Левушка обернулся к нему.

– Ну, немного можно встретить одеял, участвующих в форумах.

Кобак Шорган улыбнулся. Никто не мог сказать, как он это делает, но все были уверены, что он именно улыбнулся, причем улыбка получилась зловещей.

– Мальчик, ты не знаешь, сколько одеял научилось буквам!

– А также кастрюль, полотенец и других предметов? – язвительно вмешался Абашикка.

– Второй мальчик! Насчет кастрюль я ничего не слышал. Но вещей в интернете действительно много. То есть не совсем людей и не совсем животных.

Все засмеялись. Что-то тут было не то.

– Разве ты сам не ругался с ником «Калькулятор»? – продолжал Кобак Шорган. – Так вот знай, это было не что иное, как калькулятор, а не человек с таким именем. Ну, счетная машинка, которой пользуются двоечники в школах.

– Я не двоечник! – покраснел Абашикка, который иногда под партой, тайно от учителя, решал некоторые примеры на калькуляторе. Никто не возразил.

Но все равно в этом что-то было не то.

– Погоди-погоди, Кобак Шорган… – заторопился Абашикка. Он наконец понял, что его смутило больше всего. – Ты назвал меня вторым мальчиком?!

Наступило молчание.

– Да. Я не знаю ваших имен.

– Хорошо, у тебя плохая память. Но почему я – второй?

Все зашумели. «Он просто так, просто так сказал! – наперебой убеждали его дети. – Ты говорил после Левушки, только поэтому». Но Абашикка никого не хотел слушать.

– Я первый! – настаивал он. – Я здесь был прежде Левушки!

Недавние друзья Левушка и Абашикка принялись враждебно изучать друг друга, как в памятный день их первой встречи. Кобак Шорган выглядел довольным.

– Мы поняли, что главная причина плохого поведения одеяла в том, что у него есть имя. – заключила Эдьиэйка, отвлекая старших ребят от посторонних разбирательств. – На этом предлагаю прекратить суд, потому что нельзя в самом деле судить одеяло и обращаться с ним, как с одушевленным предметом.

Все вроде согласились. Оставался еще один вопрос – что с ним все-таки делать после всего этого.

– Возвращаемся к началу собрания. – вздохнул Левушка, отрывая наконец долгий взгляд от Абаашикки.

Но тут случилось непредвиденное.

Коала, про которую все забыли, и которая мирно продремала все собрание за теплой печкой, вышла на ярко освещенную площадку перед разгоревшимся огнем. Вид у нее, как всегда, был немного заспанный.

– Кобак Шорган, когда ты вернешь мне мои консервы? – спросила она, увидев рядом одеяло.

Все ахнули.

– Какие консервы? – удивился Левушка.

– Австралийские. – с гордостью ответила Коала.– Вы забыли, откуда я?

– А почему они должны быть у него? – поинтересовалась Эдьиэйка.

Коала, ничего не говоря, подошла к стулу, на котором развалился Кобак Шорган, и начала бить его лапками.

– Ай-ай-ай! – заверещал Кобак Шорган. – Больно!

Левушка взял Коалу за шкирку и поднял вверх. Размером она была не больше Лика. Коала беспорядочно замахала лапками в воздухе, пытаясь освободиться.

– Левушка, отпусти Коалу, – приказала Эдьиэйка.

Левушка после некоторого раздумья с сожалением осторожно приземлил разбушевавшегося плюшевого медвежонка на пол, подальше от Кобак Шоргана.

– Маленьких можно обижать, да?! – заплакала Коала, в бессильной ярости утирая слезы. – Маленьких можно хватать за шкирки! Маленьких можно ловить по всему лесу, запихивать в ящики и потом отправлять в балаганы!

– Ты же сама сюда приехала? – удивился Кусеныш.

– Как же! – пробурчала Коала, прекращая плакать. – Как это вы себе представляете? Сидишь себе спокойно, вдруг тебя срывают с дерева и говорят, что отправляют на другое побережье. Там, мол, листьев больше. А мне туда нельзя, климат не подходит. Если бы подходил климат, я бы сама туда переселилась. И не в ящике-клетке, как какой-то преступник, а купила бы билет на поезд. Уж лучше в балаган какой-нибудь попроситься, как многие наши сделали, чем ехать в чужой лес.

– А здесь что, климат лучше? – участливо поинтересовалась Маша.

– Говорили, что да. Но вообще зависит от балагана, конечно. Куда попадешь.– вздохнула Коала. – В балаганах, где коал уважают и любят, хороший климат.

– А у нас? – спросил Абашикка, приглаживая кудри.

– Здесь хорошо. А там, на другом побережье, другие коалы не любят нас, потому и климат плохой. Мы враждуем. Но теперь мы хотим вернуться. Дома, в лесу, все же лучше, чем в балаганах у чужих жить, – назидательно заметила Коала, и вдруг вспомнила:

– Мои консервы! – и снова кинулась к Кобак Шоргану, явно намереваясь если не разорвать его, то сильно поцарапать. К счастью, тот оказался готов к нападению и высоко подпрыгнул. Коала наткнулась на пустой стул и растерянно посмотрела вверх. Кобак Шорган, насмешливо покачиваясь, повис над ней. Решив подшутить, он принял форму привидения, которое изображал недавно Абашикка, и стал уныло завывать:

– Уууу-уу-ууу…

Когда он размахивал «руками», на Коалу с еле слышным шорохом начали сыпаться листья. Сухие, легкие, но ярко-зеленые и с приятным запахом.

– Мой эвкалипт! Мои листья! – закричала Коала, пританцовывая от радости. Она стала подбирать их и складывать в кучу. Она была абсолютно счастлива.

– Что происходит? – потеряв терпение, строгим голосом поинтересовалась Эдьиэйка.

А произошло вот что. Коала, как и полагается всякому животному, первая обнаружила, что кроме детей и Эдьиэйки, в доме кто-то есть. Конечно, ей и в голову не могло прийти, что этот «кто-то» – одеяло.

Но однажды ночью оно нагло соскользнуло. Как назло было холодно. Этого показалось мало, и оно начало по очереди сдергивать со всех кроватей обычные одеяла, безымянные и потому безъязыкие. Сделав свое черное дело, оно решило спрятаться. Никто, возможно и не заметил бы, что это именно его проделки – дети часто скидывали во сне одеяла – если бы не одно обстоятельство. Оно, злобно шипя, забралось под кровать, до полусмерти напугав бедного Туорааха, который решил провести там ночь, перетащив туда всю свою постель с одеялом, подушкой и матрацем. Вместо плюшевого мишки он обнимал коалу – ее не разрешалось брать в кровать, поэтому Туораах решил проблему таким оригинальным, весьма характерным для него способом. Малыш закричал, Эдьиэйка проснулась, все одеяла, а также сам Туораах были возвращены на законные места. Но Коала все видела. Вне себя от страха, она выбежала из спальни вообще – не то что из комнаты, в которой находилась.

С тех пор она боялась даже заходить в спальню. Но Кобак Шорган, опасаясь разоблачения, искал контакта с ней. Каким-то образом ему удалось поймать ее, хотя Коала была очень осторожна.