– Пассажиры пять и шесть – муж и жена Хайди и Сэмюэл Коул, оба сорока лет от роду, – вел рассказ Хакер. – Родители детей Бекки и Джеймса, девяти и шести лет. В браке состоят десять лет. Сэм управляет строительно-ремонтной компанией, а Хайди – офицер полиции в полицейских силах Бедфордшира.

Либби всем сердцем болела за их детей, уповая, что их оградят от того, что транслируется. Чета выглядела такой встревоженной, что дальше некуда. Даже не поймешь, утешает или еще больше угнетает, когда близкий человек так же балансирует на грани жизни и смерти, как и ты.

– И наконец, Пассажир номер семь – Шабана Хартри, тридцать восемь лет, неработающая мать пятерых детей, состоящая замужем за неким Вихааном, обвиняемым в торговле людьми. Переехала в Великобританию после выхода замуж в восемнадцать лет и с тех пор проживает здесь безвыездно. Никогда не работала и не говорит по-английски.

«Сколько же она понимает из происходящего вокруг?» – задалась вопросом Либби. Судя по тому, как Шабана ломает руки, не открывая зажмуренных глаз ни на миг, она прекрасно сознает, что попала во что-то ужасное.

– Итак, члены жюри, – подвел Хакер черту, – настало время принять решение без обсуждения его с коллегами и основываясь лишь на сведениях, которые я вам предоставил. Будьте любезны один за другим сообщить мне, кого из Пассажиров вы пошлете на смерть.

Либби повернула голову к остальным членам жюри. По бездумному выражению их лиц было очевидно, что никто не представляет, как реагировать на требование Хакера назвать имя Пассажира, обреченного на смерть. Кашлянув, чтобы прочистить горло, она подала голос первой:

– Вы дали нам лишь самый общий абрис этих людей, ни слова не сказав о том, кто они. Нельзя же рассчитывать, что мы способны решить, кто должен умереть, исходя лишь из карандашного наброска портрета.

– Полагаю, вы находите, что я не только способен, но и сделал это только что, – парировал Хакер. – Ну, кто же будет первым?

– Нет, я не участвую, – взмахом ладони отмежевалась Либби. – Может, Пассажиры и под вашим контролем, но я-то нет.

– Мне правда нужно напоминать, что будет, если вы не сделаете, как я прошу, Либби? Благодаря Джеку куски Виктора Паттерсона до сих пор сыплются с небес. Я без колебаний воспроизведу этот момент заново с помощью вашего друга Джуда. Так что я спрашиваю снова: кого вы хотели бы выбрать первым?

– Номер два – Билкис, – изрек Джек, застав всех врасплох, и с вызовом скрестил руки на груди. – Ну, кто-то же должен стронуть этот фарс с мертвой точки, – и впился взглядом в Мюриэл, словно призывая принять решение.

– С тяжким сердцем я тоже выбираю Билкис, – негромко проронила Мюриэл.

– Билкис, – повторил Мэттью.

– Билкис, – сказала Фиона.

Либби увидела, как на экране беспомощная Билкис зажала рот ладонью и заплакала.

– А вы, Либби? – подтолкнул Хакер.

Она поглядела на каждого из Пассажиров по очереди, но ни один из кандидатов не заслуживал жизни или смерти больше других. Совершенно не важно, кого она выберет, потому что ни она, ни голос общественности большинства не наберет. Билкис уже объявлен смертный приговор, так что Либби выбрала человека с наименьшим числом лет впереди.

– София, – вымолвила она и, как и другие члены жюри, не смогла поглядеть на лицо выбранной особы.

– Спасибо, – произнес Хакер. – Не надо быть статистиком, чтобы заметить, что это почти единогласное решение, но, Кэдмэн, просто ради любопытства, не можете ли вы раскрыть нам результаты из соцсетей, будьте так любезны?

Кэдмэн поглядел на одного из членов своей команды, который одними губами произнес слово «отправил», – после чего поглядел на свой планшет.

– Мои алгоритмы сообщают мне, что Пассажир, смерти которого публика хочет более всего, – тот же, кого выбрало жюри: Билкис.

Либби и Мэттью были единственными членами жюри, чьи взгляды возвратились к стене, где главным изображением теперь стала Билкис. Громкость мало-помалу нарастала и нарастала, пока ее отчаяние и мольбы о милосердии стало просто невозможно игнорировать. Мюриэл зажала уши ладонями.

– Пожалуйста, – молила Билкис на ломаном английском. – Пожалуйста, вы передумать… я хорошая женщина, я хочу снова быть с мой дочь, позвольте сказать, что я делаю помочь другим, и вы можете думать отли…

Не успела она окончить фразу, как авто Билкис яростно содрогнулось, прежде чем вспышка света и пламя рванулись к ней из задка машины. Через считаные секунды Билкис поглотил огненный ад. Либби окостенела, не в состоянии пошевелить головой или оторвать глаз от развернувшихся событий, когда одежду Билкис охватил огонь. Она металась, издавая такие мучительные вопли, каких Либби еще ни разу не слышала из человеческих уст. Внезапно перед Либби выросла какая-то фигура, заслонив от нее экран. Ни слова не говоря, Мэттью положил ладони ей на плечи.

– Смотрите на меня, – велел он. – Смотрите на меня.

Либби встретилась с ним взглядом.

– Продолжайте смотреть на меня, пока это не кончится и я не велю вам перестать.

Последовали новые вопли, треск пламени и лопающейся кожи, пока еще одни взрыв не стер изображение. К моменту, когда Мэттью отпустил Либби, на стене остался лишь черный экран.

– Я не могу здесь находиться, мне надо уйти! – воскликнула она, поднимаясь со стула и на подгибающихся ногах устремляясь к двери. – Мне нужен воздух, мне нужно домой!

Она колотила кулаками в дверь, пока ее не открыли. Капитан Райли и его коллега встали в дверях, преградив ей путь.

– Пожалуйста, выпустите меня! – взмолилась Либби. – Я больше не могу быть здесь и смотреть, как погибают другие.

– Извините, мэм, но мне запрещено выпускать кого бы то ни было из комнаты, пока процесс не будет завершен, – отрезал капитан. – Мне так приказано.

– А мне плевать! – вскричала Либби с залитым слезами лицом, дыша часто-часто и чувствуя, что кожа снова горит огнем. Очередной приступ паники, на сей раз куда более полномасштабный, чем предыдущий, казался неминуемым. Ей нужен был холодный, свежий воздух, чтобы снова ощутить себя в безопасности.

Она потянулась, чтобы ухватить офицера за толстую ручищу и отстранить его с дороги. Тот даже не покачнулся, и Либби в сердцах хлестнула его ладонью, задев голову и сбив гарнитуру на пол. Офицер же одним стремительным движением ухватил свой автомат за оба конца, чтобы с его помощью резко оттолкнуть ее назад. Попятившись, Либби потеряла равновесие и рухнула на спину, вскрикнув от боли при ударе копчиком о каменные плиты пола.

– Соцсетям это не понравится, – пробормотал Кэдмэн.

– Не смейте так с ней обращаться, – вскинулся Мэттью, идя на капитана грудью.