чувствую вины за поступок, просто неудобно перед отцом. Сейчас начнет читать свои лекции и нравоучения.

— Тогда к чему такие бурные удивления, что девушка не обратилась к тебе за помощью, ты лично ее чихвостишь и в хвост, и в гриву. Полагал, что можно применить к Алине насилие и не будет с ее стороны никакой реакции? Я тебе сколько раз говорил? Не смей бить женщин! Не смей! Что за повадки? Проучить можно игнором, холодным отношением, лишением благ, существует масса вариантов, просто мозги надо свои включить, а не распускать руки, — заводится отец.

— Она заслужила это, — начинаю психовать и я. — Ненавижу шлюх, какого черта тягается по ночам неизвестно с кем? Ты бы терпел такое?

— Если не устраивает — бросай, а не избивай. Зачем тебе женщина, которую ты считаешь шлюхой и не уважаешь, как минимум? Чтобы что? Серьезно, Тимур, почему ты не отпустишь Алину? Это любовь? — отец задает вопрос, от которого я тушуюсь.

— … Я… не знаю, папа, — отвечаю честно.

Сказать, что я испытываю это чувство к Алине — не могу. Привык, что в отношениях любят меня, а я пользуюсь влюбленным человеком, такие особо не перечат и подчиняются моим желаниям. Алина, скорее всего, и зацепила именно тем, что артачится и не дает собой управлять. Поначалу было иначе, она старалась угодить и минимально спорила. Все изменилось после моих ревностных агрессивных нападок, девушку словно переключило. Вместо того чтобы исключить из своего круга общения лишних мужиков, как я того требовал, она стала отстаивать свое право на независимость и личные интересы.

Где это видано?

Интерес у нее должен быть один!

Я. И только.

Что касается чувств, у меня есть к Алине что-то, чему я не могу найти определение, так как никогда и никого не любил. Конечно же, я говорил и ей, и многим другим девушкам заветные три слова, чтобы получить желаемое, но мало когда вкладывал в произнесенную фразу смысл.

— А мне кажется, что ты влюбился, сын, отсюда такая одержимость. Посмотри на себя, вы расстались не вчера, прошло достаточно времени, чтобы угомониться, а ты все больше раскручиваешь ситуацию, совершая один поступок глупее другого, — делится мнением Федор Сергеевич.

— И что же глупо? Я помогаю ее семье, кто виноват, что Мирон зависимый и повернутый на играх придурок? Да он мать родную продаст за пару ставок, так что это не ко мне претензии, а к родному братишке.

— Снять с себя вину проще всего, однако, ты бы мог просто предложить сумму помощи, не подкладывая Алину под чужого мужчину, самому захочется ее в физическом плане после сексуальных утех с посторонним? — с брезгливостью произносит отец.

— Папа, ты же говорил, девушка должна быть раскована в постели и умела, нет? Выбирай, мол, сынок, опытных, а тут уже другое мне втираешь. Быстро ты переобулся.

— Не втираешь, а говоришь, за речью следи, быдлота. Опытная любовница и женщина, которую лично уложил под другого человека — принципиально разные истории. Странно, что разницы ты не видишь. Властный достаточно серьезный мужчина, к тому же не обделен внешностью и харизмой, не боишься, что ей понравится то, что у них происходит? — задает мне вопрос, от которого я напрягаюсь.

— Ему то зачем эта идиотка нужна? Поиграется, повертит, протестирует пару своих штучек и выбросит как ненужную вещь, а..

— А ты, распростерши объятия ее встретишь? — перебивает отец. — Не попадись в собственную ловушку, Тимур. Женщины устроены иначе, Алина не простит тебе никогда твоего поступка. Мало того что ты избивал девчонку, так теперь еще и продал для сексуальных утех, неужели ты веришь, что это сойдет с рук? На твоем месте я бы не ждал в такой ситуации благодарности, слишком уж все это плохо пахнет.

— Не драматизируй, я не собираюсь ей ничего рассказывать, я что, дурак? — прыскаю смешком от абсурдности предположения.

— Все тайное, как знаешь, милый, рано или поздно становится явным. Не скажешь ты, может взболтнуть что-то Властный, а еще лучше, ее мать, — продолжает давить отец.

— Властный должен тебе, не посмеет. Что касается маменьки, она сама предложила, чтобы долг отработала Алина, прекрасно понимая, чем это может обернуться для нее.

— Мда уж, жаль мне девчонку, — произносит папа. — Брат недоразвитый придурок, которому ничего не интересно, кроме ставок и собственной персоны; недалекая мамаша, жизнь дочери которой настолько пофени, что отдает ее как кусок мяса за энную сумму; и ты, мужчина, который должен спасти и защитить в этой ситуации, на деле еще больше топишь со всей этой шайкой махинаторов, — чеканит отец.

— Про своего Властного забыл, или он герой? — произношу с сарказмом.

— Захар в этой истории мало о чем знает, да и не несет никакой роли вершителя, просто выполняет первую и единственную просьбу, — отвечает Федор Сергеевич.

— Вижу ты им прямо-таки восхищен, что же забываешь, как он забавляется с моей девушкой? А? Откуда двойные стандарты суждений? — выплевываю с обидой.

— Я никем вообще не восхищен в этой гнусной истории, а что касается отработки — лично ты попросил, чтобы наказания были сексуальными, так как хочешь раскрепостить свое бревно, я правильно процитировал фразу? — пристально на меня смотрит.

— Хватит! Надоело обсуждать эту хрень, лучше помоги мне вернуть эту дуру, я на грани уже, ни в какую не желает со мной сходиться.

— Ты просто эгоист, который потерял игрушку, бесит тебя не то, что девушка не хочет быть с тобой, а то, что не подчиняется твоим хочу, не скачет по нотам твоего музыкального произведения. Подумай об этом Тимур. Стоит ли ломать человека, в угоду прихоти капризного мальчишки, а ведешь себя ты именно так…

Глава 13. Алина

Ладонью обхватываю ладонь Захара и запускаю к себе в трусики. Что же, если он так того желает, я покажу как доставляю себе удовольствие. Терять мне нечего, тем более он обещал, что это будет учитываться как четвертое наказание.

Конечно же, я могла бы уйти и не выполнять его очередную прихоть мучителя, но честно говоря, не захотелось разочаровывать Властного. Нет смысла врать самой себе, и несмотря на изощренную фантазию мужчины и