15

Осоре умер несколько лет назад. Мы так и не встретились перед его смертью, и я так и не сказал, глядя ему в глаза, что знаю о его предательстве.

Я не мог ему этого сказать, потому что благодаря Христу я его простил. Я произнес перед всей общиной: “О, Иисус, прошу тебя, спаси душу брата моего Осоре”.

Помолимся же наконец, брат. Помолимся за тебя, за твоих близких. Помолимся и за мою жену. За детей. За души Саломона Окуку и Одеро Осоре.

Помолимся за души Милтона Оботе и Иди Амина.

Боже, помни о них всех.

Боже, помни и обо мне, которого ты так сильно любил. Знаю одно: хотя у меня все меньше сил, хотя по ночам у меня из уха течет кровь, хотя иногда я чувствую себя как Иов, потерявший все, я знаю, Боже, что Ты все время стоишь рядом со мной. И знаю, что не для того ты меня спас, чтобы я умер вот так: рядом с женой, которая меня не узнает; в доме, по которому гуляет ветер; с выгребной ямой, в которую я боюсь упасть. Я знаю, Боже, глубоко верю, что ты еще протянешь мне руку. Я знаю, что меня еще ждет нечто прекрасное. Знаю, потому что не для того ты дал мне такую жизнь, чтобы она окончилась в таком месте, вот так.

Даже если я засыпаю голодный – а случаются и такие дни, – ты укладываешь меня, Боже, как младенца, в ямку в земле. И, как когда-то моя мать, укрываешь последом.

Перекус

Став поварихой Брата Поука, я получила в свое распоряжение целый дом почти в центре К5, нашей базы. Поначалу я была там одна со всем необходимым для готовки: у меня были кастрюли, ложки, ножи, разделочные доски. И только позже, когда лагерь разросся, ко мне подселилась вторая повариха.

Неподалеку от нашей хижины стояла еще одна, совершенно пустая. Я не знала, ни для кого она, ни для чего. Никто о ней не говорил, а я и не спрашивала, потому что уже хорошенько усвоила, что если Организация тебе чего-то не говорит, то лучше и не спрашивать.

Каждый день я вставала в пять утра, чтобы приготовить Пол Поту завтрак. Из моей хижины было видно его хижину, поэтому я часто работала во дворе: хотела слышать, как он встает, как моется, как одевается.

Это доставляло мне радость.

Поначалу ко мне приходили охранники, поодиночке или вдвоем, и пока я готовила, они следили за моими руками. Может, боялись, что я попытаюсь его отравить? Но Пол Пот им сказал: “Оставьте нашу Мыан в покое”.

Он мне полностью доверял.

И охранники от меня отстали, хотя по-прежнему за мной наблюдали, но теперь уже издалека, ненавязчиво – не из страха перед Пол Потом, а потому что я была молода и очень хороша собой, а они тоже были молоды.

В семь часов я относила Брату Поуку и другим командирам завтрак. Сестра Кхиеу Тирит, в ту пору секретарша Пол Пота, научила меня печь хлеб, как в Европе. Для хлеба у нас были дрожжи и специальная кастрюля. Я замешивала тесто, оставляла его на ночь, а утром ставила кастрюлю на огонь. Все говорили, у меня хорошо получается.

В нашем лагере были большие огороды, где росли все необходимые овощи и фрукты. Брат Поук постоянно подчеркивал: мы должны перейти на полное самообеспечение. Каждый солдат имел право прийти в сад со своим котелком, взять, что ему хочется, а потом развести огонь и приготовить себе из этого еду.

Они жили в джунглях несколько лет, поэтому, когда к ним попала я, огороды уже тянулись на несколько сотен метров, и в них зрело множество овощей и фруктов. Наши парни охотились на кабанов, ловили в озере рыбу, покупали у крестьян кур. Водились у нас и свои куры, которые свободно шныряли между домами, но много их никогда не было, ведь с ними хлопот не оберешься. Поэтому чаще всего мы покупали их у крестьян, как и рис. Многие крестьяне нас любили и никогда не отказывали в помощи.

В огородах трудились люди из контролируемых нами деревень. Чего они только там не сажали! Я могла каждый день придумывать что-нибудь новенькое. Сестры из деревень научили меня готовить разные блюда и использовать растения из наших огородов. Там рос, к примеру, водяной шпинат: его вкусно есть просто так, с чуточкой чеснока и рыбного соуса; росли тыквы, помидоры, баклажаны, китайская горькая и восковая тыквы, а еще капуста, брокколи и лук.

В супы и салаты добавляли молодые побеги бамбука или цветки банана. Бананы росли повсюду, из них я тоже готовила салат, который очень любил Брат Поук. Еще у нас был тамаринд, таро, люффа, крылатые бобы с потрепанными краями – у них едят и цветки, и листья, и стручки, и даже клубни, по вкусу они напоминают картофель. На перекус мы брали молодые побеги бамбука и овощи.

У кхмае-лы – горных кхмеров[19] – наши партизаны научились есть яйца черепах, а я научилась варить суп из черепашьего мяса, хотя Пол Пот его не очень любил. Он предпочитал суп из змеи.

Время от времени горные кхмеры забивали слонов. Это было важное событие, у них даже были для таких случаев особые песни. Часть мяса мы сушили и прятали на черный день – слоновье мясо не портится даже в самую сильную жару. Но наши командиры не желали есть мясо слонов.

Мудрый Брат Поук наставлял своих партизан, что, куда бы они ни шли, первым делом они должны зайти к садовникам. Те давали солдатам растения, которые солдаты потом сажали в лесах. Земля у нас плодородная, поэтому когда партизаны отправлялись в какое-то новое место – разбить лагерь, устроить засаду или просто на разведку, – они брали с собой в специальных сумках ростки водяного шпината, семена тыквы, баклажана или горькой тыквы. А еще острый перец чили: партизаны его очень любили, благодаря чему желудки у них были луженые. Еще наши вожди учили, что семена некоторых съедобных растений можно выплюнуть и присыпать землей: вдруг прорастут? Брат Поук говорил, что нам нужно запасти в джунглях как можно больше еды. Тогда врагу нас не уничтожить.

Так все и было. Когда мы перебирались на новое место, то обычно находили там съедобные растения. Даже там, где мы останавливались совсем коротко, мы обнаруживали дикорастущие перцы