Джули встревожилась:

– Стэнли, я не думаю, что…

Рот выразительно посмотрел на нее, и Джули тут же умолкла.

– Мы должны уйму денег, и часть долгов сильно просрочена. Но никто никогда не заявит об этом прямо. Уирлинг молчит, потому что трус, Льюис – потому что мой друг. Вероятно, оба считают меня виноватым, и, возможно, они правы. В двух последних фильмах с участием Мэри Маргарет судьба от нас отвернулась. Что удалось скрыть от внимания публики, а на студии известно лишь паре служащих. Сама по себе голливудская бухгалтерия тоже объект искусства.

Я не совсем уловил, почему партнеры должны осуждать Рота за провал двух последних лент с участием его жены. Рот немедленно прочитал мою реакцию, но он, по всей вероятности, полагал, что я далек от «кухни» кинобизнеса. Думаю, он привык думать так почти обо всех, включая собственных сотрудников, проработавших в его студии многие годы. Подобно многим, испытавшим оглушительный успех, Стэнли Рот верил, что его карьера не имеет ничего общего со случайностью – чтобы он ни говорил на публике.

– Мэри Маргарет всегда получала все, что просила. Если бюджет картины позволял такие расходы, никто не задавался вопросом – дать или не дать. Если картина оказывалась убыточной, это выглядело не лучшим образом. Мэри Маргарет зарабатывала миллионы. Моя жена получала миллионную зарплату, а студия, которой я руководил, теряла миллионы долларов. В этих сделках я никогда не торговался, но Уирлинг – другое дело… – Рот с обидой смотрел куда-то в пространство. – С новым фильмом они возместили бы все убытки. Люди устремились бы на последний фильм с участием любимой актрисы. Вы согласны?

Рот неожиданно перевел взгляд на меня.

На его губах заиграла притворная улыбка, словно он выбрал меня безмозглым представителем той самой аморфно-сентиментальной массы любителей кино, на вкусах которой выстроил успешную карьеру.

– Тогда, раз они продолжают представлять Мэри Маргарет такой, какой она была на экране, реальность должна испугать их, – заметил я, твердо взглянув на Рота.

Улыбка быстро сошла с его лица, взгляд на несколько секунд остановился на мне. На мгновение показалось, что Рот намерен что-то сказать или о чем-то спросить, но ощущение прошло, а выражение его лица тут же изменилось, став холодно-циничным. Впрочем, Рот попытался замаскировать цинизм иронией.

– Мы выпустим фильм на экраны, после чего начнется суд. Именно так. Этого хотят Уирлинг и Гриффин, а я не в том положении, чтобы с ними разругаться.

Отпив глоток виски с содовой, я вернул стакан на стол.

– Что скажете про ее отца, Джека Уолша? Почему он утверждает, что вы убили его дочь?

Рот откинул голову, будто получил удар в челюсть. Глаза тут же налились гневом, а губы сложились в перевернутую напряженную дугу.

– Не надо… Знаете, ведь я могу…

– Нанять другого адвоката? – договорил я за него, вернув Роту часть заряда, только что выпущенного в меня. Взявшись руками за подлокотники, я начал вставать. Сделав жест, Рот удержал меня на месте.

– Нет, нет. Вы же поняли, я не это имел в виду. Немного забегаю вперед, вот и все. Хотите знать про Джека Уолша? Такие ребята шныряют везде, где пахнет поживой. Здесь их всегда было немало, еще со времен «золотой лихорадки», и в основном они рассказывали про золото, которое почти нашли. Помню их с детства, прошедшего на юге Калифорнии, помню бегающие глаза и басни этих «инвесторов», готовых поставить на карту последний цент. Вот вам портрет Джека Уолша, всегда находящегося на грани сделки, которая его озолотит. Однако ему всегда не хватает денег, совсем немного. Вот истинная картина развода: Уолш заложил все, что мог, поэтому взял деньги, которые были спрятаны в шкафу, в коробке из-под обуви, сел за руль машины, в которой жена ездила на работу, и не долго думая сбежал от нее и от пятилетней дочери.

