Этот человек ей никогда не нравился. Скорее всего, настораживал его взгляд — круглые немигающие, как у филина, глаза за круглыми же очками. Еще были тонкие, насмешливо сжатые губы и скрипучий, неприятный голос. Но, ступив в гостиную Анастасии, Турчанинов как будто принял другой облик и обернулся весьма добродушным и обходительным господином. С дружелюбной улыбкой он передал ей привет от князя и сказал, что ее путешествие в Крым — его забота.

— Вот как? — удивилась Анастасия. — Тогда прошу садиться, Петр Иванович. Я слушаю вас внимательно…

Но Турчанинов прежде всего положил на стол пухлый портфель, расстегнул его и достал целую кипу бумаг. Сверху лежала географическая карта, сложенная в несколько раз. Когда управитель канцелярии ее расправил, то она заняла весь стол. На карте были подробно изображены полуостров Крым и прилегающие к нему земли северного Причерноморья с Херсоном и Геническом.

— Вы знаете историю России? — спросил Турчанинов.

— Относительно, — пожала плечами Анастасия. Честно говоря, она больше знала историю Франции, Древней Греции и Рима, потому что от Мари Луизы Карпантье ей досталось несколько толковых учебников, а русских изданий подобного рода ни у ее родителей, ни у тети в доме не имелось.

— Это были наши исторические враги. — Турчанинов показал на карте кружок с надписью «Бахчи-сарай» и продолжал: — В течение двух последних столетий регулярно собирали стотысячные орды и приходили на Русь. Разоряли и жгли, в основном, южные города и деревни. Спасу от них не было никому… Прославился у них такой удалец — хан Девлет-Гирей. Так он в 1571 году до Москвы добрался, взял город штурмом, выжег его дотла, имущество вывез, население угнал в рабство. Тех, кто не мог или не хотел идти, уничтожил на месте…

— И что, совершенно безнаказанно?

— Отчего же? На следующий год он из Крыма опять вышел и по Серпуховской дороге разбойников своих довел до реки Оки, до селения Молоди. Здесь и встретили их. Устроили засаду. Стрельцы с фитильными ружьями метко стреляли. Артиллерия хорошо поработала. В общем, из 120-тысячного войска уцелело у него тысяч шесть, не более. Самого хана едва в плен не захватили. Чудом ушел, негодяй. Но зятя его любимого Иль-мурзу на поединке прикончил наш богатырь Тимур Алалыкин. Он, кстати говоря, по происхождению был казанский татарин и в награду за свой подвиг получил поместье в Суздале…

— Это произошло очень давно.

— Вы правы. Время исторической вражды кончилось. Те, кто грабил Москву вместе с Девлет-Гиреем, уж двести лет, как лежат в земле сырой. Теперь нам надо жить в мире с нашими черноморскими соседями. Мы должны изучать эту страну, прежде далекую и совершенно чуждую нам по нравам, обычаям, законам.

— Изучать? — переспросила Анастасия.

— Да. Слишком важное место занимает сейчас Крымское ханство в системе безопасности на южных границах России. За ним — Османская империя, которая никогда не примирится с нами…

Управитель канцелярии замолчал и пристально посмотрел на собеседницу. Анастасия вся обратилась в слух. О турках и крымских татарах очень много говорили офицеры второго батальона Ширванского пехотного полка, собираясь в походной палатке у своего командира подполковника Аржанова. Но тогда шла война. Не изучать следовало противника, а громить его повсюду, где он попадется на глаза русским.

— Значит, моя поездка имеет значение познавательное? — спросила она после некоторого молчания.

— В определенном смысле, да.

— А в неопределенном?

Турчанинов рассмеялся.

— Все зависит от вас, любезная Анастасия Петровна. Что удастся вам сделать там и что не удастся. Ведь это первое ваше задание, первое знакомство с ними. А вдруг все не по душе вам придется и пошлете вы нас куда подальше, вернетесь с полдороги, проклиная тот день и час, когда согласились на это дело…

— Почему вы так обо мне думаете?

Она взглянула на управителя канцелярии жестко и сурово, и коллежский советник в замешательстве отвел глаза. Похоже, он ошибался в оценке госпожи Аржановой. Эта молодая и красивая женщина в полной мере отдавала себе отчет в своих поступках и решениях. Она дала согласие осознанно и теперь готовилась к новому повороту в своей жизни.

Турчанинов не ответил на ее вопрос. Он обратился к карте и начал рассказывать о географическом положении полуострова и его природных условиях. Он кратко упомянул про знойное крымское лето, теплую долгую осень, ветреную и дождливую зиму, раннюю весну. Он красочно описал степные, почти безводные равнины северного Крыма, крымские горы, невысокие, покрытые лесами из дуба, сосны, бука, тиса, и южное побережье, омываемое водами Черного моря, весьма живописное, давно освоенное людьми. Чудесные города стоят на нем: Кафа, Судак, Алушта, Партенит, Гурзуф, Ялта, Балаклава…

— Вы там были? — догадалась Анастасия.

— Был. Лето, осень и зиму 1771 года провел в Крыму, служа в штабе генерал-аншефа князя Василия Михайловича Долгорукова.

— А это кто такой? — спросила она.

— Славный победитель крымских татар и турок! — ответил Турчанинов и перешел к рассказу об успешной операции русской армии.

Этот поход готовился почти год. В России хорошо представляли себе все его трудности. На полуостров наши войска должны были войти через Перекопский перешеек и со стороны Керченского пролива, через Сиваш. Целью похода императрица определила следующее: разгром в полевых сражениях ханского войска и овладение всеми крепостями на южном побережье, принадлежавшими туркам. Для похода сформировали специальную экспедиционную армию численностью более 50 тысяч человек. Ее действия должна была поддерживать Азовская флотилия вице-адмирала Сенявина, состоявшая из 17 больших кораблей и 57 десантных лодок.

План операции был выполнен безукоризненно. Все береговые крепости Крыма русские заняли в течение десяти дней, с 18 по 29 июня 1771 года. Это не позволило Турции высадить десант для поддержки крымско-татарского войска. Основные сражения произошли: в ночь с 13 на 14 июня — штурм Перекопа, взятие крепости Ор; 19 июня Долгоруков вывел войска к Кафе и штурмом овладел ею; 22 июня отряд генерала Брауна взял Гёзлёве. У Бахчи-сарая татары собрали почти 90-тысячное войско, но и здесь долго сопротивляться не смогли, столица ханства пала. Селим-Гирей, находившийся в это время на престоле, бежал в Турцию вместе с остатками османских гарнизонов из Кафы, Судака, Гёзлёве и своими приближенными, семьей и слугами.

Турчанинов, однако, не стал вдаваться в подробности русской армейской операции 1771 года. Она принадлежала прошлому. Его же занимало настоящее. Тут имели значение знания другого рода: всеобщая история края, жизнь, быт, культура крымско-татарского народа. Он попросил Анастасию подойти к карте поближе. Там разными цветными карандашами были заштрихованы разные районы полуострова и по-русски написаны названия феодальных родов, которым тут земля и принадлежала: Ширин