Особенно впечатляла их улыбка, запомнили, что именно с нее и началась резня с избиением.

В итоге их другу и предводителю Аллесу могли помочь только в другом мире. Он так и оставался лежать в луже крови, на спине. На лице сейчас застыло некое изумление. Мать неподалеку пусть и не билась в истерике, но слезы по щекам текли не переставая, она их утирала широким рукавом платья. Отец же Дик Быстрый бессильно сжимал и разжимал кулаки, а в глазах плескалась ненависть, вот он — опасный противник. Тотема не имел, зато родовым умением обладал. И слыл человеком безжалостным, как и Улаф, вместе с которым они не один и не два года провели в настоящих боевых походах.

Скажу так, раньше надо было сына правильному учить. Хотя, может в их понимании, его поведение и было образцовым?

Прямо на месте начали проводить оперативно-розыскные мероприятия, в частности опрашивать меня, стражников, как свидетелей, и непосредственно зачинщиков бардака.

Лэрг смотрел по-отечески, но насколько я уже понимал его мимику, он пребывал в бешенстве. Однако по мере краткого и четкого изложения деталей произошедшего, как и логических выкладок, почему Медведи ждали именно здесь и именно меня, он все больше начинал звереть. Это было видно по огненным всполохам в глазах.

И хорошее заключалось в том, что не я причина его гнева, а местные. Кром, Улаф Безжалостный, тоже прибывший на место гибели родича, и де Кроваль фиксировали слова. Как их ловила и смолкшая толпа. А затем я предположил, что организаторы беспорядков хотели заодно помешать сделке с уважаемым мастером Иммерсом. Зачем? С целью нагадить порядочному гражданину герцогства и империи, какой хотел обменять неликвид на тирка.

— Говорите только правду, кто соврет — я зафиксирую, — приступил к допросу злоумышленников лэрг.

Да, все оказалось ровно по моему рассказу. Недоросли легко и просто, как вполне об обычных вещах, говорили о том, что в любом случае хотели отправить меня в царство Мары, послушался я их или нет. От тела избавились бы легко, сбросив в старый тоннель, где сожрали бы мроки.

— Он ведь ронец! — как вполне очевидную вещь разъяснил причину неприязни и желания убить Сторри, мигом в толпе получивший прозвище в «Безносый», — Не из Народа!

Ксенофобия — отличное чувство. Если на нем играть.

— Ты! — палец лэрга остановился на Улафе, — Что можешь сказать, как глава рода?

— Готов заплатить виру. Виноват. Не досмотрел, — ответил тот мрачно и лаконично.

— Хорошо. Глэрду сегодня до ночи принесете пятьсот золотых, штраф в казну герцогства назначаю… — здесь он задумался или сделал вид, а толпа затаила дыхание, — Тысячу! Тоже сегодня.

Слитно ахнуло несколько десятков глоток.

— Я тебя услышал, Турин, признаю справедливость твоего решения, и все будет сделано! — Улаф прожигал меня взглядом, однако ничего поделать не мог. Пока не мог.

— И еще, скажу для всех. Больше подобной милости не ждите. Еще какое-нибудь непотребство произойдет в течение трех декад, спрошу по всей строгости, но уже Закона! И тогда золото не поможет! Дополнительно, каждому из них, — обвел пальцем ничуть не раскаявшихся, но до сих пор боящихся меня Медведей, — На главной площади назначаю по десять ударов кнутом недорослям, и по пятнадцать — взрослым. Есть кто-нибудь, кто не согласен с моим решением?

Игра в демократию не получилась. Согласны были все. Я же подумал, будут непотребства, обязательно будут, ведь урока население Черноягодье не извлекло, вон как щерились. Способ же заработка прекрасен. Ходи, плюй по сторонам, любуйся красотами и только собирай золотые. При условии, что останешься в живых.

2-2

- 2 -

— Ну, что скажешь? — на лице Иммерса самодовольство, а в глазах неподдельный интерес, готовый смениться праведным гневом на любую критику.

Я вновь окинул пристальным взором фургон, который оказался при изучении даже лучше, чем его описывал при первой встрече мастер, мне же представлялось примитивное транспортное средство. Главное различие с воображаемым образом — оно было шестиколесным, а не четырех. Передние, по сравнению с трофейными, смотрелись маленькими — «всего лишь» мне по пояс.

— Не было четырех одинаковых у Доуса, не было, передние понятно, они меньшего диаметра, поворачивать легче. А там и не сильно помудрить пришлось. Зато каждое и десять тысяч лиг проедет — не сломается, в том его слово! — пояснил тот таким тоном, словно стюардесса для умственно-отсталого пассажира.

— А зачем защищать фургон, если можно просто перестрелять лошадей? Ну или тирков? После выкурить всех? — задал еще один, напрашивающийся вопрос.

— И кто тебе мешает на них защиту повесить? Лошади и другие ездовые животные — часто основная добыча налетчиков, поэтому специально никто их убивать не будет. Наоборот! Это если не нарвешься на грабителей с умишками лирнийских слизней. А от случайной стрелы или заклинания амулеты помогут. Только для их синхронизации нужно будет обратиться к мэтру де Кровалю. Уяснил?

Кивнул утвердительно.

Вновь обошел конструкцию, какая стояла на четырех высоких подпорках. В длину передвижной дом был около пяти-пяти с половиной метров, шириной немногим больше двух, высотой приблизительно три. На крыше имелись места для крепления различных грузов, как и нашлась соответствующая оснастка — от крючков и металлических колец до толстой свернутой сетки. Шедевральной была выдвижная кран-балка с лебедкой и хитрой системой роликов. По бортам крепился различный шанцевый инструмент две лопаты, двуручная пила, пара ломов, топор на длинной рукояти. Мотки разнокалиберных веревок. По четыре длинных ящика предназначались для различного инструмента, между ними по запасному колесу гораздо хуже качеством, но до чистого пятна или поселения дотянуть позволяли. Поразили и два реечных домкрата, какие шли в комплекте и какие с гордостью были продемонстрированы Иммерсом.

Доступ в фургон обеспечивали три двери. Первая узкая слева. Вторую представлял задний борт, который состоял из трех частей. Две вертикальные створки, открывающиеся наружу, и нижняя откидывалась вниз. Она могла раскладываться и образовывать пологий помост. По нему закатывались бочки, легче кантовались другие грузы. Более того, система тросиков и лебедка, позволяли поднимать на уровень пола этот вскат. Продумано все. Ну и третий вход — со стороны возницы совсем крохотный лаз, скорее окно, но позволяющее протиснуться внутрь даже здоровяку Тарину, главное, проделать это можно было на ходу.

На специальных креплениях под самой крышей длинные свернутые рулоны сантика. При помощи пустотелых шестов, похожих на бамбуковые стволы, какие имелись в комплекте, потратив десять — пятнадцать минут на стоянке можно было организовать довольно вместительные навесы, как для людей, так и для животных.

Специальные треугольники, какие в походном состоянии прижимались к верхней части правого борта, когда откидывались создавали опоры для перекладины, какая служила выездной передвижной