Дверь в мою комнату распахнулась и оттуда выскочил Володя Крепыш. Именно ему принадлежал этот вопрос. Он из спортзала убежал самым первым, едва Молодечный объявил окончание тренировки, и сейчас, судя по полотенцу, зажатому в руке, планировал принять душ.

Вообще, мысль разумная. Я бы не против сделать то же самое, если бы различные дебилы, и речь идет не о Марке, не отвлекали без нужды. Тем более, ужин не за горами. Скоро нас позовут в столовую. Все-таки, как ни крути, после занятий у Молодечного мы явно не розами благоухаем, а всяких средств, типа антипресперантов, здесь еще не придумали. Хреново, конечно, в этом плане. Слишком многих привычных и удобных вещей не существует пока даже в проекте. Да что там вещей. Людей, их придумавших, еще в проекте нет.

Володя остановился прямо за спиной Цыганкова, с удивлением рассматривая нашу компанию. Он перевел взгляд с меня на Бернеса, потом вопросительно посмотрел в затылок Цыганкову. Тот, кстати, даже головы не повернул в сторону Крепыша. Так и таращился на Марка. Видимо, Бернес своим вмешательством сместил фокус внимания получекиста на себя.

Не то, чтоб мы выглядели как-то странно, однако и тусоваться втроем посреди коридора нам тоже резона нет. Особенно Цыганкову. Его спальня совсем в другой стороне, а сам он — личность среди курсантов известная. Любой мало-мальски адекватный человек знает насчёт высокомерия и самомнения данного, конкретного товарища. Соответственно, даже не застав начало этой встречи на Эльбе, Крепыш вполне закономерно удивился. Ибо нечего делать Цыганкову в нашем с Бернесом обществе. Впрочем, нам его общество тоже в хрен не упёрлось.

— Да так…человек вон, заблудился. Бестолковится. Хотим помочь. А то потерялся совсем.– Марк с усмешкой кивнул в сторону Витюши. — Спрашивал, как пройти.

— Куда? — Окончательно растерялся Володя.

Он даже головой покрутил по сторонам, пытаясь понять, почему у Цыганкова возникли подобные затруднения. Очевидно ведь, варианта два– идти нужно либо вперед, либо назад. Все. Третьего не дано. Не в стену же долбиться. А соответственно, для чего Витюше понадобилась помощь, Володя совсем не понял.

Просто Крепыш в силу склада своего характера отличался всегда удивительной наивностью и простотой в некоторых вопросах. А значит, он сейчас слова Бернеса принимал за чистую монету. Он даже не понял, что Марк откровенно глумится.

— В библиотеку, епте…– Ответил вместо Цыганкова я, чем заслужил быстрый, злой взгляд от Витюши. Очень быстрый и очень злой. Явно только что упала ещё одна монетка в копилку нашей с ним обоюдной ненависти.

— С дороги! — Рявкнул Цыганков, а потом ураганом пронесся мимо нас с Бернесом.

Марка даже плечом зацепил. Но при этом, руку из кармана так и не вынул. Мне, честно говоря, очень интересно, что вообще хотел сделать товарищ получекист? Ведь на сто процентов понятно, точно хотел. Теперь и не узнаешь.

— Ребят, а вы чего шатаетесь? Надо быстрее приводить свой внешний вид в порядок, после ужина к нам какой-то важный гость должен пожаловать. Вы чего?

Мы с Бернесом переглянулись, чувствуя себя идиотами.

— Гость? — Марк вышел чуть вперед, дабы лучше видеть Крепыша. — А я и не в курсе…Реутов, ты знаешь про гостя?

— Не-а… — Я отрицательно покачал головой.

— Ох, ты, черт…– Смутился Володя. — Наверное именно вас это не касается. Ну… Ладно, пойду обмоюсь…

— Кого нас? — Я прямо заинтересовался словами Крепыша.

То-то с самого утра было ощущение, будто суета в школе приключилась по какому-то весомому поводу. Вот оно и чекисты носились туда-сюда. Готовились, похоже. И на урок нас отправили к Эмме Самуиловне старым составом детдомовцев, отдельно от остальных.

Ну, Молодечный с его самбо — это понятно. У меня ощущение, будто Кривоносому плевать на чины и регалии. У него тренировка и не колышет товарища старшего сержанта ничего. Кто там приедет, зачем — плевать Молодечному.

Но суть не в этом. Интересует, с хрена ли нас, то есть меня, Бернеса, Леньку, Подкидыша, Иванова и Корчагина из всеобщей тусовки исключили? Мы что, типа, рожей не вышли? Или тот самый гость вообще не в курсе о существовании в стенах школы определенного количества человек, которые не соответствуют высокому званию будущих разведчиков? Ну, это, конечно, сугубо личное мнение каждого. Я так быстрее себя в роли резидента вижу, чем того же Володю Крепыша. А он, между прочим, действующий сотрудник НКВД.

В любом случае, нас явно решили не звать на этот праздник жизни. Я даже попытался быстренько прикинуть, кем может быть важный гость. В принципе, учитывая специфику места, думаю, кто-то из руководства. Просто… Руководство руководству рознь. Да еще все эти перипетии с Ежовым. И Бекетов… Бекетов прямо взгоношился вчера. Он собирался куда-то ехать с Клячиным.

— Ребят… Ну, я пойду, да?

Володя, которому надоело стоять и краснеть, бочком проскочил мимо нас с Марком. Вид при этом у него был очень виноватый. Будто лично он отдал распоряжение не ставить в известность детдомовцев. Будто по его желанию нам выписали болт. Причём, откровенный. Хоть бы сказали, мол, граждане босяки, посидите в уголочке, чтоб не портить своими рожами серьезность момента. Ни хрена. Просто проигнорировали, словно мы — пустое место…

Я с удивлением прислушался к внутренним ощущениям. Странная история, но меня задела эта ситуация. Даже не столько за себя, сколько за всех нас.

— Вот блин… — Тихо пробормотал я себе под нос. — Этого только не хватало…

— Ты чего там шепчешь? — Марк обернулся вслед Крепышу, который очень быстро, едва ли не бегом, удалялся от нас в сторону душевой. — Ты погляди, как чешет… Пыль столбом…

— Да так… Сам с собой… — Ответил я Бернесу.

Вообще, конечно, на кой черт вообще заморачиваюсь, непонятно. Меня должна волновать только моя судьба, мои цели. Ну, может, еще судьба тех, кто в этих целях сыграет определённую роль. Что за братская любовь к детдомовцам проснулась?

— Слушай, пойдём на улицу. — Бернес снова повернулся ко мне. — До ужина время есть. Помыться сейчас один хрен не получится. Думаю, там не только Володя проникся чистоплюйством. А я, знаешь, испытываю сильное волнение…

Марк со значением поднял одну бровь, намекая, видимо, что причина волнения стоит как раз перед ним.

— Ты не отстанешь? — Я тяжело вздохнул и посмотрел Бернесу прямо в глаза. — Честно говоря, тоже не против поговорить, но думал сделать это