— Потому что именно она составляет эмоциональный фон жизни творчески производительных людей.

— Это что же, мутанты какие-то или вроде «люденов» у Стругацких?

— Все гораздо проще: человек интуитивно ищет свое дело, свое назначение, ради которого он появился на свет. Если он его находит, если попадает в свою ячейку, он ощущает радость, которая становится доминантным чувством. У таких людей иное восприятие жизни, иные приоритеты, которые окружающим могут казаться смешными или непонятными.

— Это когда человек забывает зайти в кассу, чтобы получить зарплату? Когда не может ответить на вопрос, сколько же он получает, потому что это ему неинтересно? Когда «понедельник начинается в субботу», да?

— Примерно так. Эта новая разновидность людей возникла, конечно, не в двадцатом веке. Наверное, ее представители встречались всегда, но в ходе истории их становилось все больше и больше, хотя, по-моему, они и сейчас составляют ничтожно малую часть человечества. Просто с возникновением Всемирной Паутины эти люди получили возможность находить и узнавать друг друга. И общаться, разумеется.

— Та-а-ак! — протянул Николай. — Проступают знакомые сюжеты: жизнерадостные сверхлюди начинают потихоньку объединяться и осуществлять свои сверхцели. Ну, например, не дают разразиться третьей мировой войне, выращивают «золотой миллиард», разваливают «империю зла». Слушайте, а нашего нынешнего президента не они нам подсунули? Как-то он странно так возник из небытия и за несколько месяцев стал всенародным любимцем. А может, они и цены на нефть держат высокими специально, чтобы…

— Николай Васильевич, — мягко перебил его гость. — Согласитесь, что, как только возникает новая общность — некая совокупность индивидуумов, которые могут сказать о себе «МЫ», у нее формируется свое особое миропонимание, свои цели и пути их достижения. В данном случае речь идет о творчески производительных людях, и я вполне допускаю, что их объединение может быть никак не оформлено. От этого оно не перестает быть реальным. Возможности же такого объединения почти безграничны, ведь в него могут входить и школьный учитель, и нефтяной магнат, и ученый, и компьютерный король, и артист — любой, кто живет настоящей творческой жизнью.

— Круто замешано, — Турин озадаченно почесал затылок. — Признаться, Шардена я читал давно и к тому же в советском издании — без центральной главы. Что-то там говорилось о восхождении человека к Богу… А вы не пробовали докопаться до конкретных персон?

— Провести расследование? Нет, конечно. Думаю, меня и выбрали как раз потому, что, не являясь творчески производительной личностью, я на это просто не способен.

— Что, пределом ваших мечтаний является покупка однокомнатной квартиры, в которую можно будет отселить тещу?

— Черт побери! — изумился гость. — Как вы догадались?!

— Александр Иванович! Может быть, напоследок вы нам выдадите что-нибудь из области техники безопасности? — проявил наконец инициативу Женька. — Ведь должен же быть накоплен хоть какой-то опыт… хождения в другие миры?

— Какой-то опыт, конечно, есть, но он, по большей части, негативный.

— Что-то вы явно недоговариваете, а? — заметил Варов.

— Видите ли, я же не специалист, мне, как вы понимаете, не дано свыше. Существует мнение, что чужой опыт может скорее навредить, чем принести пользу.

— Нет, погодите! — возмутился Николай. — Вы же сказали, что дырки между мирами известны чуть ли не всю историю человечества! Должна же быть хоть какая-то информация? Просто не могли не образоваться какие-нибудь правила типа: «не зная брода, не плюй в колодец — потом не поймаешь!» Или они вам не известны?

— Господа, не подумайте, ничего плохого! Просто… Как бы это объяснить? Вам знаком «Пикник на обочине» Стругацких? Представьте: сталкер описывает коллеге некий маршрут по Зоне. Этот коллега идет и, не совершив ни единой ошибки, все равно погибает. Погибает именно потому, что руководствовался чужой инструкцией, а не собственным опытом, чутьем, инстинктами, наконец. Понимаете?

— Да что тут понимать-то! Конечно, так спокойнее, если ты загнулся, а я не виноват! Давайте-давайте, что там у вас есть? А мы уж сами решим, как быть с чужими советами!

— Ваше право! Вот, например, в данном случае можно предположить, что между членами вашей группы существует некая связь, зависимость. Может быть, даже двойники…

— Ну, извините, это видно без очков!

— Совсем необязательно, чтобы это было столь же очевидно, как в случае Николая Васильевича и… гм… Владимира Николаевича. Вероятно, значение имеет наличие хоть какой-то связи, зависимости, переплетения судеб, что ли. Вы меня понимаете? Вот такие взаимозависимые люди не должны вместе, одновременно подвергаться опасности. Это снижает шансы каждого в отдельности и группы в целом.

— Ага! Почти по Стивену Кингу — «Война миров»! Или это не Кинг? А что еще у вас есть?

— А еще…

Ее мужчина наконец изволил остановиться. Он свалил свою ношу на камни и мрачно посмотрел на Эллану:

— Разгружайся: нам далеко идти!

— И не подумаю! Это вам, мужикам, на все наплевать! А еда? А одежда? Белье всякое? У меня там, между прочим, прокладки! Мяконькие такие…

— О, боги Священной горы! На которую, кстати мы сейчас и лезем. Ты что… м-м-м… глупая, да?

— Ни фига подобного! У папы куча знакомых профессоров, и все они говорят, что я избалованная, стервозная, чувственная, агрессивная, сексуальная, но умная. Правда, они всегда добавляют слово «относительно». Ты не знаешь, почему?

— Догадываюсь. Я уже два часа рассказываю тебе про параллельные миры, про иные реальности!

— Ну, и что? Я не могу идти и думать одновременно!

— Тьфу, блин горелый! Ты умудрилась сделать так, что я просто не мог не взять тебя с собой. Ладно, проехали! Но объясни мне, зачем мы тащим столько жратвы и эти железки?

— Еда нужна, чтобы кормить тебя!

— Привет! Ничего себе: я, значит, все это волоку, чтобы…

— А что такого? Мааниту говорит, что, когда мужчина удовлетворен желудочно и сексуально, он становится почти человеком, и с ним можно иметь дело!

— Мд-а-а…

— А это — не железки! Это лучшие мечи из папиной коллекции! Такими может гордиться…

— Стоп! Тормози! Пускай ими гордится кто-нибудь другой, ладно? Тебя же учили драться без оружия!

— Конечно, учили: аристократ должен уметь все, что умеют простолюдины, только лучше! Ты же сам говорил, что в этих ваших реальностях путешествовать смертельно опасно.

— О, боги! Вот у меня в мире Николая тоже был знакомый профессор — специалист по холодному оружию. Я ему чем-то понравился, и он некоторое время со мной занимался. Но однажды он напился и выгнал меня — сказал, что я и сам по себе слишком страшное оружие.