и в отведенной ему комнате(других он не видел), Данил не обнаружил ни одной с изображением живогосущества. Одни натюрморты, пейзажи, домики и замки. Что позволяло, возможно,сделать определенные выводы…

В аэропорту его встретил темноволосый человек лет сорока,вежливо-нейтрально сообщил, от кого он, своего имени не назвал и сам уселся заруль неброского «мерседеса» (сзади, правда, Данил срисовал, до самых дач шлаеще одна машина). На даче передал гостя другому, столь же нейтрально-вежливому,и уехал, не заходя. Второй (судя по всему, не более чем хорошо натасканныйохранник) провел в комнату, быстро собрал на круглом столике весьма даже неплохой«дастархан», включил телевизор, поставив негромкий звук, показал рукой,сопровождая каждую фразу коротким поклоном:

– Если захотите помыть руки. Дверь на веранду.Городской телефон. Располагайтесь, будьте как дома.

И бесшумно исчез. Оставалось ожидать хозяина. Данил «помылруки», выкурил сигарету на веранде, позавтракал и уселся в кресло напротивтелевизора.

В коридор он не выходил, прекрасно понимая, что по здешнемунеписаному этикету этого и не следует делать. Дом казался необитаемым, аснаружи, полное впечатление, наплывает волнами пахнущая хвоей тишина. Прошломинут тридцать, но никто не появлялся. Однако ждать он умел, сидел себе, курилне чаще, чем обычно, рассеянно наблюдая за думскими перебранками на огромномцветном экране – как будто время потекло вспять, маячили все те же, такие исякие, н е п о т о п л я е м ы е… Мелькали Мордатый Демократ иДемократ-Расстрига, Мойщик Сапог и Бизнесмен-Семицветик, Честнейший Прокурор иПузатейший Адвокат, Бородатый Патриот и Режиссер-Печальник… И можно было заранее,не включая звука, определить, что они изрекут, предсказать наперед, что те иэти будут искать з а с е в ш и х, а это уже паранойя, потому что не может жеоказаться так, чтобы повсюду по укромным уголкам засели бок о бок жидомасоны икоммунисты в овечьей шкуре, иначе невольно, по законам природы, образовалась быкритическая масса, и произошел взрыв. Следовательно, засевших нет вообще, аесли они и есть, то все упирается в экономику, что бы там ни чирикали правые илевые…

Он, как полагается опытному человеку, сидел лицом к двери ипотому мгновенно отметил повернувшуюся ручку. Не спеша встал навстречувошедшему. Его возраста, темный, но не кавказец, и с первого взгляда ясно, чтопришел ф е р з ь. Из тех, кто в жизни не носил оружия.

– Рад приветствовать, – сказал вошедший, подошел икрепко, быстро пожал Данилу руку. – Как вас зовут, я уже знаю. Зовите меняСаладин. Карем Бароев кое-что обещал вашему шефу, и после… известных событий комне автоматически перешла обязанность выполнить это обещание. Насколькооказалось в наших силах. Смею думать, вы не будете иметь претензий. Садитесь,пожалуйста. Сейчас я покажу вам видеоматериалы, постарайтесь запомнить все вточности, потому что кассету я вам отдать не могу. Если у вас после просмотравозникнут вопросы, можете их задать. Вы умеете обращаться с этой модельювидеомагнитофона?