— Эта гнедая кобыла — любовь Араба, для него она значит больше, чем его собственная свобода, — заметил Себастьян, когда жеребец рысью подбежал к кобыле и позволил поймать себя.

— Только на некоторое время, — внесла поправку Иден. — На других зеленых пастбищах будут другие кобылы, которые привлекут его внимание. Жизнь — это череда периодов, которые мы проживаем один за другим. То, что сегодня кажется нам важным, завтра может оказаться всего лишь пустячным воспоминанием.

Себастьян стиснул зубы, возмущенный таким взглядом на жизнь. Правда, он и сам часто уходил, не оборачиваясь, но вот так запросто покинуть Иден он не мог. Она же, по-видимому, торопилась поскорее завершить очередную главу своей жизни, и это больно задевало его мужское самолюбие. Похоже, он тоже уже перешел в категорию бывших женихов Иден.

— Так было и с другими, верно? — спросил он, выводя жеребца через калитку.

— О чем вы? — Вопрос поставил Иден в тупик.

— О ваших семи экс-женихах. — Привязав Араба, Себастьян повернулся к ней. — Выведав все полезные сведения, которыми они располагали, вы убеждали их, что расстаться с вами — в их интересах. А затем искали себе новое развлечение.

— Вы считаете меня столь расчетливой и бездушной? — Иден едва не задохнулась.

— Вы не бездушная, — внес ясность Себастьян, — вы просто хитрая святая, которая якобы заботится исключительно о благе кавалеров. Говоря об Арабе, вы дали мне понять, что вес произошедшее между нами считаете лишь эпизодом, который вскоре забудется.

— Разрешите напомнить, что уезжаете вы, причем по собственной воле. — Иден сжала кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Себастьяна, — Я не делаю попытки удержать вас, так как понимаю, что вам этого совсем не хочется.

— Или потому, что вы больше не нуждаетесь в моем обществе? — Их взгляды встретились. Розовые закатные лучи растворялись в надвигающихся сумерках.

Себастьян не прав. Как раз он не поддавался се внушению, наоборот, это ему удавалось направить се мысли и устремления в неведомое ей ранее русло, взбудоражить ее, возбудить и вывести из себя. Прощание с Себастьяном разрывало сердце Иден, она мечтала об одном, последнем поцелуе, об одном, последнем прикосновении, прежде чем он навсегда уйдет из ее жизни. Нет, с ним все было совсем не так, как с прочими туповатыми соискателями ее руки. С теми все было известно наперед, а с Себастьяном… Иден не могла насытиться им и, черт побери, вовсе не хотела, чтобы он уезжал! Она стала собственницей и эгоисткой и мечтала крепко привязать Себастьяна, научившего ее тому, о существовании чего она даже не подозревала.

— Эх, будь все проклято! — Вздохнув, он сделал шаг к Иден.

Он не может уехать, в последний раз не обняв ее! И именно этим он сейчас собирался заняться. Ну и что, если эта маленькая проказница использовала его так же, как всех прочих? Он был у нее первым, и она его все равно не забудет! Он заключил Иден в объятия, и его тало отреагировало как всегда — мгновенно и бурно. Вспыхнувших воспоминаний о проведенной вместе ночи было достаточно, чтобы Себастьян ощутил себя сжигаемой на костре ведьмой. А когда Иден обвила его шею и встала на цыпочки, чтобы поцеловать, его кровь закипела.

— Мне нужно остаться с тобой наедине, — шепнул Себастьян, хватая ртом воздух. — Куда можно пойти?

— В сад. — Дрожащим пальцем Иден указала в нужную сторону. — Там мы будем одни.

Схватив ее за руку, Себастьян стремительно двинулся мимо клумб и магнолий. Затем остановился у деревянной скамейки и торопливо снял с себя куртку. Это была не слишком мягкая подстилка, но выбирать не приходилось.

— На земле, Себастьян? — Журчащий смех Иден разлился по саду.

