– Всё это имеет смысл. Но я полагаю, что уже в том возрасте, когда сама могу решать, что мне делать, а что нет. – И пусть я была немного грубовата, Энтони этого заслужил. К моему удивлению, мой добрый друг нисколько не обиделся, он встал с кресла и подошёл к камину.

Мы находились друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Он смотрел на искристый треск поленьев и красно-коричневые языки пламени, которые при длительном просмотре, казалось, обретают синеватый оттенок. Энтони не оборачивался, а лишь смотрел на огонь, его постепенно успокаивающий. Его поведение меня слегка удивило. Мне даже показалось, будто мы – муж и жена, которые не могут согласиться в каком-то вопросе.

По сути, мы и вправду были слишком близки друг другу. В королевстве даже распространяли слухи, что, возможно, в скором времени я выйду замуж за Джонсона. Но другая половина сплетников утверждала, что королева найдёт себе более выгодную партию. Энтони был единственным из моей свиты, кто мог открыто со мной препираться, спорить, высказывать своё мнение по тому или иному вопросу. Я могла прислушиваться к нему, а могла и вовсе не слушать его. Я была уже не простой обычной девчонкой, которой нужно надёжное защитное крыло, я стала самодостаточной королевой, с чьим мнением считаются все остальные.

Порой нужно было напоминать Энтони, что он – всего лишь мой слуга. Думаю, ему было нелегко смириться с тем, что я стою выше него. И дело обстоит с обычным мужским самолюбием. Что удивляться, Энтони воспитали настоящим мужчиной, сильным и волевым, для которого женщины – слабый пол, который нужно оберегать, о котором нужно заботиться. Я же нарушала все его принципы, правила жизни. Ему нужно было покоряться мне, против своей воли. Казалось, что в такие моменты, он словно из кожи вон лезет, так далёк он был от подчинения женщине. И вот сейчас он стоит и крепко стискивает зубы. Не может отважиться и сказать мне что-то? Признаюсь, меня забавляет немного эта ситуация. И откуда это во мне появилось?

– Ваше величество. Для вас не секрет, как я к вам отношусь. И если я говорю что-то или рекомендую вам, то тщательно всё взвешиваю. Вы не должны сомневаться в моих намерениях. И даже моя ревность не затуманила мой разум, и я объективно расцениваю сложившиеся обстоятельства. Ваше присутствие помогло бы понять молодому принцу, что рассчитывать ему не на что. Что вы вполне можете прожить счастливо и без него. В чём я нисколько не сомневаюсь.

От этого разговора у меня во рту пересохло, хоть говорила сейчас не я. Моё горло словно подводило меня или же, с другой стороны, можно сказать, что спасало, т. к. ничего вразумительного на ум не приходило. Я чувствовала себя сейчас такой пристыженной, как если бы передо мной стоял мой отец и отчитывал меня за какой-то проступок. Я вся покрылась багровой краской и даже отвернулась в другую сторону, хоть Энтони намеренно не смотрел на меня. Я прониклась ещё большим уважением к этому человеку, его откровенность меня просто обескуражила. Я совсем не злилась на него, не обижалась. Он просто разложил всё по полочкам. Он не юлил, не менял тему. Он заботился обо мне, как никто другой. Когда умер мой отец, мне казалось, что я уже не встречу в своей жизни человека, который бы стал для меня такой опорой, какой был для меня он. Но нет. К моему удивлению, им стал этот человек. Он был совсем чужим, но вместе с тем стал таким родным мне. Он любил меня, и в его любви не было ничего отталкивающего. И если бы его любовь не приносила ему столько боли, я бы могла считать эти чувства благом.

