Леди Дэнбери недоверчиво фыркнула.

— Ни капельки! — упорствовала Элизабет. — Забавно, я не замечала здесь этого стола.

— Ничего удивительного. Его поставили только вчера. По предложению мистера Сидонса.

— Догадываюсь, — буркнула Элизабет.

— Ты что-то сказала?

— Нет, ничего, — отозвалась девушка несколько громче, чем было необходимо.

— Хм… — с сомнением произнесла леди Дэнбери и добавила:

— Я хочу пить.

Перспектива заняться чем-нибудь полезным, вместо того чтобы торчать у окна, изнывая от беспокойства по поводу возможного появления мистера Сидонса, показалась Элизабет чрезвычайно заманчивой.

— Подать вам чаю, леди Дэнбери? Или, может, сказать кухарке, чтобы приготовила лимонад?

— Слишком рано для лимонада, — фыркнула графиня. — Собственно говоря, для чая тоже рановато, но я все равно его выпью.

— Разве вы не пили чай за завтраком?

— То был утренний чай. Это совершенно разные вещи.

— А-а… — Когда-нибудь, подумала Элизабет, ее канонизируют за долготерпение.

— Пусть кухарка подаст также печенье. И не забудь попросить ее соорудить что-нибудь для Малкольма. — Графиня повела головой по сторонам. — Куда делся этот кот?

— Строит планы, как помучить меня, вне всякого сомнения, — проворчала Элизабет.

— Что ты там бормочешь?

Элизабет шагнула к двери, глядя через плечо на хозяйку:

— Ничего особенного, леди Дэнбери. Просто…

Она забыла, что хотела сказать, врезавшись плечом во что-то большое, теплое и, несомненно, живое.

Элизабет готова была застонать. Мистер Сидонс. Кто же еще? Она всегда была законченной неудачницей.

— Спокойно, — услышала она его голос на долю секунды раньше, чем его руки нежно сжали ее плечи.

— Мистер Сидонс! — с воодушевлением произнесла леди Дэнбери. — Как приятно видеть вас с утра пораньше.

— Да уж, — побормотала Элизабет.

— Не выпьете ли с нами чаю? — предложила графиня. — Элизабет как раз собирается принести поднос.

Элизабет упорно не желала смотреть ему в лицо — из принципа, хотя затруднялась сказать, какого именно. Что, впрочем, не мешало ей чувствовать его хищную улыбку.

— Почту за счастье, — заявил Джеймс.

— Прекрасно, — отозвалась леди Дэнбери. — Поторопись, Элизабет. Пусть накроют на троих.

— Я не могу сдвинуться с места, — процедила девушка, — пока мистер Сидонс держит меня.

— Разве? — удивился он с самым простодушным видом, выпустив се из своих рук. — А я и не заметил.

Если бы ей хоть чуточку везло в жизни, мрачно подумала Элизабет, она бы поспорила на что угодно, что он бессовестно врет.

— У меня есть несколько вопросов к нашей дорогой мисс Хочкис, — сообщил мистер Сидонс.

Элизабет приоткрыла рот от изумления.

— Но они могут подождать, пока она вернется, — вкрадчиво добавил он.

Элизабет вертела головой, переводя взгляд с мистера Сидонса на леди Дэнбери, пытаясь понять причину странного напряжения, повисшего в комнате.

— Тогда, — сказала она, — я с удовольствием…

— Он думает, что ты меня шантажируешь, — выложила леди Дэнбери со свойственной ей прямотой.

— Что я делаю? — поразилась Элизабет.

— Агата! — воскликнул мистер Сидонс таким тоном, словно готов был проклясть старую даму и обречь ее на вечные муки. — Вы слышали когда-нибудь такое слово, как «деликатность»?

— Хм… Никогда не находила в нем особого смысла.

— Вижу, — проворчал он.

— Я не ослышалась, вы сказали «Агата»? — спросила Элизабет, удивленно воззрившись на леди Дэнбери. Она ухаживала за графиней пять лет, но ей и в голову не приходило обращаться к ней по имени.

— Я была знакома с матерью мистера Сидонса, — произнесла леди Дэнбери с таким видом, словно этим все объяснялось.

Подбоченившись, Элизабет свирепо уставилась на красавца управляющего.

— Как вы посмели предположить, что я шантажирую эту добрейшую старушку?

— Добрейшую? — повторил мистер Сидонс.

— Старушку?! — вспыхнула леди Дэнбери.

— Я бы никогда не пала так низко! — провозгласила Элизабет, презрительно фыркнув. — Никогда! Вы должны стыдиться подобных мыслей.

— Я ему так и сказала, — вставила леди Дэнбери, пожав плечами. — Конечно, тебе нужны деньги, но это не значит, что ты способна…

Мистер Сидонс снова сжал ее руку.

— Вам нужны деньги? — требовательно спросил он. Элизабет возвела глаза к потолку:

— А кому они не нужны?

— Мне, — ответила графиня. — У меня их полно.

Собеседники дружно уставились на нее.

— Можно подумать, это для вас новость, — сказала она в ответ на их изумленные взгляды и громко хмыкнула.

— Зачем вам деньги? — мягко спросил мистер Сидонс, повернувшись к девушке.

— Не ваше дело!

Но леди Дэнбери, очевидно, придерживалась иного мнения, поскольку нашла нужным сказать:

— Все это началось, когда…

— Леди Дэнбери, прошу вас! — Элизабет устремила на нее умоляющий взгляд. И без того тяжело жить, постоянно испытывая недостаток средств. Но позволить графине позорить ее перед посторонним человеком…

Леди Дэнбери, похоже, осознала — в кои-то веки! — что зашла слишком далеко, и замолкла.

Элизабет устало закрыла глаза.

— Благодарю вас, — прошептала она.

— Я хочу пить, — заявила леди Дэнбери.

— Правильно, — сказала Элизабет, в основном для себя, хотя и достаточно громко, чтобы слышали другие. — Чай.

— Чего же ты ждешь? — прикрикнула леди Дэнбери, стукнув палкой.

— …причисления к лику святых, — пробормотала Элизабет.

Глаза мистера Сидонса расширились. Вот дьявол, услышал. Элизабет так привыкла общаться с леди Дэнбери без третьих лиц, что перестала следить за тем, что бурчит себе под нос.

Но мистер Сидонс, к ее изумлению, вдруг выпустил ее руку и закашлялся. А затем, когда любой нормальный человек уже пришел бы в себя, согнулся вдвое и прислонился к стене, сотрясаемый диким приступом кашля.

Неприязнь Элизабет несколько отступила при виде подобных мучений, и она участливо склонилась к нему:

— С вами все в порядке?

Он поспешно кивнул, не отнимая руки ото рта.