— Да, я помню. Молода, красива, здорова и умна. Но таких, как я много. Миллионы таких в этом городе.

Лить девочке мед в уши я не намерен, уверять, что воспылал к ней любовью не стану, но быть полностью откровенным не могу. Врать я тоже не собираюсь, поэтому лучший вариант — это открыть лишь часть правды.

— Через пару лет я планирую активно заняться политической карьерой. Общественность охотнее поддерживает семейных.

— Тогда тем более не логично. Женились бы на ком-нибудь из своих. Я ведь однозначно порчу картину. Дочь наркоманки и убийцы.

— Мои пиарщики обставят все так, что даже конченный скептик поверит в сказочную историю любви. Это только сыграет мне на руку.

— Вы понимаете насколько странно и ненормально это все выглядит со стороны? Вы и раньше меня пугали, а сейчас я просто в ужасе.

— Потому, что ты оцениваешь происходящее, как маленькая, наивная девочка. А теперь взгляни на ситуацию иначе. Это выгодная сделка. Смело выброси из своей головы все, что нарисовало твое воображение. Ничего общего с Синей бородой у меня нет. Более того, если по истечению пяти лет тебя не устроит подобное положение дел ты сможешь подать на развод. Получишь отступные и кое-какие бонусы. Это прописано в договоре.

— Здесь есть пункт о детях, — возмутилась Рита вчитываясь в бумаги.

— В семье порой случаются дети, это лишь подстраховка.

— А что, если я действительно захочу развода, а у нас будет ребенок, вы его отберёте?

— Рита! — процедил я сквозь зубы. — Хватит видеть во мне монстра. Я никогда не лишу своего ребенка матери. Я делаю это предложение не для того, чтобы мучить и истязать тебя. Мне нужна семья, тебе помощь. Все, чего я хочу получить от этой сделки — верную и покладистую жену, которая создаст иллюзию счастливого, образцового брака для общественности и моей семьи, в свою очередь гарантирую тебе надежный тыл и безбедное существование, даже в случае развода.

— Что значит покладистая?

— От тебя требуется лишь послушание и беспрекословное подчинение, и я решу все твои проблемы. Не говоря о том, какие возможности откроются перед тобой. Пункты договора обсуждаемы. Изучи получше, я готов выслушать твои предложения, можешь даже дать на оценку своему юристу, перед свадьбой.

— И когда вы хотите устроить это все.

— Скажешь "да" и через полтора месяца мы поженимся. Подумай, у тебя есть время до утра.

Рита отворачивается от меня, прикрывает глаза, а по ее щекам текут слезы и красиво блестят в лучах утреннего солнца. Девушка мнет руки, упрямо жмурясь и через пару минут тишины выдает именно тот ответ, который я ждал.

— Мне не нужно время, я согласна на ваши условия, только помогите, — жалобно произносит уже не сдерживаясь и горько рыдая.

19

Рита

— Рита, ты уверена? — не успокаивалась Мила.

— Все будет хорошо, говорю же Миша досконально изучил контракт, внес несколько изменений. Никаких подводных камней или спорных моментов. Константина правки тоже устроили.

— Ну, что за бред? Дикость какая-то! Брак по контракту!

— В наши дни до сих пор существуют браки по договоренности родителей, тебя саму чуть замуж не выдали сразу после школы. Тут я хотя бы сама принимаю решение.

— Вот именно, потому и говорю, что дикость! Он же тебя использует.

— Как и я его. Мила, мне сейчас не нравоучения нужны, а поддержка, — говорю устало, собирая небольшие пожитки. Константин дал мне неделю на изучение договора и осознание происходящего. Но я не стала тянуть время. Неизвестно, что там творят с мамой, пока она в СИЗО. В тот же день отправилась к Мише и все рассказала. Он тоже не был в восторге, но отговаривать не стал. За два дня изучил договор и дал добро на подпись.

После этого Вересов потребовал немедленно переехать к нему, уточнив при этом, чтобы с собой взяла только самое необходимое, так как мне в любом случае придется обновить гардероб.

— Прости, но как я могу не волноваться? — обняла меня подруга.

— Люблю тебя, Мил!

— И я тебя!

Все самое необходимое уместилось в одну маленькую дорожную сумку. За мной приехал водитель Вересова. При каждой остановке на светофоре меня посещала мысль выпрыгнуть из машины, но продолжала сидеть не подвижно, напоминая себе, что получу от этой сделки не меньше, чем потеряю.

Когда мы приехали, Вересов уже ждал меня на крыльце до безобразия харизматичный и красивый. Он был одет в черные спортивные штаны и футболку, на ногах стильные современные сланцы. Весь такой домашний и уютный, лишь холодный цепкий взгляд выдавал в нем того мужчину, что я видела до сих пор.

— Как добралась? — спросил он, забирая из моих рук сумку.

— Спасибо, хорошо.

— Пойдем.

Я бывала в этом доме не раз, и каждый раз восхищалась его красотой, мечтала когда-нибудь стать хозяйкой такого дворца. Истину гласит народная мудрость «Бойтесь своих желаний». Послушно следуя за Вересовым, вновь осматриваю обстановку и сейчас она мне не кажется такой уютной, светлой и просторной, как раньше. Стены и потолок давят, мне не хватает воздуха, а на шее чувствую невидимый поводок.

— Это будет твоя комната, располагайся. Завтра займись гардеробом, если нужно найми себе стилиста. Через три дня начнется твоя стажировка в компании.

— Хорошо, — отвечаю спокойно, пытаясь скрыть облегчение от того, что спать мы будем в разных спальнях и у меня будет свой уголок, укрытие от него.

— У меня проблемы со сном, сплю очень чутко, поэтому предпочитаю спать один. В остальном наш брак ничем не будет отличаться от других. Многие современные психологи даже утверждают, что раздельные спальни благоприятно действуют на атмосферу внутри семьи. — в ответ лишь киваю. — Прислуги в доме нет, только Алиса Витальевна, повар, которая приходит по утрам и уходит до обеда. Уборка по-прежнему проводится по четвергам. Охрана в дом тоже редко заходит. Не люблю посторонних людей шастающих по дому.

— Я поняла, — даже не смотрю на него, начинаю доставать из сумки вещи.

— Ужин в 7. Нужно лишь достать из холодильника и разогреть то, что приготовила Алиса Витальевна.

— Хорошо.

— Вопросы будут, Рита? — Константин явно раздражен отсутствием моего интереса и энтузиазма, но ничего не могу с собой поделать.

— Нет. Может позже. Я … мне нужно время.

Вересов пристально смотрит мне в глаза, недовольно хмурится, качает головой и уходит. А меня охватывает ядовитое раздражение. Посмотрела бы я на него окажись он на моем месте. Вряд ли ощущение своей никчемности и беспомощности доставляло бы ему радость.

А ведь я наивная душа думала,