Мы пошли расплачиваться на кассу к Кигану. Он вел себя отстраненно, словно был парнем, который нас едва знал, а не тем, кто с нами выпивал и играл в видеоигры.

– Привет, – сказал он, складывая наши покупки в пакет.

– Приветик, – ответила Табби. Когда он клал хумус в пакет, она добавила: – Я пытаюсь правильно питаться.

Как будто ему было не все равно. Как будто ее правильное питание заставило бы Марка отозвать своего шпиона. Я сверлила Кигана взглядом, даже не пытаясь улыбнуться, когда протягивала свою банковскую карту.

– Какие у вас планы на вечер? – спросил он, ожидая, пока пройдет оплата.

– Тихий вечер дома только с девочками, – ответила Табби, в тот же момент, как я сказала:

– Не твое дело, какие у нас планы.

Киган даже бровью не повел, лишь протянул мне чек. Я не оглянулась, когда мы направлялись к выходу из магазина, но я знала, что он продолжает смотреть на нас. Смотреть на Табби.

– Он такой странный, – вырвалось у меня, когда мы оказались на улице. – Он с тебя глаз не спускал. Он как будто что-то задумал.

Табби опустила взгляд вниз. Под ее ногами по тротуару были размазаны окаменевшие кляксы жевательной резинки, создавая уродливый мозаичный узор.

– Я думаю, что я просто ему не нравлюсь, – в конце концов, сказала она. – Он считает, что Марк может найти кого-нибудь получше.

Вместо того чтобы завидовать Табби, в тот момент я почувствовала к ней жалость. Марк со своей неизменной бритой головой и широкими плечами, в толпе хватал Табби за руку, словно был ее собственником, который хотел всем показать, что она принадлежит ему. Она почему-то решила, что его чувства были мерилом ее собственной ценности.

– Это ты можешь найти себе кого-нибудь получше, – сказала я.

Табби обхватила меня рукой за талию, а потом начала смеяться.

– Я так не думаю. Ты хоть видела других претендентов?

Я тоже рассмеялась, хотя мне было совсем не смешно.

Я СЕГОДНЯ В STOP & SHOP, когда слышу, как два человека в очереди передо мной обсуждают дело Табби. Это две женщины лет тридцати пяти с сумочками от бренда Michael Kors. Буквально все говорят о Табби, и в это же время я вижу их – ее глаза, смотрящие на меня с обложки одного из тех таблоидов, которые обычно обсуждают что-то типа ребенка Меган Маркл или семейную жизнь Джастина Бибера. Но на этот раз на обложку помимо знаменитостей попала фотография Табби из ее «Инстаграма». Однако меня окончательно добивает именно заголовок: «Семнадцатилетняя девушка: виновна или нет?».

Она не просто стала сенсацией в Колорадо. Она стала национальной сенсацией. Это не то же самое, что увидеть ее лицо на странице People.com, потому что я наткнулась на нее, когда намеренно искала информацию о Табби онлайн (ой, ладно тебе, ты тоже так делаешь), так что моя находка была неслучайной. Сейчас же мне кажется, будто она сама меня нашла и незаконно вторглась в мою жизнь. Только посмотри на нее: она на обложке вместо какой-нибудь звезды с целлюлитом. И знаешь что? Табби это бы понравилось. В компании девчонок мы как-то раз за обедом обсуждали Аманду Нокс, мол, была ли она виновна или нет (эм-м, определенно, без всяких сомнений). Табби тоже была там. Она склонилась над нами и сказала что-то вроде: «Не верьте всему, что читаете». Как будто ее мнения кто-то спрашивал.

Табби все это и провернула именно затем, чтобы стать скандально знаменитой. Чтобы стать следующей Амандой Нокс – миловидной девушкой, которую в чем-то обвинили. Я о том, что она ведь ни на что другое не годится, верно? Она их тех девушек, которым, наверное, сотни раз говорили, что нужно приложить усилия, чтобы чего-то добиться. Я видела, как Табби подтягивала юбку повыше перед кабинетом мистера Мансини. Более чем уверена, что она приходила туда вовсе не за советом по поводу того, в какой колледж поступить. Нет, она не хотела ни учиться, ни прилагать усилия, как все мы, и да, это звучит так, будто мы бумажки для заметок с липким краем, которые без усилий не приклеить никуда.

У Табби, может, были и не самые лучшие отметки, но стоит отдать ей должное: она находчивая. Табби знала, что она настолько умна, чтобы поступить в хороший университет самостоятельно, и она знала, что Марк в конце концов устанет от ее истерик и бросит ее, так что ей нужно было что-то сделать. И вот теперь она на обложке таблоида вместе с семейством Кардашьян. Она прошла путь от местных новостей и блогов о преступлениях к People и TMZ[15]. Ох уж эта ее миленькая мордашка с этими синими-пресиними глазами! Теперь я уверена, что кто-нибудь снимет фильм про жизнь Табби. Она наймет какую-нибудь тряпку, чтобы этот человек написал за нее ее мемуары. В итоге она разбогатеет, а все мужчины будут ее бояться, но все равно мечтать переспать с ней. И никто никогда не узнает правды о том, что произошло с Марком в лесу.

Я с хлопком кладу журнал на ленту, после чего понимаю, что парень на кассе – это друг Марка, Киган, который приходил с Марком на все вечеринки, естественно, в надежде переспать с какой-нибудь старшеклассницей.

– Она виновна, – говорю я, потому что мне кажется, что я должна что-то сказать.

– Да, – отвечает он, почти что швыряя в меня журналом. – Я знаю.

Я отдаю едва ли не пять баксов за этот дурацкий журнал. Уверена, что Табби бы это понравилось.

– Что-то еще? – спрашивает Киган, потому что я продолжаю стоять напротив него, а позади меня нетерпеливо откашливается какой-то парень.

– Да. Нам нужно найти способ это доказать.