– Что ж, – произнес наконец Ферран. – Думаю, нам пора потанцевать.

– Честно говоря, я бы предпочла обойтись без танцев. – Самира боязливо смотрела на просторный зал с мраморным полом, на котором великолепные, элегантные пары грациозно кружились в вихре света и волнах шелковых тканей. Она очень сомневалась, что ей удастся выглядеть столь же элегантной, следуя ритму музыки.

– Я поведу тебя, – проговорил Ферран. – Я же уже объяснил тебе это.

– Хорошо, – с искренней благодарностью сказала она. Да, в постели и в танцах он был, безусловно, лидером.

Он провел ее сквозь толпу в центр бальной залы. Танцующие почтительно расступились, освободив для них место.

Он взял ее за руку, другую руку положил ей на спину и притянул ее к груди. Самира, подняв голову, поймала его взгляд – и задохнулась. В его темных глазах плескалась пылкая страсть. Та самая, силу которой она ощутила прошлой ночью. Та, которую ей не терпелось изведать вновь.

А он говорит ей, что придется ждать! Что он умеет держать себя в узде!..

Ее это не устраивало. От этого она чувствовала себя бессильной. И уязвленной. Нет, она не будет это терпеть. Она ждала всю жизнь, каждую холодную и одинокую ночь, – и пусть она будет проклята, если вновь позволит себе ждать вместо того, чтобы быть с ним!

– Думаю, нам надо обсудить то, что ты сказал мне при входе в зал, – проговорила она.

– Что именно?

– То, что касается воздержания до свадьбы.

Ферран быстро оглянулся:

– Ты собираешься обсуждать это здесь и сейчас?

– Прости, но ты успел высказать свою мысль – и сразу после этого нам пришлось прерваться. Но я не успела высказаться. И хочу сказать, что я не согласна.

– Прости, я не понял…

– Может, тебя заинтересует, если я скажу, что недавно приобрела очень милое нижнее белье. И очень откровенное.

– Самира…

– Я купила его, чтобы пробудить в тебе желание. Думаю, оно тебе понравится.

Казалось, Феррана одновременно одолевают гнев, смех и возбуждение, и он не знает, какому из чувств поддаться.

– Значит, ты купила это белье специально, чтобы…

– Возбудить тебя. – Щеки Самиры пылали. – Я подумала, что, если уж я буду твоей женой, я должна вести себя как жена. А ты… ты отказал мне.

– Расскажи мне об этом белье, – потребовал Ферран тем хриплым, грубым голосом, которым часто говорил, прикасаясь к ее телу.

– Бюстгальтер… сделан из драгоценных камней. Нанизанных на нить. Очень открытый.

– Правда?

– Да. – Она с трудом сглотнула, чувствуя, что ее лицо пышет жаром.

– А остальное?

– Не уверена, что ты заслужил рассказ об этом. – Она вскинула голову, глядя ему прямо в глаза. – Если ты желаешь воздержания, тебе незачем знать о моем белье.

– Я не сказал, что желаю воздержания. Я сказал, что это – правильная идея.

– Для кого?

– Для тебя.

– Прекрати, – раздраженно произнесла Самира. – Хватит меня защищать! Я не хочу, чтобы ты меня защищал. Я хочу, чтобы ты… чтобы ты…

«Любил меня».

Она не понимала, откуда взялась эта мысль. Забыть, забыть о ней сию же минуту!

– Я хочу, чтобы ты был со мной, – закончила она. – Я устала быть одна. Теперь я могу спать не одна, и… словом, так мне нравится больше.

Он притянул ее к себе и зашептал ей в ухо, почти касаясь его губами:

– Я понял, habibti. Но ты ведь хочешь меня? Хочешь моего тела? Хочешь, чтобы я прикасался к тебе, пробовал тебя на вкус, овладевал тобой? Если тебе нужна лишь компания на ночь, может, лучше купить тебе щенка?

– Я хочу тебя. Хочу твое тело. – Она приникла к нему, запечатлев поцелуй у него на шее. – Я хочу тебя. Не хочу щенка. Я не ребенок, я женщина. Я знаю разницу между одиночеством и желанием.

– И ты желаешь меня? – Его глаза, казалось, стали еще темнее.

– Да.

– Скажи мне, чего ты хочешь.

– Здесь? – Она нерешительно огляделась вокруг.

– Да. Здесь. Скажи, чего ты хочешь от меня. Ты сказала, что желаешь страсти. Сказала, что не боишься. Теперь скажи! Если ты хочешь соблазнить меня, заставить потерять контроль над собой, тебе придется здорово постараться. И быть готовой принять то, что ты освободишь.

– Я… – Самира почувствовала, что краснеет. Ее охватило желание промолчать. Или сказать ему что-нибудь незначащее, не имеющее ничего общего с ее истинными мыслями. Но тут она вспомнила свои слова: «Я не сбегу». И, склонившись к его уху, она зашептала:

– Я хочу снять перед тобой это платье. Чтобы ты сидел и смотрел. Хочу видеть, как на твоем лице проступает желание, как тебя охватывает жажда моего тела. – Она сглотнула. – Затем… я хочу… хочу забраться на кровать, сесть к тебе на колени и поцеловать тебя в губы.

– Ты хочешь этого? – переспросил Ферран.

– Я еще не закончила.

– Не похоже, что ты согласна отдать мне власть в постели.

– Ты сам сказал, что в этом ты всегда будешь ведущим. Я с тобой не соглашалась. И потом, я хочу лучше узнать мужчину, с которым собираюсь связать свою жизнь.

– Ты думаешь, что, соблазняя меня, узнаешь больше того, в чем я уже признался сам.

– Ты скрывался от этого соблазна шестнадцать лет. Так что, думаю, здесь кроется что-то важное.

Ферран хотел отвернуться от нее – и не смог. Слишком она была прекрасна. Слишком сильна. Она была словно воплощенное искушение.

И все же ей предстояло стать его женой. Значит, он так или иначе будет спать с ней. Неужели это неизбежно заставит его потерять голову? Нет. Он должен доказать себе, что всегда сможет сохранять контроль над происходящим.

– Что ж, Самира, – проговорил он. – Ты хочешь меня? Хочешь мое тело? Прямо сегодня?

– Да.

– Прямо сейчас?

– Сейчас? Ферран, мы… нет, не сейчас.

Он привлек ее к себе. Его темные глаза сверкали.

– Если ты хочешь меня, habibti, ты получишь меня лишь на моих условиях.

Отпустив Самиру, он сжал ее пальцы и потянул ее вслед за собой сквозь толпу, из залы и дальше, в сад. Ночь была прохладной. Развесистые пальмы и цветущие кусты скрывали их от любопытных глаз.

Ферран сжал Самиру в объятиях и жадно впился в ее губы поцелуем. Что ж, если она хочет, он даст ей желаемое. Но он не сдастся ей, не будет подчиняться ее приказам.

И он даст ей это понять.

Не отрываясь от ее губ, он стал поглаживать ее по скуле. Ее вкус дурманил, сводил с ума. Так же как тогда, когда они целовались под дождем. Так же, как вчера.