Я бы не смогла перестать улыбаться, даже если бы попыталась.

Оставалась только одна проблема.

Я перевела взгляд на Сойер, которая счастливо напевала рождественскую песню, нарезая индейку. Что-то мне подсказывало, что она была из тех людей, которые оставляли у себя в комнате гирлянду до февраля.

– Я скоро вернусь, – сказала я Стоуну, двинувшись в ее сторону.

– Можешь оказать мне услугу?

Сойер подняла на меня глаза.

– Не волнуйся. У меня все под контролем. Альфонсо – шеф-повар – готовит еще подливу, и…

– Мне не нужна еще подлива. Мне нужно, чтобы ты прикрыла меня, пока я гуляю со Стоуном вечером.

Она выпучила глаза.

– Еще раз?

– Он признал, что Томми был не прав.

Сойер отвлеклась от индейки.

– Хорошо…

– Стоун – замечательный парень, Сойер. Ты сама это сказала. И я понимаю, что это глупо, но он мне очень-очень нравится.

– Правда?

Я застонала.

– Сойер.

Она вытерла руки полотенцем.

– Я не знаю. Ненавижу врать. Особенно Коулу. После сердечного приступа я пообещала ему больше никогда не лгать…

– Пожалуйста, – умоляла я. – Кроме того, это ведь не плохая ложь. Я просто буду смотреть фильм у Стоуна. Меня не будет максимум три часа.

Она стала заламывать руки.

– Я очень не хочу врать, Бьянка.

– Я понимаю, но ты знаешь, какими гиперопекающими могут быть Джейс и Коул. Они с ума сойдут, если узнают, что я со Стоуном, а это очень несправедливо, ведь он хороший парень. К тому же, я думала, мы друзья.

Если это не убедит ее помочь мне, то даже не знаю…

– Мы и есть друзья. – Сойер принялась обмахивать себя руками, словно ей не хватало кислорода. – Ладно. Я тебя прикрою. Я просто скажу твоим братьям, что ты… – Она нахмурила брови. – Погоди-ка. Сегодня День Благодарения. Все закрыто.

Черт.

Быстро подумав, я выдала:

– А библиотека? Можешь сказать им, что я занимаюсь.

Она моргнула.

– Уверена, что она закрыта.

– Да, но знает ли об этом Коул?

Коул далеко не тупой, но всем было известно, что, в отличие от своей невесты, он предпочитал спорт, а не учебу.

Сойер раздумывала об этом несколько секунд.

– Возможно, не знает. – Она покачала головой. – А вот Джейс может знать.

Чертов Джейс. Натуральный ночной кошмар.

Я подумала об этом и пришла к выводу, что лучше всего держаться как можно ближе к правде.

– Скажи им, что я гуляю с парнем из школы. – Я хитро ей улыбнулась. – Технически, это не ложь… Ты просто немного недоговариваешь.

Сойер серьезно уставилась на меня.

– Ага, уверена, что, если я скажу любому из них, что ты с каким-то неизвестным парнем из школы, нам обеим крышка.

Она была права.

– Скажи, что это какая-то девочка. – Я щелкнула пальцами, когда ко мне пришла гениальная идея. – Ее зовут Мерседес.

Оказывается, от этой идиотки может быть какая-то польза.

– Ладно. – Сойер перевела взгляд на Стоуна, который слушал наш разговор с очевидным интересом. – Но Стоун ни в коем случае не должен подвозить тебя домой, ведь если они его увидят, то с катушек слетят. – Она положила руку себе на живот. – Я заберу тебя. – Затем поднесла два пальца к своим глазам и повернула их в сторону Стоуна. – У тебя три часа, ДаСильва. Не заставляй меня пожалеть об этом.

Стоун положил руку на сердце.

– Буду вести себя как джентльмен. Даю слово.

Поставив костыли к стене, я заключила ее в объятия.

– Ты лучшая. Я так рада, что мы станем сестрами.

– Я тоже. – Сойер закусила губу. – И как твоя будущая старшая сестра, я дам тебе совет.

– Какой?

– Ты должна рассказать своим братьям о Стоуне. И чем скорее, тем лучше.

– Я расскажу.

Когда-нибудь.

Глава двадцать первая

– Теперь я понимаю, почему ты назвал меня Джейсоном Борном, – сказала я Стоуну. – Все так и есть.

Растянувшись на диване в его спальне, мы смотрели титры.

Его темные глаза впились в меня. Я не знала, что он видит, но от этого его взгляд становился печальным.

– Черт. Это, наверное, очень тяжело. – Он глубоко вдохнул. – Я бы сошел с ума, если бы не знал, что со мной произошло, и почему я стал тем, кто я есть сегодня.

В чем-то он был прав.

Только вот все, что я узнавала о старой версии себя, заставляло меня ее не любить.

– Да, но… – Я замолчала. Мне не хватило смелости продолжить. К тому же, мне было страшно, что он не поймет. – Не важно.

Стоун взял меня за подбородок, заставив посмотреть на него.

– Что?

– Чем больше я узнаю о себе… тем сложнее. – Я сглотнула комок в горле. – Не только потому, что я потеряла маму и Лиама, но и из-за того, что я сама не была хорошим человеком. – Я встретилась с ним глазами. – И я ненавижу, когда ко мне возвращаются воспоминания о том, какой я была, потому что мне нравится быть нынешней Бьянкой.

Едва заметная улыбка заиграла на его губах, когда он коснулся моего лба своим.

– Мне она тоже нравится.

Осмелев, я прошептала:

– Настолько, что ты можешь снова ее поцеловать?

Его ответом послужил медленный, нежный поцелуй, от которого у меня по коже побежали мурашки. Я открыла рот, молча моля о большем, но он не спешил. Он продолжил целовать меня так, словно я – самое хрупкое, что он когда-либо держал в своих руках. Поэтому я знала, что он не причинит мне боль.

Что с ним я в безопасности.

Я застонала, когда наконец – наконец – его язык проник ко мне в рот. Я была так погружена в процесс, что едва ли услышала стук в дверь.

– Стоун, я дома, – крикнул женский голос.

Я отстранилась.

– Кто это?

– Моя соседка.

Стоун никогда раньше не говорил о соседях. И тем более, о соседках.

Видимо, ревность отразилась на моем лице, потому что он засмеялся и сказал:

– Ты бы видела себя сейчас. – Придвинувшись ближе, он добавил: – Не волнуйся. По совместительству это еще и женщина, которая меня родила и вырастила.

– Черт, – подскочила я, потому что не хотела, чтобы она увидела меня целующейся с ее сыном на кровати, в темноте. Это не то первое впечатление, которое я хотела произвести.

– Расслабься. У меня классная мама. – Поднявшись с кровати, он подошел к двери. – Я пойду поздороваюсь. Можешь познакомиться с ней, если хочешь.

Меня окутала тревога.

– Мне и тут хорошо.

– Как тебе больше нравится.

В ту же секунду, как за ним закрылась дверь, я пожалела о своем решении. Если я хочу узнать Стоуна получше, неплохо было бы начать со