разговор, — Корж мотнул головой. — Пока я здесь, машина пригодится. Мало ли чего взбредет. Может смотаться в деревню, перевезти чего-нибудь.

— Денег у нас тысяч… — начал Денис.

— С деньгами проехали, — оборвал «спартаковец». — Деньги сейчас — мусор. Реальнее есть что? Золото, батарейки, патроны под ПМ?

— Нет этого. Самое реальное, если думаешь о долгом перелете, это запастись побольше жратвой, — заметил Лугин. — Кто знает, чем братья по разуму кормят и кормят ли вообще. Еще будет полезна водочка. Давай так: пять бутылок водки, пять коньяка, пол ящика тушенки и радиатор наш.

— И все? — хмыкнул Корж, как бы теряя интерес к сделке.

— А что еще? — мичман нахмурился. Возникло желание схватить сукина сына за верх майки, прижать задницей к джипяре и честно глядя в глаза сказать: «Совесть имей! Мы тебе последнее отдаем то, без чего нам не выжить!»

— Добавим сырокопченой колбасы палок десять, — Климентьев нервно прикурил — цена уже получалась грабительской, если учесть, что парень отдавал им вещь практически ненужную, а они то, что скоро будет в огромном дефиците. Он даже подумал, не пойти ли поискать другой «Лэнд Крузер». Машин вокруг скопилось не одна тысяча, и подходящую технику можно отыскать.

— А давай так: несете продукты с водкой сюда. Побольше. Если я ваши запасы оценю, то с меня сверху две канистры бензина. Окажетесь достаточно щедры, целого джипа отдам, но завтра к вечеру. Идет? — «спартаковец» нахально скривил губы.

14

Назад пошли быстрым шагом, чтобы успеть до темноты. Климентьев в пути все озирался, не найдется ли в серой в сумерках массе машин еще один «Лэнд Крузер». Тащить сюда немалую часть запасов, при этом без гарантии на успешный обмен, не слишком хотелось. Имелся другой вариант: дождаться отлета инопланетника, затем взять даром все, что потребуется. Вот только на какой срок расположились под Вязниками кафравцы? Вдруг до самого девятого августа? При фантастическом объеме их посудины, и недели маловато, чтобы набрать в достатке переселенцев, даже если о посадке узнает пол-России и все дружно рванут сюда.

Приметив между машин на шоссе молодую женщину и старика за руку с ребенком, Денис свернул к ним. Еще издали поздоровавшись, спросил:

— Случайно не знаете, надолго здесь звездолет?

— А мы почти самые первые приехали, — невпопад сообщила незнакомка, шагнув навстречу и трепля в руках дамский журнал. — Представляете? Когда военные стреляли, мы уже были здесь. Все так перепугались. Сначала, что звездолет на нас свалится, а потом из-за психов с дивизии. Думали, инопланетяне по ним стрелять начнут и по нам. А потом стало тихо-тихо, будто все оглохли. И многие к звездолету пошли, но не сильно близко — страшно же. Очень страшно: он такой огромный и черный. Мы с Василием Григорьевичем сначала не хотели идти, но все туда. Мы стояли, стояли и тоже пошли, — продолжала тараторить она.

Лугин переглянулся с Климентьевым и облокотился о крышу «Фольксвагена».

— Ходили по полю с другими и смотрели все, как у них люки открываются, — продолжила женщина. — Мы очень близко подходили. Заглядывали туда в темноту — там лампочки светятся. Но кафравцев не видели. Они не высовывались. Люки открылись и все, А их… будто нету их. А потом из корабля нам: «Людиии…», таким голосом, такой интонацией, что я дрожать начала, похолодело внутри. Они опять: «Людиии…»

— Мама, не говори так! Мамка! — девочка, вырвав руку у старика, притопнула ногой и насупилась, вот-вот готовая удариться в слезы.

— Элла, прекрати! Мы же тебя просили, — старик покачал головой и привлек девчонку к себе, затем обратился к Денису: — Вы простите ее. Это все нервы.

— Василий Григорьевич, не смейте меня перебивать! — вскрикнула женщина, сминая журнал. — И нервы! Не надо этого говорить! Это у вас нервы!

— Элла! Элла… — он внимательно посмотрел на нее, она выдохнула, словно не воздух, а скопившуюся горечь в груди, и вдруг сникла.

— Извините, молодые люди, у вас не найдется сигаретки? — скромно спросил Василий Григорьевич.

— Да, конечно, — Климентьев достал пачку «Kent» и протянул старику.

Тот вытащил одну, неторопливо размял, и прикурил от вспыхнувшей зажигалки Дениса.

— Берите всю пачку, — предложил Климентьев. — В машине у меня с этим достаток. А по-серьезному, с куревом надо завязывать. Брошу после девятого.

— Извините, я возьму парочку. Я вообще не курю — это для Эллы, — раскурив сигарету, он протянул ее женщине.

Та сразу схватила, затянулась и успокоилась вроде совсем.

— Так не знаете, надолго здесь кафравцы? — повторил вопрос Лугин.

— Вроде как на три дня. Считая сегодня, остается два или полтора, — Василий Григорьевич погладил девочку по голове.

— Так люди говорят? — Денис бросил взгляд на лагерь слева от дороги, кое-где в сумерках загорались костры. Над звездолетом-улиткой робко заблестели первые звездочки.

— Нет, я сам слышал. Объявляли прямо с корабля. Странные у них динамики или что-то такое: звук вроде не громкий, а слышно очень далеко, — пояснил старичок. — Как я понял, они еще под Смоленском садились, но всего на сутки. Немного переселенцев там взяли, и что-то кафравцам там не понравилось, перелетели сюда. На беду нам или на радость, пока трудно сказать.

— Извините, нам надо идти, — спохватился Климентьев. — Удачи вам.

— Людиии… заходите в Кахор Нэ Роош… Люди… — протрубила им вслед Элла, из губ, сложенных трубочкой, пуская дым и пугая девчонку, прижавшуюся к старику.

Лугин молча чертыхнулся — у бабенки действительно был жутковатый голос, курила, наверное, много — и вернулся мыслями к Фаргерту. Раньше, когда по телевизору или приемнику говорили об эвакуации, каких-то якобы «безопасных планетах», мичман не слишком пускал в голову мысли на этот счет. Да и звездолеты кафравцев тогда казались явлением невероятно далеким, абстрактным, как их, покрытые мраком недоброй тайны, планеты. Теперь корабль чужаков имел вполне конкретные очертания ровно за его спиной, и Сергей подумал: насколько правильно бежать в Сибирь, если более реальный шанс на спасение в такой удивительной близости.

— Слышь, Климыч, — сказал он, поправляя за плечом дробовик. — Я вот думаю, может нам тоже стать переселенцами. Нахрен радиатор — сядем и улетим на Фаргерт.

Климентьев остановился, словно напоровшись на коряжину. Обвел взглядом серые, почти черные деревья подлеска и повернулся к другу:

— Так-так, — глухо сказал он. — На сказки об инопланетном счастье купился?

— Вот этого, Денис, не надо: я не продаюсь. Давай лучше, как ты любишь приговаривать, подумаем логически. Ехать в Красноярск далековато, и не факт, что нам повезет туда дорулить, даже если разживемся радиатором. Даже если новой машиной и неограниченным количеством бензина.

— Мы туда доедем, — упрямо отчеканил Климентьев.

— Рассуждаем дальше. Катастрофа Сибирь не минует по