за яды бралась… Я бездумно вбросила в котел порцию шоколада. Ну должно же в моем будущем пироге быть что-то вкусное? Вот же драконьи ножки! Почему от шоколада в котле так резко забурлило? Наверное, все же стоило не тащить личный алхимический котел для варки зелий, а позаимствовать посуду с кухни. Ладно, спокойно, у драконов желудок крепкий!

— Кэра, я только об одном тебя попрошу. Не усердствуй сильно, потому что если этот торт убьет принца, то даже я со всеми родительскими связями не смогу тебя оправдать, — взмолилась Сильвия, с опаской косясь на дымящий котел.

— Да, да, конечно. У меня выйдет обычный пирог.

— Но просили же торт…

— Торт, пирог, велика ли разница, везде тесто, везде сладость-гадость.

Ну правда, какая там разница? Любой пирог выйдет тортом, если обмазать его кремом. Наверное. Или начинкой? Почему я вообще рассуждаю о таких глупостях, когда мне есть о чем подумать?

Например, что мне-таки удалось отправить письмо родителям госпожи. Не буду говорить, у кого какие артефакты я одалживала, чтобы моя затея осуществилась. Поэтому половина груза уже свалилась с моих плеч. Если с госпожой что-то случится, то мне уже будет не до оправданий. Ее родители лично меня в этот котел отправят. Конечно, если я раньше сама себя не закопаю где-то из-за чувства вины, что куда более вероятно.

Так, кажется, все размешала. Какая-то странная консистенция, черпак застревает. Надо бы чего-то жидкого добавить. О, виноградное масло. А нет, оливковое. Ну, разницы, виноградное, оливковое…

— Кэра! Котел взорвется сейчас! Не добавляй больше ничего! — Сильвия подскочила ко мне, оттащив от котла и вовремя кинув в него охлаждающее заклинание.

Ну, велики ли труды. Взорвался бы котел, так достала бы новый. И начинку бы снова приготовила. И тут Сильвия потом громко охнула, уставившись в котел:

— Что ты туда добавила, Кэра? Ты же добавляла только съедобные вещи?

— Конечно! — возмутилась я.

Повторюсь, травить никого не планировала.

— Кэра, тогда почему твоя начинка для пирога перламутрово-голубого цвета?

— Не знаю. — Я уставилась на содержимое котла.

У драконов же крепкий желудок, да?

***

Честно могу признаться, что, отправив свое творение лазурного цвета с вкраплениями того, не знаю чего, я благополучно выбросила из головы все мысли про несчастный пирог и про отбор. Хотя бы потому, что денно и нощно неустанно следила за безопасностью госпожи. Прерывалась я только на тренировки, оставляя госпожу с проверенными людьми. Ну, как проверенными.

Родители госпожи прислали ответное письмо, в котором сообщалось, что они прекрасно знают о том, что происходит в академии, вот только повлиять не могут. Потому как это приказ короля. Более того, мне очень аккуратно намекнули, что за всем стоит кто-то очень родовитый и богатый, а потому исключений не будет. Даже для моей госпожи. Зато прислали относительно небольшой список учителей, в которых они уверены. И попросили меня не переживать, так как скоро все должно решиться. Потому что за дело взялись настоящие специалисты, которые на вес золота (а то и дороже). Сами понимаете, что если дракон сравнивает кого-то с золотом — то это лучший из возможных комплиментов.

Еще я стала чаще общаться с Орсеном. Посредством мечей. Приходилось тяжело, но этот дракон, драконий боженька побери его любовь к золоту, сдерживался. Знаете, я никогда не тешила себя иллюзиями, но когда Орсен выходил с наших тренировок весь насквозь мокрый от усилий… Ну, вы же понимаете, что я подумала, да? Что я такая молодец, я так целого дракона умотала! Просто мастер меча, не иначе. И даже додумалась ляпнуть это при учителе:

— Спасибо вам огромное за обучение! Моя выносливость так повысилась, что я смогла даже Орсена умотать! Весь день будет ходить усталый — личная гордость!

Почему учитель так покраснел и закашлялся, я не поняла. А вот почему озверел Орсен, я догадалась.

— Ты. Умотала. Меня? Приходи сегодня ко мне ночью и разберемся, кто кого умотает, — процедил сквозь зубы Орсен. — Да я так себя сдерживал, чтобы ненароком не отправить тебя на тот свет, что с меня десять потов сходило!

Ну, конечно, драконья гордость. Хотя, признаюсь, я допускала мысль, что Орсен действительно боится меня ненароком пришибить. Поэтому старается не бить в полную силу. Так старается, что с тренировок выходит выжатым как невинный аристократ после посещения профессиональной куртизанки.

В любой другой ситуации с любым другим драконом я бы этим обязательно воспользовалась. Благородничать можно, если ты силен и умен, а твои магические силы просто нечто. А когда ничего нет (да и благородства тоже), то хитрость — единственно верное оружие. Но с Орсеном так поступать не хотелось. Поэтому я даже ни одного разочка не притворялась, что мне где-то тяжело от его ударов, скорее, наоборот, скрывала, что какие-то сражения с Орсеном меня выматывают вчистую.

Ночью, кстати, мы тоже хорошо потренировались. После его слов я собрала всю свою наглость в кучку (а ее — наглости — поверьте, у меня немало) и пришла в комнату Орсена, где мы отлично помахали мечами. Не знаю, насколько полезно это было для Орсена, но вот для меня — очень.

Эх, спокойные денечки. Но знаете, за каждым спокойным днем обязательно приходит маленький тотальный драконий трындец. Если вы думаете иначе, то одно из двух: либо вы ребенок, которого от трындеца спасают родители, либо к вам трындец придет попозже, но в колоссальном размере. Ко мне же он приходил всегда стабильно после нескольких дней затишья. И сейчас пришел. Между прочим, пришел абсолютно неоригинально! Я серьезно. Такое уже было. Потому что несчастный эльф (да, да, тот же самый, что и когда-то ранее), ворвался на нашу с Оденом тренировку и зашелся судорожным воплем:

— Там… Там принц… отбор… торт…

И вот тут я вспомнила про свой пирог, предупреждение госпожи и мысленно поприветствовала пришедший ко мне драконий трындец.

Глава 19

— Там принца опоили! Приворожили, подсыпали в торт любовное зелье! — заголосил эльф, хватаясь за свои длиннющие волосы в попытке их выдрать.

Дергал он со страшной силой, но пока ни одной волосинки в руках не осталось. Спросить, что ли, чем голову моет, что волосы такое зверское обращение выдерживают? Но в любом случае выглядит больно. Столько экспрессии от этого цветочка, что прям страшно становится. Единственное, что радовало, — речь шла про любовное зелье, а это точно не моя работа, я могла лишь отравить. Слава богу, что какая-то дуреха решила подлить любовного зелья, теперь мой торт точно сочтут подозрительным и выкинут. Надо было послушаться Сильвию и