Утром 11 апреля правительственные радиостанции призвали повстанцев добровольно сложить оружие. Когда решение об этом приняли бойцы, засевшие в здании 11–го полицейского управления, Фидель понял, что пора возвращаться на родину. Переодевшись и избавившись от камуфляжа, Фидель отправился в гостиницу, где остановился на время проведения конгресса, чтобы забрать дорожную сумку и книги, приобретенные в Боготе. Но гостиница оказалась оцеплена солдатами, и в нее никого не пускали. Фидель опешил: он один в чужой стране, без денег и документов – паспорт остался в гостиничном номере, а без него он не мог улететь на Кубу. И, главное, где искать в этом «живом улье», который напоминала Богота, своих товарищей–студентов, он не знал.

Но тут ему в очередной раз повезло. Из проезжавшей мимо машины с аргентинскими дипломатическими номерами ему кто–то махнул рукой. Это был участник студенческого конгресса, заметивший бредущего по улице Фиделя. По просьбе Кастро его отвезли в кубинское посольство, где консул быстро оформил ему необходимые документы и оказал содействие в отправке на Кубу.

Эти десять дней в Колумбии в апреле 1948 года дали будущему главнокомандующему неоценимый опыт. Он понял, что любое стихийное народное выступление обречено на провал, потому что оно не организовано, не имеет авторитетного лидера. Много лет спустя он так оценивал случившееся в Колумбии: «Гаитан был надеждой на мир в Колумбии, и его убийство стало детонатором к народному взрыву, началом восстания народа, который искал справедливости. Перед моими глазами представал революционный спектакль, спектакль революции, которая происходила совершенно спонтанно»[78].

Возвратившись в Гавану, Фидель Кастро не угомонился, не взял паузу, чтобы прийти в себя, не засел за учебники, а снова ринулся в пучину борьбы. На этот раз избирательной, продолжив работу в штабе кандидата в президенты Эдуардо Чибаса, который считал абсолютно неприемлемым для себя возможность взять власть путем вооруженного восстания или переворота, каким бы жестоким и тираническим ни был существующий режим.

Согласно кубинской конституции, Грау Сан–Мартин не мог баллотироваться на пост президента второй раз подряд. Кандидатом от правящей партии, а вскоре, выиграв выборы, преемником Грау на посту президента стал министр труда в его правительстве, бывший адвокат Карлос Прио Сокаррас. Разгул коррупции и организованной преступности в эти годы пошел по нарастающей. Коррупция на Кубе во многом увеличилась из–за притока денег из США в Гавану, которая стала центром мафии, отмывавшей на острове «грязные деньги». Сокаррас и сам не стеснялся брать взятки. Тем не менее он сумел поработать и на благо страны. В годы его правления были созданы Счетная палата (аналог Бюджетного бюро США), Национальный банк Кубы, стабилизировалась финансовая ситуация, кубинский песо окончательно заменил доллары, находившиеся в обращении на острове.

Хотя в целом в период президентского правления Со–карраса экономическое положение Кубы было достаточно благополучным, годы с 1949–го по 1951–й ознаменовались ростом инфляции, что вынуждало трудящихся требовать повышения заработной платы. Поскольку работодатели им в этом, как правило, отказывали, отличительной чертой кубинской социально–политической жизни были бесконечные забастовки. Прио Сокаррас попытался решить эту проблему, предоставляя субсидии для увеличения заработной платы, а иногда подвергая аресту предприятия. Но результатов это не приносило. Что касается внешней политики, он во всем следовал курсом Соединенных Штатов. И хотя «охота на ведьм» и коммунистов в конце 1940–х годов как в США, так и на Кубе пошла на спад, Прио Сокаррас не упускал повода при каждом удобном случае пройтись по «Советам и коммунистам». 13 августа 1949 года он выступил с заявлением, что поставил «свою страну в авангард борьбы против попыток Востока добиться в холодной войне свержения демократических режимов в Западном полушарии».

Фидель Кастро, вернувшись с женой Миртой в октябре 1948 года из свадебного путешествия по США на Кубу, засел за учебники, чтобы наверстать упущенное за время отсутствия в университете, доздать экзамены и за второй, и за третий курсы. Остается удивляться либеральности администрации Гаванского университета и правилам, в нем царившим. Студенту позволили сдать «хвосты» полуторагодичной давности. Впрочем, в ректорате знали, что Фидель быстро справится с задолженностями. Так и произошло. За несколько недель, сдавая по одному экзамену в два–три дня, он ликвидировал все «хвосты».

Однако вскоре «улица» снова позвала Фиделя. Правительство Грау перед вступлением в должность президента Прио Сокарраса повысило на 20 процентов плату за проезд в общественном транспорте. Это было довольно существенным ударом по скудному бюджету кубинцев, в особенности живших там, где автобус был единственным средством передвижения между селами и городами. В ответ на это студенты в Гаване стали захватывать городские автобусы и перегонять их на территорию студенческого городка, куда, согласно законам «автономии университета», был запрещен доступ полиции. Стражи порядка принялись провоцировать студентов, впервые решившись открыть огонь по их общежитиям. А те в ответ закидывали их пустыми бутылками, гнилыми помидорами и камнями. Не отставал от товарищей и Фидель, при непосредственном участии которого накануне было отпечатано 50 тысяч листовок с призывом к населению Кубы бойкотировать те маршруты автобусов, на которых повысят цены[79].

В 1949 году произошло два знаменательных события в личной жизни Фиделя. Он убедил родителей отправить на учебу в университет и Рауля, который также поступил на юридический факультет. Считается, что именно с этого момента между братьями Кастро установились особенно доверительные отношения. А 11 сентября 1949 года в семье Фиделя Кастро и Мирты Диас–Баларт родился сын, которого в честь отца назвали Фиделем. Однако он более известен не под своим официальным именем, данным при рождении, а как Фиделито, что в переводе означает – «маленький Фидель».

С осени 1949 года Фидель Кастро стал больше времени уделять семье и учебе. Ему предстояло сдать много предметов по дипломатическому, административному праву и общественным наукам. К тому же с расколом той же осенью 1949 года Федерации университетских студентов общественная жизнь в Гаванском университете зашла в тупик. Значительная часть «старой гвардии» студентов закончила обучение и покинула стены университета, а студенты–новички все реже собирались для дискуссий на привычном месте на площади Каденас.

Первое полугодие 1950 года и свой последний семестр обучения в университете Фидель целиком посвятил сдаче экзаменов. 13 октября того же года ему было присвоено звание доктора юридических наук.

С вступлением в самостоятельную взрослую жизнь Кастро возмужал, осознав, что несет ответственность за жену и сына. Тем более что поддержка отца, материально помогавшего ему в студенческие годы, почти прекратилась, и он сам должен был зарабатывать средства для содержания своей семьи. Из выпускников Гаванского университета были наиболее востребованы именно юристы. Они получали должности в правоохранительных органах, становились помощниками членов конгресса, надевали адвокатскую мантию. По этому пути пошел и Фидель, вместе с двумя однокурсниками создавший адвокатскую контору. Акции протеста, уличные стычки с полицией остались в прошлом. Процедура оформления документов, необходимых для открытия конторы, была формальностью. А вот аренда помещения оказалась проблемой. Несмотря на то, что все трое были выходцами из обеспеченных семей, они принципиально решили не занимать деньги у родителей. И хотя арендатор помещения, состоявшего из маленькой приемной и небольшого кабинета, запросил в качестве предоплаты 120 долларов, три товарища смогли «наскрести» только 80 долларов, таким образом, фактически с самого начала карьеры начав работать в долг.