– Мне не нравится, что ты с ней водишься. Она плохо на тебя влияет, – говорит Джефф так, будто не слышит меня.

– Я больше не стану обсуждать Мейси. – Меня не колышет, что она спит со многими. Хотела бы я иметь ее уверенность в себе. Она совершенно не переживает по этому поводу. Может, мне тоже нужно переспать с другими парнями и причина моего помешательства на Чейзе в том, что он – единственный?

– Я просто высказываю свое мнение.

Всю оставшуюся дорогу до школы я молчу. Он паркуется, и я выскакиваю из машины так быстро, как только могу.

– Спасибо, что подвез, – бормочу я и бросаюсь ко входу.

Он оказывается быстрее и перехватывает меня раньше, чем я успеваю отойти от машины.

– Знаю, что ты не такая, как Мейси, Бэт. Насколько помню, ты вообще еще ни с кем не встречалась. – Он притягивает меня к себе. Его лицо в неприятной близости от моего. – Мне это нравится, – серьезно говорит он. – Мне это очень нравится.

Не понимаю, что он хочет этим сказать, но мне становится ужасно неловко. Как тогда, когда отец Гэри Стэдмана пришел к нам на танцы в восьмом классе и говорил всем девчонкам, что их платья слишком сексуальные. Он пожирал нас взглядом и осуждал одновременно.

– Мне нужно идти на урок, – говорю я, высвобождая свою руку из его хватки. Потирая ее, я задаюсь вопросом, не появится ли у меня синяк от такого захвата.

– Ты же не сердишься на меня за то, что случилось прошлой ночью, правда?

Я все еще зла на него, но у меня нет настроения разбираться.

– Правда.

– Хорошо. Тогда увидимся за обедом.

– Конечно, – киваю я и начинаю придумывать, как избежать встречи в обеденный перерыв.

Спешу на урок по расчетам и сажусь рядом со Скарлетт.

– Боже, что это на тебе? – требовательно интересуется она.

– Не спрашивай, – бормочу я.

– Как прошла вечеринка? – Голос у нее напряженный. Уверена, что выражение лица – тоже, но у меня не хватает духу посмотреть ей в глаза.

– И об этом тоже не спрашивай, – отвечаю я, опуская голову на парту и закрывая ее руками. Хочу спрятаться от всего мира.

Смотреть на Чейза сегодня слишком унизительно. Я должна переписать страницу из учебника и притвориться, что в мире больше ничего не существует. В следующие пятьдесят минут мне это удается. Я делаю заметки, смотрю на доску, когда миссис Рассел говорит, или пялюсь в тетрадь, пытаясь понять все эти уравнения. Даже получаю лишние баллы в конце, потому что справляюсь с заданием первой.

Когда звенит звонок, бегу на следующий урок, ни с кем не общаясь. Целый день игнорирую всех вокруг. Несколько раз Скарлетт, Ивонн или Мейси пытаются вовлечь меня в разговор, но я бормочу что-то о том, что мне дурно. В конце концов они оставляют меня в покое.

В обеденный перерыв направляюсь в библиотеку, где планирую прятаться, пока вновь не начнутся уроки.

– Ты сегодня не обедаешь? – спрашивает мисс Танненхауф, наш школьный методист и библиотекарь.

– Пытаюсь начать научно-исследовательский проект, – вру я, надеясь, что она не спросит меня, какой, потому что его не существует.

Она оглядывается, потом жестом подзывает меня ближе. Нехотя я тащусь к ее стойке.

– Да, мэм?

– Почему бы тебе не зайти на минутку в мой кабинет? – Она указывает на закрытую дверь позади.

– Не знаю, мне столько всего надо сделать, – я неопределенно тыкаю пальцем на стеллажи.

– У тебя даже карандаша нет, Бэт, – она мягко смеется. – Зайди.

Это приказ, а не просьба.

Я печально тащусь в сторону кабинета мисс Танненхауф. Она кладет на стол табличку с объявлением «буду через пятнадцать минут». По крайней мере, эта лекция продлится недолго.

Я опускаюсь в кресло перед столом и тяжело, изнуренно вздыхаю. Мисс Танненхауф появляется в кабинете, и я упираюсь в нее каменным взглядом.

Вместо того чтобы сесть за стол, она ставит стул рядом со мной и садится. Ее ботинки в паре дюймов от моих. Я прячу ноги под стул. Почему люди все время вторгаются в мое личное пространство?

– Ты выглядишь несчастной, Бэт, – говорит она. – Хочешь чем-нибудь поделиться?

– Нет. – Это отстой. Последнее, чего я хочу, так это разговаривать о своих чувствах, особенно с мисс Танненхауф.

– Я за тебя беспокоюсь.

Мне нечего сказать, так что я молчу.

Мисс Танненхауф тоже молчит, вероятно, надеясь, что пауза покажется мне неудобной и я начну делиться с ней своими проблемами: рассказывать, какие ужасные у меня родители, как я потеряла девственность с парнем, который убил мою сестру, как ее бывший пугает меня и какие странные, непонятные, неправильные чувства я испытываю к Чейзу.

Окей. У меня есть много чем поделиться, но мне не с кем поговорить. Последний значимый разговор, который у меня состоялся, был с Чейзом. Но это ни к чему не привело.

Мисс Танненхауф делает глубокий вдох, как будто спрашивает: «За что это мне?» Она берет что-то со стола и кладет мне на колени.

Я опускаю взгляд и вижу брошюру приюта для животных, в котором я работала. Ключевое слово – «работала».

– Мне позвонили позавчера из приюта и спросили, не заинтересован ли кто в волонтерской работе. Потому что сотрудник, который им помогал, ушел. Я думала, тебе нравится эта работа, Бэт.

Мне действительно нравится эта работа. Я начинаю закипать. Сперва это было принудительно: каждый старшеклассник Дарлинга должен отработать двадцать часов в общественных службах. Я выбрала приют, потому что люблю животных, а у нас дома их заводить нельзя. Отработала двадцать часов и осталась работать дальше. Уйти было не моим выбором. Мне не дают делать его самостоятельно. Я постоянно пляшу под чужую дудку: должна делать то, что требуют родители. Если пытаюсь освободиться, то должна делать все, чего от меня хотят другие. Например, Джефф. Так оно и тянется. Я бессильна и беспомощна и чувствую, что петля вокруг моей шеи затягивается туже с каждым вздохом.

– Как будто я хотела уйти! Я действительно люблю эту работу. Это было лучшим, что случилось в моей жизни!

– И что произошло потом? – Мисс Танненхауф остается равнодушной к моему порыву, как будто слышала такие истории бессчетное количество раз.

Я замолкаю. Она ничем не может мне помочь. Родители ее не послушают. Они не станут никого слушать, потому что слишком боятся.

– Ничего. – Я поднимаюсь и чувствую, как дрожат ноги. – Если это все, я пойду заниматься.

Мисс Танненхауф кивает и ничего не говорит до тех пор, пока я не подхожу к двери.

– Кстати, Сэнди Бэкон из приюта говорит, что, если ты захочешь вернуться, двери всегда открыты.

– Спасибо, – с трудом отвечаю я. Еще одно слово – и хлынут слезы, которые я сдерживаю. Я быстро иду в угол библиотеки, беру с полки случайную книгу и опускаюсь на пол.