Ты ещё спасибо скажешь, — говорит этот пердак старый. — Пройдёшь лечение, и у тебя выйдет вся эта хрень из головы, — продолжает он, пока меня поднимают на ноги и скручивают руки за спину.

— Я убью тебя! — шиплю сквозь зубы, чувствуя влажную дорожку по щеке. — Убью!

— Да, да, — кивает и разворачивается спиной. — В машину его, — приказывает своим шавкам, и те запихнули меня в тачку и приковали наручниками к ручке двери.

Как жить дальше? А главное: зачем?! Какой смысл?! Ничего уже не имеет смысла.

В груди давит, дышать нечем. Сердце сжимается от боли. Хочу лечь и не проснуться. Никогда.

Но я должен его найти… Его тело.

Падать с такой высоты с огнестрельным ранением в реку… Никто не выживет.

— Я уже всё устроил, завтра тебя положит в клинику. С тобой будут работать лучшие психологи…

— Что за хуйню несёшь?! — срываюсь на крик. — Какие, на хрен, психологи? Это тебе лечиться надо, псих чёртов. Какого хрена ты его… убил? — на последнем слове голос дрогнул.

— Пидоростня — это болезни. И я тебя вылечу, станешь нормальным. Достойным сыном, — говорит он абсолютно спокойным голосом.

— Пошёл к чёрту! Чтобы ты сдох! Мучился от боли до последнего вдоха. И поверь, так и будет. Я очень постараюсь, — выплёвываю я и отворачиваюсь к окну, не желая смотреть на его рожу.

Всё расплывается перед глазами: опустевшие деревья, дорога, поля… Сплошное серое пятно. Как и я сам. Внутри пустота, в голове одна за одной, как киноплёнка, дни, проведённые вместе. Так мало. Так мало сделано. Так мало сказано. Столько времени потрачено впустую.

Понял, что мы уже приехали в родной дом, что я стал ненавидеть, когда в окно машины со всей силой ударили, а после услышал голос Кира:

— Куда ты, тварь, Диану увёз?! — с красным от злость лицом проорал он моему папаше.

32

Демьян

Услышав про сестру, я прихожу в себя, тянусь к выходу, туда, где охранники отца уже скрутили Кирилла, но пристёгнутая рука к ручке не позволяет это сделать.

— Выпусти меня! — кричу я и дёргаю рукой. — Что ты с ней сделал, скотина?! — ору во весь голос, но эта мразь не обращает внимание, стоя с довольной рожей перед Киром.

Плюю на кисти и пытаюсь вытащить руку из наручников, ничего не выходит. Вижу, как отец кивает, и Кир получает под дых, от удара он согнулся пополам и тут же получил коленом в нос, отчего свалился на землю.

Сука!

Не остаётся ничего, кроме как вывихнуть большой палец и освободить руку, что, собственно, и делаю, стискивая зубы от боли. Выхожу из машины, стараясь не привлекать к себя внимание, цепляю пистолет из-за спины у одного из охранника и не задумываясь стреляю в него.

— Отпустили, быстро! — ору с направленном на отца оружием.

— Не дури, сын, — усмехается этот сукин сын.

— Я тебя не сын! — кричу, брызгая слюной. — Скажи, чтобы отпустили, мне терять нечего!

— Ты не выстрелишь, — с улыбкой победителя говорит он.

— Уверен? — спрашиваю и тут же стреляю ему в ногу, он с визгом падает. — Уверен, сука?

— Стоять! — приказывает он своим псам, что уже двинулись ко мне. — Отпустите, — кивает на Кира.

Долго не думая и держа отца на мушке, я иду к внедорожнику Кирилла.

— Ты всё равно вернёшься! — кричит отец вслед.

Как только я сел, друг тронулся с места, оставляя после себя только звук визга шин.

— Какого хера?! — орёт он и бьёт по рулю. — Он должен был сказать, где Диана. Какого, блять, хера, я спрашиваю? — выходит окончательно из себя.

— Не ори на меня, блять! — срываюсь и я. — Ты думаешь, он бы взял и сказал тебе всё? А? Он убил Серёжу, тебя бы тем более, — упоминание о том, что моего профессора больше нет, как раскалённой кочергой по открытой ране.

— Что? Как убил? — убавив тон, спрашивает он. — Ты уверен? Может, он просто…

— Я был там, я видел всё своими глазами, — перебиваю я его и сжимаю рукоятку пистолета в руке.

Одно движение. Одна пуля, и я пойду к нему, сниму с себя вину, и уберу острую боль в груди… Сестра, нужно её найти. О себе потом подумаю.

— Брат, мне очень жаль, — с сочувствием в голосе говорит Кир. — Прости…

— Что случилось? — спрашиваю я, не желая слушать слов утешения, они бесполезны.

Никакие слова не помогут, ничего не может унять эту боль, что сжигает внутренность, острыми когтями царапает до крови душу. Ничто.

— Мы собрались ехать в университет, я должен был её отвезти… Блять! Секунда, сука… — он запинается, сжимает рули до скрипа. — Она вышла первая из подъезда, а когда вышел я, только и успел увидеть, как её запихнули в машину. Я поехал за ними, но потерял след среди потока машин. — Его лицо мрачнеет, и он шумно сглатывает.

— Было глупо сунуться к моему папаше одному, — говорю я тихо, засовывая поглубже злость, этим сейчас я сестре не помогу.

— Ты думаешь, я сидел и размышлял, что делать?! — смотрит на меня с упрёком. — Я вообще ни о чём не думал, кроме того, что моя малышка где-то там, испуганная и беззащитная.

— Мы её найдём, — успокаиваю его. — Нужна ясная голова, и думать, а не лезть на рожон. Езжай на квартиру Серёжи.

Кирилл без лишних вопросов сворачивает в нужную сторону, и остальная часть дороги проходит в тишине.

Трясущимися руками вставляю ключ в скважину, что удаётся только с третьего раза. Это пытка. Самая настоящая пытка, заходить в дом, где всюду его вещи, его запах, где всё напоминает о нём. И как хлыстом по нервам — его больше нет.

— Что мы здесь делаем? — голос Кирилла не даёт окунуться в свои мысли и утонуть в горе.

— Документы заберём и надо будет спрятаться куда-то, — отвечаю и направляюсь в кабинет Серёжи.

Надо выйти отсюда, пока не задохнулся воспоминаниями. Оставаться не смогу. Даже отец, что наверняка уже объявил охоту на нас, не пугает так, как одиночество в месте, где прожил лучшие моменты в своей жизни. Где успел вкусить счастье