The man in the crowd with the multi-coloured mirrors

On his hobnail boots…

A sour impression of his wife which he hate and donated

To the national trust…

«Помнишь ресторанчик «Абу-Кристо»? Давай там…» — читает Максим новое послание.

Он не помнит ресторанчик «Абу-Кристо» и понятия не имеет, где находится город Акко.

Он знает одно — завтра он должен прилететь в аэропорт Бен-Гурион, где его встретит старый приятель.

Как она выразилась?

«Астральная половая агрессия…»

Звездная, космическая, неземного происхождения… Мужчина в толпе с разноцветными зеркалами На подбитых гвоздями ботинках… Мрачное впечатление от жены, которую он ненавидит и презентовал Государственному тресту…

— Мне страшно! — вслух признается себе Банан.

Палтус ласково ссаживает Мартышку с колен и говорит Банану, что бояться не надо, это просто дождь шумит, и потом — незачем ставить эту песню три раза подряд. Хватит и одного, иначе крыша поедет, а потом ее можно и не догнать.

— Представляешь, — спрашивает он, — как мы с Мартышкой будем бегать и ловить твою съехавшую крышу?

— Чем ловить? — Банан расплывается в улыбке.

— Сачком! — уверенно говорит Палтус. — Знаешь, таким рыболовным сачком, которым подхватывают большую рыбу на случай, если она сорвется с крючка…

— А у тебя он есть? — спрашивает Банан.

Палтус выходит в коридор и возвращается с крепким подсаком на длинной бамбуковой ручке.

— Вот! — говорит он. — Крышу твою точно выдержит!

— Это у меня сейчас крыша съедет! — заявляет Мартышка. — Чего вы тут гоните?

— Дождь закончился! — сообщает Палтус. — Пойдем в кино?

— А его куда? — спрашивает Мартышка, кивая в сторону брата.

— Он с нами! — говорит Палтус и добавляет: — Сегодня пусть с нами!

«Во сколько?» — выстукивает Максим и получает ответ: «Давай в восемь!»

Ему надо бы спросить, как он ее узнает, но он не спрашивает: сам догадается при встрече. Девушка, которая подписывается «Марго», наверняка и выглядит соответствующе. Главное, чтобы в ресторане было немного народу, иначе Максим, чего доброго, перепутает эту Марго с какой-нибудь другой.

Кстати, дождь перестал, так что можно идти на улицу.

Появляется очередная компания тинейджеров.

Несимпатичная девица уже смылась.

Он допивает второе пиво, набирает: «Понял, пока!» и ставит смайлик.

Палтус убирает пластинку в конверт, Мартышка в это время красит губы.

— Ну что, — осведомляется Палтус, — готовы?

— А на какой фильм мы пойдем? — спрашивает Мартышка.

— Там разберемся! — отвечает Палтус.

Банан напевает себе под нос: «Счастье — это теплый пистолет, мама!»

«Шалом!» — читает Максим, выходит из чата и встает из-за компьютера.

На улице он вдруг поднимает голову и смотрит на небо.

Оно еще затянуто облаками, так что вряд ли ночью будут видны звезды.

Но он их увидит.

Наверное — уже завтра.

Максим направился в сторону центра, прикидывая, где бы ему раздобыть карту Израиля и отыскать на ней дыру, в которой ему назначена встреча послезавтра вечером.

Его почему-то абсолютно не пугало, что он летит туда, где постоянно кого-то взрывают и обстреливают.

Впрочем, приятель сказал по телефону, что все не так страшно.

Банан удобно устроился в кресле и уставился на экран.

Они сумели достать билеты только на старый французский фильм «Искатели приключений», которому было уже лет пятнадцать, да и Банан собирался его смотреть то ли в третий, то ли в четвертый раз.

Засветилась заставка журнала, Банан взглянул на сестру с Палтусом и увидел, что они опять целуются — недаром Палтус попросил билеты в последний ряд.

В подвернувшемся по дороге книжном магазине Максим приобрел путеводитель по Израилю.

Он сел в автобус и уже к следующей остановке выяснил, что Акко — древний город, расположенный неподалеку от северной столицы страны, города Хайфы, где для Максима, между прочим, был забронирован номер в отеле «Дан Панорама», а вот как Добраться до заветного ресторанчика «Абу-Кристо», станет понятно завтра.

В крайнем случае послезавтра.

Дома он набрал номер Ирины и услышал автоответчик.

После чего собрал дорожную сумку, поужинал и сел смотреть новости.

На пятой минуте ему сообщили, что палестинцы совершили очередной теракт в Израиле, на сей раз в портовом городе Хайфа.

Банан выключил телевизор и лег спать.

Приятеля звали Левой, Максим подружился с ним на первом курсе, а на втором у него даже завязался роман с Левиной двоюродной сестрой, чуть не закончившийся поспешной свадьбой, но тут все евреи засобирались уезжать, и Левин клан — тоже.

Имя Левиной кузины было Леля.

Насколько Максим знал, она не просто давно уже вышла замуж — у нее было то ли двое, то ли трое детей. Захочет ли она с ним увидеться — он не ведал, впрочем, сам он этого не хотел, да и думать о ней забыл, пока Левин голос в трубке не спросил:

— Кузине-то привет передать?

— Передай! — безразлично ответил Банан и вдруг вспомнил, как в первый же их раз Леля, посмотрев на него, сказала:

— Странно, обрезанный, а не еврей!

Он начал что-то путано объяснять про деда-врача посчитавшего нужным удалить его крайнюю плоть еще в раннем детстве, года в четыре, но она засмеялась, без всякого стеснения провела рукой по головке и тихо проговорила Банану на ухо:

— Но это же хорошо! Значит, мне с тобой можно!

Теперь бы она, наверное, так не сказала: муж, дети; а Лелин кузен Лева встречал Максима у выхода из зоны паспортного контроля аэропорта Бен-Гуриоп, чтобы посадить в свой комфортабельный «фиат-пунто» и отвезти в город Хайфу, близ которого находится городок Акко, в котором завтра в восемь вечера Банану предстоит встретиться с некоей Марго.

С той самой Марго, что сейчас обслуживает последнего клиента в кабинете на двадцать восьмом этаже офисного здания, расположенного в пригороде Тель-Авива — Рамат-Гане. Махон, или иначе говоря, клуб здоровья, где она работает, занимает половину последнего этажа с отдельным выходом на крышу. В ее кабинете есть душ, есть кровать, есть, как ни удивительно, офисный стол с компьютером, а еще кресло.

И клиенту приспичило в кресле.

Марго механически приподнимается и опускается, мягкие толстые пальцы крепко сжимают ее талию. На правом безымянном — большой золотой перстень с черным камнем. Пробивающееся сквозь жалюзи солнце играет на его гранях, иногда лучик отражается и зайчиком прыгает по противоположной стене — окно находится как раз с той стороны, где у клиента перстень.