Неожиданно ему пришло в голову, что трава — самое идеальное место для любви с Иден. Опустившись на мягкий зеленый ковер, Себастьян потянул Иден к себе.

— Ты должна знать: я уезжаю отсюда не потому, что таково мое желание, а потому, что должен. Если бы не обстоятельства, я…

— Не важно. — Иден приложила указательный палец к его губам. — Ты не должен ничего объяснять. Главное в том… — Жадно вглядываясь в его помрачневшее лицо, Иден вдруг осознала, почему именно этот мужчина вызывает в ней столько разнообразных эмоций, почему в его присутствии она и расцветает, и взрывается. — Главное в том, что я люблю тебя…

Дюжину раз Себастьян слышал эти слова, но никто не говорил их с такой искренностью и убежденностью, как Иден, и никогда еще они не звучали так смиренно и благоговейно. Раскрыв ей свои объятия, он вдохнул ее тонкий аромат, прильнул к ее телу, но когда начал ласкать ее, Иден его остановила:

— Я хочу потрогать тебя, ведь я так этого и не сделала.

Собрав волю в кулак, Себастьян предоставил Иден расстегнуть его сорочку и погладить кончиками пальцев грудь. Его тело застыло, а потом растаяло под ее нежными неумелыми прикосновениями. Когда губы Иден скользнули по его коже и приблизились к соску, Себастьян спросил себя, как долго он еще выдержит эту сладостную пытку, прежде чем варварский инстинкт возьмет верх. Иден еще только начала, а он весь дрожал от желания.

Лаская его, Иден все больше упивалась той властью, которой, как оказалось, она обладала. Она ощущала его участившееся сердцебиение, слышала отрывистые вздохи, и ей было любопытно: что еще ей следует сделать, чтобы он загорелся так, как она сама вспыхивала от его прикосновений. До Иден донеслось прерывистое дыхание Себастьяна, под ее рукой упругие мышцы его живота сжались, и Иден, наклонившись, проложила дорожку из поцелуев.

— Перестань! — простонал он.

— Я что-то делаю неправильно?

— Нет, ты все делаешь великолепно, только… — Он больше не мог произнести ни слова, потому что ее рука нырнула за пояс бриджей.

— Что «только», Себастьян?

— Ты убиваешь меня, — застонал он, и его тело инстинктивно выгнулось навстречу ее рукам.

— Я? — Иден невинно улыбнулась.

— Иди ко мне, я хочу тебя, — сгорая от нетерпения, пробормотал он и, торопливо откинув преграду из юбок, притянул Иден к себе. Только бы поскорее погрузиться в нее и оставаться там, пока весь мир не исчезнет в пламени.

— Разве мы не должны поменяться местами? — задержав дыхание, поинтересовалась Иден, когда рука Себастьяна скользнула вверх, поглаживая и возбуждая ее. — Я… думала, тебе полагается быть сверху.

— Существуют дюжины поз… — Зная склонность Иден ко всякого рода новизне, Себастьян не собирался дважды пользоваться одним и тем же способом. Интересно, а когда они перепробуют все, ей наскучит заниматься с ним любовью?

Нежное тело Иден прикоснулось к его возбужденной плоти, и все мысли Себастьяна унеслись прочь. Он чуть приподнял ее и, попав точно в цель, снова опустил на себя. Тела их мгновенно поймали общий ритм, а окружающее закружилось и рассыпалось на тысячу осколков. Жар страсти разгорался все сильнее и сильнее, пока не достиг высшего накала, и затем пришло оно — ощущение стремительного полета сквозь время и пространство. Волны блаженства одна за другой накатывали на Иден, и она вжалась в Себастьяна — хоть бы никогда не расставаться. Ее сердце наполнилось глубокой благодарностью и нежностью к этому человеку. Он не только привлекал ее физически: в его объятиях все ужасы ее прошлого исчезали, как тени в полдень. Это самая настоящая любовь, поставила диагноз Иден, и именно этого до сей поры ей не хватало в жизни. Но как долго длится любовь? Ведь ничто не остается неизменным вечно.