Появилась Арина только к обеду. Прическа в фирменном стиле, модные солнцезащитные очки, яркий макияж, шелковая туника чуть ниже пояса с расстегнутыми верхними пуговицами, отчего упругая грудка, покачиваясь в такт движению, казалось, вот-вот вывалится из разреза; черно-дымчатые легинсы, босоножки на шпильке, новая сумочка на плече, пакеты с покупками в руке. И шла она легкой раскрепощенной походкой.

– Я недолго? – наивно спросила она, глядя на его рюкзак.

– Да нет, не прошло и дня…

– Извини, просто время летело так быстро. Пока выберешь, пока примеришь, а салон красоты здесь небольшой, пока очередь подошла…

– Кайф получила? – насмешливо спросил он.

– Ну, что-то типа того, – кокетливо улыбнулась она, пальчиком шаловливо провела по его щеке.

– Как же ты на каблуках через лес?

– Вот только каблуки мои смешить не надо. Поедем на такси. Все очень просто.

Это действительно оказалось несложным делом – добраться до дома на такси. И ехали они всего каких-то десять минут.

Но все же Аркадию пришлось вернуться в лес, где он спрятал пистолет, чтобы не идти с ним в магазин. Арину он оставил в доме, а сам сбегал за оружием.

Арина возилась на кухне, когда он вернулся в дом. Нарезала колбасу, чтобы бросить ее на стоящую на огне сковородку. Яичницу она готовить умела, Аркадий в этом убедился еще вчера, но хотелось чего-нибудь посущественней.

Ужином он занялся сам. Сделал салат, замариновал свиную лопатку, но огонь в мангале развел уже после того, как смазал пистолет, растащил метательные ножи по комнатам – на всякий случай – и растопил баньку. Помылся, напарился в гордом одиночестве и только затем отправился во двор, где на углях приготовил шашлык.

Арина еще парилась, когда он спустился в подвал. Дверь в моечную была закрыта, но вход в комнату отдыха был свободен. Он накрыл стол, откупорил бутылку вина для нее и банку холодного пива для себя.

Пива, увы, было не очень много, но в запасе имелись две бутылки водки. Вдруг дело заладится так, что захочется продолжения банкета. И не только этого…

Арина вошла в комнату отдыха в тунике из влажной простыни, закрепленной выше груди. Сам он был в брюках, рубашке, хотя и неплохо бы раздеться и закутаться в простыню. И в парилку надо бы повторить заход, а то одного раза маловато.

– Я так и знала, что ты здесь обустроишься, – не очень весело, хотя и без недовольства сказала она.

И с аппетитом посмотрела на румяные кусочки мяса, так и не снятые с шампуров.

– Могу все убрать, – пожал плечами Аркадий.

– Только угрожать не надо!

Она взяла шампур, зубами сняла кусок мяса, прислушиваясь к ощущениям, принялась жевать.

– У-у, мягкий… и вкусно… Хорошо у тебя получается… Ты только не думай, что я такая обжора. Просто в последнее время постоянно хочется есть. Это нервное. Так про запас наедаются, когда не знают, что будет завтра.

– Завтра, может быть, вообще есть будет незачем.

– В смысле… В смысле, убьют? – спросила она, недовольная тем, что ее стращают.

– Все может быть.

– Ты нарочно меня пугаешь?.. Нарочно. Я знаю, что нарочно. Жить осталось чуть-чуть, поэтому жить нужно широко и смело. И удовольствие получать по максимуму, как в последний раз. Только почему ты думаешь, что я получу с тобой удовольствие? Может, ты мне совсем не нравишься.

– Да я и не напрашиваюсь.

– Напрашиваешься. Вижу по твоим бесстыжим глазкам, что напрашиваешься. А вот я не такая!

Она продолжала есть шашлык, запивая его вином. И не чокалась с ним, потому что он пил пиво. А может, ей вовсе не хотелось с ним церемонничать.

– Банька, кстати, хорошая. Можешь повторить, если хочешь… Чего ты хочешь, Аркадий? – захмелев, шаловливо спросила она.

– Хорошего хочу. Только хорошего…

Он поднялся, вынул из шкафа чистую простыню, взял свое все еще влажное полотенце, вышел в моечную и закрыл за собой дверь.

Он прокаливал кости на горячем сухом пару, когда закрытая дверь дернулась раз-другой; похоже, Арина пыталась присоединиться к нему. Но он не вышел из парной, не впустил ее в моечную… Красивая она девушка, и, если честно, зудело в нем греховное желание, но все-таки будет лучше, если они обойдутся без этого. Хотя бы какое-то время…

Арина уже допивала вторую бутылку вина, когда он вышел к ней. Взгляд хмельной, улыбка блуждающая, на щеках задорный румянец. Одна нога, открытая для взора чуть ли не по всей длине, заброшена на другую, в руке дымится тонкая сигарета. А ведь она вроде бы до этого не курила. Видно, хорошо выпила, если возникла нужда в табачной отраве. На столе рядом с ополовиненной стояла пустая бутылка. Аркадий взял ее, поставил на пол.

– Чего так? – заметно потяжелевшим языком спросила она.

– Нельзя, чтобы пустая бутылка на столе стояла.

– Чепуха. Это русские гусары придумали, когда в Париже стояли. У французов… ик… в кабаках так принято было: сколько пустых бутылок на столе, столько и заплатить надо. Ну, гусары на то и гусары – пустые бутылки под стол, и все дела… И ты гусар… А я, между прочим, честная женщина. И привыкла платить по счетам!

– Перекатов тебе счет уже выставил. Нет желания его оплатить? – язвительно спросил Аркадий.

– Какой счет?

– Ему нужна твоя жизнь.

– С чего ты взял? Может, он и не собирался нас убивать! Может, нас правда собирались отправить на остров.

– А почему тогда по нам стреляли? Причем на поражение.

– Потому что мы убегали. А нам нельзя было убегать. Потому что мы должны были улететь на остров. На этот чертов остров… Жили бы сейчас там, никто бы нас не трогал. А тут не знаешь, что будет завтра… Ты чего закрылся?.. Может, я спинку хотела тебе потереть, а ты закрылся!

– Не хотел тебя затруднять.

– А может, ты и меня не хочешь?

– Может быть.

– Знаешь, ты кто?.. Ну, ты знаешь!.. Что, не нравится? Так пошли меня… Пошли-ка ты меня в баню!

Арина поднялась, открыла дверь в моечную комнату, стоя к Аркадию спиной, распахнула на себе простыню, растянула ее на вытянутых в стороны руках, игриво поводила ею вправо-влево, но на пол так и не сбросила. И обнажилась лишь после того, как закрыла за собой дверь. Он услышал, как щелкнул замок.

Он пил пиво и ждал, когда замочный ригель щелкнет в обратном направлении, но Арина не торопилась этого делать. И сам он постучаться к ней не решался. Хотя порочные мысли и будоражили воображение.

Арина вышла к нему, едва удерживая равновесие. Развезло ее в парилке после выпитого вина, опьянела она, и взгляд у нее дурной-дурной. Зато туника крепко держалась на груди и не свалилась на пол, когда она садилась на свое место.