— Насчёт работы я уже договорился. Маринка выйдет сегодня вместо меня. Мы поменялись.

— То есть ты хочешь сказать, что мне в какой-то день придётся работать с этой никогда не затыкающейся хохотушкой? — тут же перебиваю и возмущенно вскидываю брови.

— Да… придётся, — с опаской кивает парень, кладёт полотенце на тумбу гарнитура и корчит виноватую рожицу.

Медленно поднимаюсь со стула и кладу вилку на стол.

— Я тебя убью…

— Спокойно, львица, — он быстро выставляет перед собой ладони. — Это всего на один день, — парень пятится в сторону выхода с кухни, а я как пума перед броском крадусь к нему. — К тому же, ты взяла больничный и это идеальная возможность выбраться куда-нибудь, потому что не нужно отпрашиваться вдвоём…

— Аргумент, — согласно киваю. — Но я всё равно тебя убью, — тут же бросаюсь на друга, конечно же, не ловлю. Парень, гогоча, уносится в гостиную, хватает по пути подушку с дивана и, прикрываясь ей словно щитом, кричит:

— Я ещё слишком молод, чтобы умирать!

— О несправедливости жизни пожалуешься чертям в аду, — оббегаю журнальный столик, пытаюсь схватить парня.

— Я ещё даже не успел познать любовь!.. — наконец, догоняю и с этими воплями мы оба падаем на неудобный диван. Навостряю когти (а они у меня, надо заметить, не короткие) и впиваюсь в Лёнькины бока. Он ржёт как ненормальный, прижимает к груди бедную подушку и продолжает орать:

— Ты не можешь так жестоко со мной поступить!

— А ты, значит, со мной можешь… — довершить своё «кровавое» дело мне не даёт звонок мобильного телефона. Поднимаюсь, иду в кухню. Перед тем как исчезнуть в проходе угрожающе шиплю:

— Я ещё с тобой не закончила.

Парень смеётся.

— Алло, — отвечаю на вызов.

— Привет, как самочувствие? — это Ритка, как всегда бодра и весела.

— Ты уже тоже в курсе, — быстро всё понимаю и мрачнею.

— В курсе чего? — делает вид, словно ни при чём.

— Куда вы опять намылились меня утащить сегодня вечером? Ты по-любому в этом тоже замешана.

Подруга издаёт какое-то слишком довольное мычание и явно с широкой улыбкой отвечает:

— Да! Лёнька меня ещё вчера предупредил, что хочет собраться посидеть, — я говорила о том, что ненавижу этих двоих? — Сказал, что придёт целая группа мальчиков, а главное что в ней есть некий Саша, которому ты…

— Не продолжай! — перебиваю, зачем-то выставив перед собой ладонь. — Заговорщики долбаные, — ворчу. — После того как разделаюсь с главным заговорщиком и закопаю его хладный труп на пустыре, приду за тобой. — Меня неожиданно передергивает от упоминания пустыря и как раз в этот момент выходит Лёнька. И, конечно же, он замечает, как на моём лице появляется легкая бледнота.

Он останавливается передо мной. Пристально смотрит, ждёт, когда закончу разговор.

— Да ладно тебе, Алён! — начинает канючить Рита. — Тут-то теперь точно все друг друга знают и полностью уверены в том, что ребята хорошие. — Смотрю другу в глаза, Ритку почти не слышу. — К тому же, как я поняла, среди них есть некто, кто понравился нашему голубку. А мне безумно хочется посмотреть, как протекают брачные игры между парнями… — она задумывается и затем бормочет, будто сама себе: — Если конечно, он ему нос не сломает, когда выяснит, какие у нашего Лёнечки намерения.

— Ладно-ладно, — делаю вид полной и безоговорочной капитуляции. — Тогда до вечера, — надо прекращать разговор.

— Вот и славненько! — радуется подруга. — Ладно, мне пора. Я ещё позвоню.

— Хорошо, — киваю и сбрасываю вызов. — Чего? — последнее уже Лёньке, ибо парень так и стоит передо мной, как лист перед травой.

— Алён… — мне кажется, или он сейчас меня обнимет? Ну, нет! Хватит с меня соплей!

— Лёнь, всё нормально, — я отхожу к окну, зачем-то беру сигарету из его пачки и прикуриваю.

— Ну я же вижу, что не нормально, — друг садится на подоконник рядом, забирает у меня сигарету, глубоко затягивается.

— Нормально всё, Лёнь, нормально. Чем меньше я буду об этом вспоминать, тем лучше. — Не сказать, что поездка в лесок оставила на мне какой-то уж слишком неизгладимый отпечаток, но как-то сразу стало не по себе. Настроение резко испортилось. Снова вспомнился этот белобрысый урод, его холодные непроницаемые глаза. У меня даже мурашки по коже побежали. Снова встал вопрос: а действительно ли всё закончилось?

— Хочешь, я найду его и набью морду? — внезапно предлагает друг.

— С ума сошёл? — округляю глаза, только что не пальцем у виска кручу. Забираю у него сигарету, затягиваюсь, но не слишком глубоко.

— А что? — Лёнька повторяет мой жест, тоже затягивается. Эстафета, блин. — К ментам ты ходила, делать они явно ничего не собираются. А ублюдок так и останется безнаказанным.

— Лёнь, — в этот раз я воздерживаюсь. — Ублюдок так и так останется безнаказанным. Ритка же тебе всё рассказала, кто они и откуда. А увидеть потом тебя на больничной койке, или ещё чего хуже, я хочу меньше всего. — Вдруг представила, на что может быть способна та компания бритоголовых бугаёв. Этот белобрысый козёл только пальцами щёлкнет, и они разорвут или убьют вовсе. Не сомневаюсь.

— Ты меня обижаешь, — парень улыбается как-то вымученно и невесело. — Я может и гомосексуалист, но сломать нос какому-нибудь уроду в состоянии.

— Да не в этом дело, — я кладу руку ему на плечо. Получается, что обнимаю парня через шею, ведь стою лицом к окну. — В твоих боевых способностях я не сомневаюсь, — улыбаюсь в ответ. — Просто не надо. Хватит копаться в этом дерьме. Оно того не стоит.

Друг тушит сигарету, неохотно кивает.

— Ладно, раз ты так думаешь… — только хочу отойти, — но если он снова полезет…

— Я сама ему нос сломаю! — договариваю за Лёньку и злобно улыбаюсь. — Даже не сомневайся.

— Когда ты делаешь такое лицо, даже мне становится страшно, — иронизирует он в ответ.

Нацепляю самую правдоподобную улыбку, а сама думаю, что ни капельки не желаю встретится с этим ушлёпком снова.

* * *

Прежде чем ехать к Ритке, забегаю в общагу. Стоит переодеться, а то уверена моя чёрная толстовка под кожаной курткой и затёртые джинсы уже всех задолбали. Да и меня саму, по правде говоря, тоже. Ритка, конечно же, горела желанием переодеть меня в красивую кофточку и до кучи натянуть на меня юбочку. Хотела даже задержаться после учебы и пойти со мной, но я ясно дала понять, что она может даже не пытаться уговаривать меня.

Даже несмотря на то, что решение зайти в общежитие было вполне себе твёрдым, внутри блуждает какой-то пока необоснованный и не до конца осознанный страх. Иду и представляю себе, что вот сейчас сверну за угол, а там…