Сюзанна пропустила слова Эдди мимо ушей – сейчас ееинтересовал только Джейк.

– Ты мне не ответил, сладенький. Эти автомобили разбудили втебе тоску по дому?

– Нет. Но интересно, все ли модели мне знакомы. Я подумал,может… если этот 1986 год не принадлежит к реальности моего 1977 года, этокак-то можно установить. Но пока не знаю, как. Все так быстро меняется. Идевяти лет достаточно… – Он пожал плечами, взглянул на Эдди. – Может, тебеудастся с этим определиться. Я хочу сказать, ты действительно жил в восемьдесятшестом.

– Жил, но не видел, что происходит вокруг, – пробурчал Эдди.– Торчал большую часть времени. Однако… возможно…

Эдди покатил Сюзанну дальше по гладкому асфальту стоянки,указывая на один автомобиль за другим.

– "Форд-эксплорер"… "Шевроле-капрайс"… аэто старый "понтиак", сразу видно по радиаторной решетке…

– "Понтиак-бонневилл", – уточнил Джейк. Егозабавляло изумление, застывшее в глазах Сюзанны: для нее все эти автомобиликазались чудесами далекого будущего. А как воспринимает их Роланд? – подумалДжейк и оглянулся.

Стрелок не выказывал ни малейшего интереса. Он смотрел науходящую от автостоянки улицу, парк, далекую автостраду… да только Джейк могпоклясться, что ничего этого Роланд не видит. Потому что тот с головой ушел всобственные мысли. И, судя по выражению его лица, не нашел там ничего хорошего.

– Это один из малолитражных «Крайслеров К», – продолжалЭдди. – А это «субару». «Мерседес SEL-450», классная штука, машина победителей…«Мустанг»… «Крайслер-империал», в хорошем состоянии, но возрастом старшеГоспода…

– Думай, что говоришь. – сурово оборвала его Сюзанна. – Этотавтомобиль я узнала. А вот этот мне в новинку.

– Извини, Сюзи. Я не хотел, правда. Это "когуар"…"шеви"… еще один… Топика любит "Дженерал моторс", этосюрприз… "хонда-сивик"… "фольксваген" – кролик…"додж"… "форд"… "та…

Эдди запнулся, уставившись на маленький автомобиль, чуть лине крайний в ряду, белый, с красной полосой.

– "Такуро". – Говорил он, похоже, сам с собой.Обошел автомобиль, чтобы взглянуть на багажник. – Точнее,"такуро-спирит". Слышал о такой модели, Джейк из Нью-Йорка? Джейкпокачал головой. – Я тоже не слышал. Ни хрена не слышал.

Эдди покатил Сюзанну к бульвару Гейджа (Роланд повторял всеих действия, пребывая в своем внутреннем мире, шел, когда шли они,останавливался, когда останавливались они). У автоматического шлагбаума (СТОЙ!ОПЛАТИ СТОЯНКУ!) Эдди снова замер.

– При такой скорости мы состаримся до того, как доберемся допарка, и умрем, не поднявшись на автостраду, – бросила Сюзанна.

На этот раз Эдди не извинился, вроде бы даже не услышал ее.Он смотрел на наклейку на бампере старого, тронутого ржавчиной «АМС-пейсера».Сине-белая наклейка чем-то напоминала знак, маркирующий инвалидные ячейки.Джейк присел, чтобы получше ее разглядеть. Ыш тут же положил голову на коленоДжейку, мальчик рассеянно почесал зверька за ухом. Другой рукой он коснулсянаклейки, чтобы убедиться, что она ему не привиделась. «МОНАРХИ КАНЗАС-СИТИ»,прочитал он. Букву О в слове монархи заменял бейсбольный мяч.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – заговорил Эдди, – потомучто мои знания о бейсболе обрываются на стадионе «Янки», но разве в Канзас-Ситииграют не «Короли»? Ты знаешь, Джордж Бретт и все такое.