Таков настоящий Джек Уолш. Он не виделся с дочерью, пока та была ребенком, никогда не пытался с ней встретиться, пока Мэри Маргарет не стала знаменитой. Он объявился после многих лет, несколько раз позвонив по телефону с невнятными извинениями по поводу развода с ее матерью. На самом деле ему были нужны деньги. Он рассказал историю о сделке, которую готов провернуть, но сначала должен отдать кое-какие долги. В первый раз Мэри Маргарет ошиблась, дав то, что он просил. Разумеется, Уолш вернулся, чтобы взять еще. Наконец ее терпение лопнуло. Причина не в деньгах, да и что такое деньги для Мэри Маргарет? Ее тошнило от одного его вида, от воспоминания о том, что он сделал с жизнью матери, с ее жизнью. Она велела ему уйти и никогда не показываться. Когда я сказал Уолшу, чтобы тот больше не приходил, он не поверил, что это желание Мэри Маргарет. Он меня возненавидел. Теперь, когда она мертва, этот «несчастный отец» во всеуслышание провозглашает, какой замечательной была его дочь. И о том, что она показалась бы людям еще прекраснее, узнай они ее такой, какой знал он. Как будто он ее знал! Видели его выступление? Если я окажусь убийцей, а не мужем, потерявшим жену, тогда в глазах публики Джек Уолш останется человеком, потерявшим единственное, что любил. Величайшее надувательство всех времен.

Откинувшись в кресле, Стэнли Рот как-то странно посмотрел на меня.

– У Джека Уолша нет ничего: ни таланта, ни денег – вообще ничего… И вот в результате трагедии все захотели с ним говорить, задать вопросы, услышать его мнение. Суд еще не начался, а он уже успел убедить каждого в том, что это я убил Мэри Маргарет. Кто такой Джек Уолш? Возможно, сейчас он один из самых влиятельных людей в Лос-Анджелесе.

Стэнли Рот стоял на ступенях бунгало, а Джули Эванс уходила прочь по узкой белой ленте тротуара. Сверху доносился шелест пальмовых листьев, трепетавших под напором ветерка – несильного, но уверенного, прилетевшего откуда-то с Тихого океана – из мест, скрытых за далеким горизонтом и недоступных взору. Прислонившись к проему открытой двери, Рот смотрел на Джули с полуулыбкой, как обычно улыбается мужчина, взгляд которого вдруг попал на понравившуюся ему женщину. Такой женщиной оказалась Джули Эванс, но могла стать первая встречная – любая девушка, которая выглядит «на все сто» и сама знает об этом. Но главное – она должна знать, что хорошо выглядит, и знать, что это также хорошо известно окружающим. Девушка понимала, что на нее смотрят, и хотела, чтобы на нее смотрели. На ускользающий миг она давала вам некое право или знание – кто она на самом деле.

Свернув за угол к парковке, где стояла ее машина, Джули скрылась из виду. Она исчезла, но Рот продолжал неподвижно смотреть в опустевшее пространство. Улыбка играла на его губах, словно песня, продолжающая эхом звучать в сознании после того, как затихла музыка. Стоя рядом, я невольно оказался захвачен его настроением. Я наблюдал за этой красивой женщиной так, как привык наблюдать за любой девушкой, красивой и незнакомой, которую не встречу уже никогда. Наблюдал со смутной надеждой – вдруг когда-нибудь?.. Аромат летнего вечера, запахи жасмина и сочной, только что подстриженной травы, лимонных и апельсиновых деревьев, бугенвиллеи и спадавшая жара – все это вместе вызывало воспоминания о ночных желаниях. Иногда разделенных, иногда украденных и спрятанных на дне сознания мгновениях необузданного счастья.