Я не понимала, как не смогла полюбить его. Ведь это он, он – мой идеал. Как и любая девушка, я очертила для себя образ идеального мужчины, рыцаря в доспехах, принца на белом коне. Энтони был этим идеалом, но вот полюбила я совсем не идеала. Эдвард и Энтони, так не похожи друг на друга, но так дороги мне оба. Вот только с Энтони меня связывают лишь дружеские отношения. Можно долгое время придумывать себе идеал, и когда ты его встречаешь, необязательно он покорит твоё сердце. Наши сердца слепы к избранникам. Им может оказаться кто угодно. Друг, враг, брат, священник. И когда ты окунаешься в омут чувств, пусть даже невзаимных, то все «принцы» уходят на задний план. Идеальный мужчина – это любимый мужчина, пусть даже он далёк от твоего образа идеала.

Я не могла прятаться, не могла молчать больше. Я хотела пересилить саму себя. И для этого мне придётся продолжить этот неприятный разговор, а вернее задеть деликатную тему.

– Не могу не согласиться с вами, пусть это и трудно для меня, – он повернулся ко мне и я улыбнулась, т. к знала, что порой нам доставляли удовольствие постоянные споры и дискуссии. – И я бы хотела, чтобы вы занялись ещё одним делом…

– Я к вашим услугам, миледи. – Казалось, к моему другу вернулась былая дружелюбность.

– Мне нужно, чтобы вы отправились в Северн на приём к королю Говарду V. Хотелось бы узнать, как его величество смотрит на мой брак с его сыном.

Энтони ожидал, скорее всего, не такого ответа, так как по его выражению лица было заметно, как он растерялся, хоть и пытался сдерживать свои эмоции.

– Вы думаете, сейчас самое время?

– Но вы ведь совсем недавно утверждали, что без моего брака моё положение на престоле Креонии весьма шаткое. Я должна его укрепить своим бракосочетанием с королём сильного и могущественного королевства. Уверена, что король Северна подойдёт для таких целей. К тому же, как поговаривают, король весьма не дурён собой. – Я позволила себе остановиться.

Что заставило меня произнести такие слова? Я ведь понимала, что приношу боль этому человеку. Господи, я тогда себя просто ненавидела. Будь моя воля, я бы вовсе предпочла лишиться дара речи. Неужели желание выиграть этот словесный бой было для меня превыше всего?

– Тогда я завтра же отправлюсь в путь. Чего медлить. Наверное, мне следует проститься с вами. Вам нужно отдыхать. Спокойной ночи, ваше величество. – Энтони снова обступил меня своими шипами, хотя я этого как раз и заслуживала.

После его ухода я долго ещё сидела в кресле и тихо плакала, наедине сама с собой. Неужели я специально отдаляю от себя людей? Ведь я прекрасно понимаю, что не могу похвастаться наличием большого количества друзей. Энтони был моим лучшим другом, но сейчас я рискую потерять и его. Быть может, в глубине души я считаю, что таким способом наказываю себя за что-то? За то, что не могу ответить Джонсону на его чувства, за то, что влюбилась в принца из некогда враждующего с нами королевства? За то, что из-за меня погибло множество людей?

На следующий день мне действительно пришло приглашение от Эдварда и его будущей жены. Получив это письмо, я съёжилась на месте. В моей душе резко стало так пусто и холодно, словно до этого там никого и ничего не было. Боль невидимым лезвием прошлась по моим внутренностям. Я почти не дышала, забыв обо всех на свете чувствах. Побледнели мои розовые щёки, посинели мои пухлые губы. Я стала сама не своя и, похоже, этим вызвала повышенный интерес у своих слуг и советников. Притворяться было совсем непросто, раньше я никогда не испытывала таких чувств и теперь не знала, как с ними совладать.

Огорчение можно было уже легко прочесть на моём лице, как я ни старалась его скрыть. Мне предстоял нелёгкий путь борьбы со своими внутренними демонами, как я их называла, ведь по-другому своё наваждение я оправдать никак не могла. Я просто обязана была научиться не выдавать своих истинных эмоций, чувств, страстей, иначе это грозило бы выдать мою любовь к принцу соседнего королевства. Меня бы перестали уважать, доверие ко мне было бы подорвано и меня бы просто сочли за глупую и ещё такую юную девицу, которой нельзя позволить управлять страной.