Джейк кивнул. Он знал «Королей» и знал Бретта, еще молодогоигрока во времени Джейка, но, должно быть, гораздо более опытного и известногодевять лет спустя, во времени Эдди.

– Вы говорите про «Атлетов Канзас-Сити»? – В голосе Сюзанныслышалось недоумение.

Роланд бейсбольную дискуссию проигнорировал: он все ещепарил в личном озоновом слое.

– Мы же говорим о восемьдесят шестом годе, дорогая, – мягконапомнил Эдди. – К восемьдесят шестому «Атлеты» уже перебрались в Окленд. – Онперевел взгляд с наклейки на Джейка. – Может, это команда низшей лиги? –спросил он. – Трипл А?

– В Трипл А «Короли» все равно остаются «Королями». –ответил Джейк. – Они играют в Омахе. Хватит об этом, пошли.

Об остальных Джейк сказать не мог, но у него словно отлеглоот сердца. Он испытывал безмерное облегчение. Он знал наверняка, что егореальности эта чума не грозит, потому что в ней не было «Монархов Канзас-Сити».Может, на основании этой информации не представлялось возможным делатьокончательные выводы, но Джейк чувствовал свою правоту. А как же приятноосознавать, что твоим отцу и матери не суждено умереть от болезни, прозванной«Капитан Трипс», и их тела не сожгут на… свалке или где-то еще.

Только полной уверенности в этом не было, даже если этот1986 год и его 1977-й находились в разных реальностях. Потому что, пусть этаужасная чума и прокатилась по миру, где ездили автомобили «такуро-спирит» иДжордж Бретт играл за «Монархов Канзас-Сити», Роланд говорил, что катаклизмымогут распространятся… что тот же супергрипп может просочиться через тканьпространства, как электролит просачивается через кусок материи.

Стрелок говорил о водяной заводи, выражение это показалосьДжейку таким красивым, романтичным. Но, допустим, вода там застоялась иподернулась ряской. Допустим, эти образования, а-ля Бермудский треугольник,которые Роланд назвал червоточинами, когда-то крайне редкие, стали скорееправилом, чем исключением? Допустим… мысль это ужасная, гарантирующая, что дотрех ночи уже не заснуть… что все реальности начнут перемешиваться снарастанием структурных слабостей Темной Башни? Допустим, ее остов не выдержит,один уровень упадет на следующий… тот на следующий, тот… до тех пор, пока…

Когда Эдди положил ему руку на плечо, Джейку пришлосьприкусить язык, чтобы не вскрикнуть.

– Ты вызываешь у себя глюки.

– Что ты об этом знаешь? – Джейк понимал, что грубит, ноочень уж он разозлился. Оттого, что испугался, или оттого, что Эдди уловил егосостояние? Он не знал. Да и не хотел знать.

– В вопросе глюков я классный специалист. – ответил Эдди. –Я, конечно, не знаю, о чем ты думал, но, что бы это ни было, сейчас самое времябольше об этом не думать.

А вот это, решил Джейк, скорее всего дельный совет. Онивместе пересекли улицу. И направились к парку Гейджа, где Джейка ждало одно изсамых больших потрясений в его короткой жизни.

Пройдя под металлической аркой с надписью «ПАРК ГЕЙДЖА»(старинные, закругленные буквы), они ступили на вымощенную дорожку, проложеннуючерез английский парк, необратимо превращающийся в эквадорские джунгли.Поскольку в это жаркое лето за парком никто не ухаживал, растения пошли в рост.Осенью тоже никто ничего не подрезал, не выстригал лишние побеги, так что отпарка уже осталось одно название. Указатель за аркой извещал о том, что онипопали в Рейнский розарий, и действительно, вокруг росли розы. Большинство ужеотцвели, кроме нескольких диких. Они напомнили Джейку о розе на пустыре на углуСорок шестой улицы и Второй авеню, и у него заныло сердце.