— Бенедикт, а вы бы неплохо смотрелись в таком виде на улице! — подлила масла в огонь домовладелица.

— Простите, барин! — с таким жаром воскликнул Лутфи, будто готовился рухнуть на колени и удариться головой об пол.

Сэр Бенедикт поморщился.

— Кусаев, вы мне бросьте эти крепостные замашки. Вам разве дед не рассказывал, что его освободили еще в шестьдесят первом?

— У вас есть еще один домашний питомец? — осторожно спросил Лутфи. — Мы берем его с собой?

— Единственный питомец, который у нас теперь есть, это ваш мозговой слизень, и, судя по всему, он уже обглодал все что можно и дожевывает мозжечок. — Сэр Бенедикт отобрал у слуги ошейник и положил его в свой саквояж. — Табличка «криптозоолог» на двери вам ни о чем не говорит?

— Вы лечите экзотические болезни и буйнопомешанных?

Доктор отчего-то перестал хмуриться и даже несколько саркастически улыбнулся.

На крыльце Анфиса Ксаверьевна неожиданно схватила Лута за локоть и ободряюще его пожала.

— Ты только не пугайся — юмор у него такой. На клиентах срываться нельзя, вот он на слугах и отыгрывается. И в слизня не верь…

— Я и не верю, — всерьез обиделся Лутфи. Что, его за ребенка принимают, во все эти сказочки верить?

— Да мало ли, — неопределенно сказала женщина. — Твой предшественник наслушался вот, а потом возьми и расшиби себе голову об стену, чтоб этот самый «слизень» у него там не ползал.

«Так ему и надо, дятлу», — подумал Кусаев. Неудивительно, что после таких происшествий сбрендивший доктор считает всех вокруг идиотами.

Первый пациент, как оказалось, жил в одном из респектабельнейших районов Князьгорода. Взойдя по широкой мраморной лестнице, Лутфи приосанился, памятуя о том, насколько его хозяин печется о впечатлении, производимом на других. Уж тут Кусаев не подведет — всего-то и надо, что копировать поведение чванливых дворецких и лакеев, которые вытягивались по струнке, делали кислую мину и молча излучали подобострастие. Росту для внушительности молодому человеку не хватало, но вот делать кислые мины он был мастак — так что на его фоне сам Бенедикт Брут мог показаться жизнерадостным добряком.

Их с почтением встретил престарелый слуга и проводил в одну из малых комнат на первом этаже. Лутфи уже мысленно выдохнул, гордый тем, что так хорошо справляется со своей новой ролью, как возникло непредвиденное обстоятельство. Едва дверь в комнату открылась, им навстречу выбежало странное существо размером со среднюю собаку, покрытое перьями и чешуей. Оно с радостным клекотом обвилось вокруг ног Лута и, цепляясь лысыми лапами за его штанину, полезло вверх. Молодой человек оцепенел, успел услышать только саркастический смешок хозяина: «О, Кусаев, би прауд оф ёсэлф, вас приняли за легкую добычу» — и после этого отключился в третий раз за день.

Заметив, что Лутфи сползает по стенке, сэр Бенедикт с показной невозмутимостью остановил его падение правой рукой и, подозвав лакея, кивком головы указал на бессознательное тело.

— Я с багажом. Не трясите, не вскрывайте, сложите на кресле у входа. Начнет шевелиться — отправьте ко мне.

Несмотря на крайнее удивление, пожилой лакей подхватил парня под мышки и, ухмыляясь в пышные усы, поволок в указанном направлении.

Сам же криптозоолог твердой походкой прошел в комнату, на ходу поглаживая клочок белых перьев на холке странного существа, которое привело его слугу в такое волнение.

Очнувшийся Лутфи первым делом подошел ко входу в гостиную и в полнейшем недоумении стал свидетелем того, как сэр Бенедикт любовно осматривает давешнюю крылатую ящерицу с белым пятном на голове.

— Так вы чудовищный доктор? — только и смог спросить молодой человек, но тут же, поняв, что сморозил откровеннейшую глупость, поправился: — То есть я хотел спросить, вы монстров лечите, барин?

— Вы на редкость быстро соображаете для такого впечатлительного храбреца. Я-то все думал: когда же вы догадаетесь, до окончания нашего контракта или после? Ну что застыли? Идите, помогайте. Держите этого красавца за крылья.

— А кто он?

Кусаев приблизился с некоторой опаской, и, как оказалось, не зря.

— Василиск.

— Матерь божья! — От неожиданности Лутфи отпрянул и, не удержав равновесия, с размаху сел на пол. — Так он же одним взглядом меня в камень!

— Все это выдумки и невежество, — безапелляционно заявил «чудовищный доктор», ласково почесывая монстра по чешуйчатому брюху, что вызывало особое удовольствие и у криптозоолога, и у его пациента. Глядя на такую идиллию, Кусаев тоже на миг успокоился, поднялся с пола и с легкой гримасой взялся за крылья ящерицы. Только тут сэр Бенедикт отвлекся от почесывания и продолжил: — Он не взглядом превращает все живое в камень, а ядом.

Лутфи со звуком втянул воздух и очень медленно отошел от своего хозяина и невинно оговоренного народной молвой чудовища. Молодой человек и раньше подозревал, а теперь был абсолютно уверен в том, что высшее общество состоит из одних сумасшедших.

— Так-так-так, глазки не закрываем (это я вам, вам, Кусаев), на пол не падаем! Взяли моду! Что вы как барышня перед крысой?!

«Ничего себе крыса!» — подумал Лутфи.

— Удалили у него уже клыки — все подчистую. Это первое, что делает любой добропорядочный браконьер в Европе. О-о-о, знали бы вы, сколько стоят клыки василиска на черном рынке! Сами бы сейчас первыми в пасть к нему полезли! А ну, держите крылья!

В дверь просунулось обеспокоенное старушечье лицо — хозяйка беззубого василиска.

— Правда, крылья у Ромашки прелесть? Так и хочется подержать в руках. — Дребезжащий голосок был полон гордости и энтузиазма.

— Что мне и хочется подержать в руках, так это горло человека, который сотворил подобное с животным, — с раздражением пробормотал себе под нос сэр Бенедикт.

— Что-что вы сказали, доктор? — переспросила туговатая на ухо старуха.

— Я говорю, что вы с крыльями ее делали? — повысил голос криптозоолог и улыбнулся, но улыбка эта показалась Луту устрашающей. — У вашей Ромашки весь маслянистый слой с перьев сошел. Признавайтесь, мыли?

Старуха застенчиво, как девица, опустила маленькие глазки и, теребя завязки чепца, призналась:

— Мыла.

— И одеколоном брызгали?

— Брызгала. Так ведь, батюшка, смрад от нее стоит — аж тошно.

Криптозоолог глубоко вдохнул и, судя по всему, мысленно досчитал до десяти. Где-то в районе семи Лутфи испугался, что сейчас его хозяин порешит старушку, но обошлось.

— А чем кормите?

— Ну, знамо чем: рыбкой разной, как продавец наказывал.

— Цыплятами кормите и мышами!

Незадачливая хозяйка в возмущении раскрыла рот, но сэр Бенедикт припечатал:

— Живыми! И тогда запаха не будет. А еще раз вздумаете мыть крылья — тут и завянет ваша Ромашка.