От звуков этого имени невольно сильнее сжимаю ноги. Виктор. Целовался со мной у машины, под юбку лез, а потом к невесте побежал, или кто ему эта шатенка, она так орала. Собственностью своей среднего Рождественского считает.

- Но все равно, Николас, - Арон листает тонкую белую папочку со свадебным меню. - Много сегодня не пей. Завтра воскресный семейный совет.

- На котором общаетесь лишь ты и дед, - усмехается Ник.

- Слово дается каждому.

- И слово это не стоит ничего.

- Николас, - в голосе Арона различаю низкие ноты-сигналы, это как первый выстрел в воздух - предупредительный. - Здесь с нами женщины. Все нюансы обсудим после.

- Алиса - новый член нашей семьи, - Ник спорит и улыбается, а я из его речи лишь слово “член” слышу, таким развратным тоном он разговаривает. - От лапушки у меня секретов нет, - добавляет Ник.

И я ощущаю его ладонь. Под столом. На моей юбке.

И словно ничего не происходит он продолжает смотреть в глаза брату.

Они друг напротив друга сидят. По их лицам плывут цветные полосы света. Они оба, каждый по-своему, притягательны.

И я в растерянности откидываюсь на спинку стула. У меня паника начинается, я не понимаю, как можно быть такими хищными и чувственными, увереннными в безнаказанности, свой собственный суд вершить, сверху вниз смотреть на весь мир.

- Заказ, - негромко заявляет о своем присутствии официант и выставляет на стол ребристую бутылку с янтарной жидкостью. - Закуску?

Арон отрывает взгляд от младшего брата и подается к официанту Из раскрытого меню перечисляет блюда. Вика вытягивает шею и тоже заглядывает в белую папку.

Рукой ныряю под стол и перехватываю ладонь Ника.

- Убери, - бормочу.

- Я вышел на парковку, - шепчет он и наклоняется ближе ко мне, - а ты на капоте лежишь, раздвинув ноги, - он руку не убирает, в пальцах мнет ткань моей юбки, - я все видел, Алиса. И слышал. И у меня теперь, - он перехватывает мое запястье и тянет к себе, - картина эта перед глазами. И дым из ушей валит. Зрителем быть интересно. Но участником быть приятнее.

Опускаю глаза под стол. Он щелкает пуговицей на синих джинсах и дергает меня за руку. Оттягивает резинку белых боксеров. И толкает туда мою руку.

Чувствую горячую кожу, гладкий, в выпуклых венах член, и замираю.

Меня уже трогали.

А теперь это делаю я. Касаюсь толстого ствола. Когда вокруг свадьба, куча народа, играет музыка, и орет ведущий. Я сижу, посреди зала, обхватив ладонью твердый член и смотрю на Ника.

В его глазах огонь полыхает, он больше не похож на того беззаботного наглеца, с которым мы в клубе прошлой ночью столкнулись. Сейчас бы он не дал мне свою рубашку, у него такое лицо, словно он готов меня за волосы схватить и на стол бросить, и прямо здесь, среди разбитой посуды и разлитого бренди, на глазах сотни гостей отыметь.

- Крепче сожми, Алиса, - говорит он низко, хрипло.

И я, не задумываясь, этому глубокому голосу подчиняюсь. Сжимаю его член и сглатываю, за нашим столом еще люди сидят, рядом официант стоит, мимо гости ходят, я все понимаю.

И эти мысли возбуждают так сильно, что я веду кулаком по члену, вижу, как Ник слегка глаза прикрывает, и начинаю дрожать.

Я впервые это делаю с мужчиной.

- Алиса, - голос Арона заставляет меня дернуться. Как в тумане тяну руку из трусов Ника, но он удерживает, не дает вырваться.

Мутным взглядом смотрю на Арона.

- Встань, - говорит он ледяным тоном. - И пересядь на мое место.

Глава 16

Сижу, не двигаюсь.

Играет музыка, звучит смех и веселые выкрики. Официант отходит от нашего столика.

- Ты слышала меня? - отрывисто бросает Арон. - Встань, я тебе сказал.

Его приказной тон возмущает. Его взгляд сверлит меня, и вокруг так жарко, что я начинаю краснеть. Держу руку под столом.

И пытаюсь выдернуть пальцы из боксеров Ника, но запястье в тисках словно. Ник сидит рядом с невозмутимым видом, и сдавливает мою руку.

Как это бессовестно.

- Нечего командовать, - смущенно отзываюсь и кошусь на Арона. - Не буду вставать.

Сердце выстукивает в груди быстрый танец. Вчера я без майки по городу разгуливала, а сегодня в ресторане вип-отеля сижу и сжимаю под столом толстый член младшего Рождественского.

Эти братья - просто какое-то проклятье на мою голову.

Арон с грохотом отодвигается на стуле и встает во весь свой могучий рост. Гигантсткий дуб, величественный и мрачный.

- Что…такое, - невольно задираю голову на него. По коже холодок бежит, и появляется чувство, что он, правда, право имеет приказывать мне. У него такой взгляд, темный, мрачный, этот мужчина к отказам не привык, все по первому требованию получает.

И меня получил бы, если бы нам на парковке не помешали.

С силой дергаю руку и бьюсь кулаком об столешницу. Ойкаю, и привстаю на стуле. Ладонь чуть влажная от смазки, слышу, как сбоку негромко хмыкает Ник, и уши горят, полыхают.

- Я в уборную, - пячусь от стола и разворачиваюсь, налетаю на кого-то, по залу бегу почти.

Выскальзываю в коридор, оттуда мимо белых колонн в тупичок к туалетам. Дышу рвано, загнанно.

В туалете открываю воду и смотрю на себя в зеркало.

Меня с трех сторон обложили, и Вика тут не помощница. Ей нравятся и отель, и свадьба, и еда. И братья Рождественские, она на гончую похожа, учуявшую след.

А у меня будут проблемы. Если я здесь останусь, и машину свою не верну, и если меня будут дальше соблазнять. Я ведь не железная, все эти взгляды терпеть, ходить без белья и от поцелуев отворачиваться.

Умываюсь ледяной водой и приглаживаю волосы.

Кусаю губы.

Телефон и деньги у меня есть, я сейчас заберу сумку из машины Виктора и просто тихо уеду.

Выхожу из туалета, шагаю по киродору и поправляю юбку. Со свадьбы доносится зажигательная музыка, суббота, ночь только началась, и я завистливо вздыхаю. Тоже хочется расслабиться, посмотреть на конкурсы и посмеяться, и выпить вина.

Последние сутки сожрали все нервы.

Выруливаю за угол. И налетаю на твердую мужскую грудь в расстегнутой серой кожанке.

- Куда направляемся, красотка? - звучит над головой низкий, с вибрацией, голос. Сильные руки обхватывают меня за талию. - Стой,