Стоя в дверях, Чэнь Цзюэ смотрел то в одну, то в другую сторону, а потом прошел между шкафами к окну.

Окна в этой комнате были очень большими; за ними простирался неповторимый пейзаж – можно было даже увидеть лес вдалеке. Какое было бы блаженство, если б удалось улучить момент посидеть в кресле-качалке перед таким окном, полистывая какой-нибудь роман…

За исключением вынесенной из комнаты кровати, некогда стоявшей на восточной стороне, с момента совершения преступления ничего не изменилось.

– Зачем надо было бросать книги из одного шкафа на пол? – Я расхаживал по комнате взад и вперед, размышляя над этим вопросом.

– Разве не очевидно?

– Куда уж там! Я совсем не понимаю, зачем бросать книги на пол. Да еще и только из одного из шкафов…

Чэнь Цзюэ покачал головой, по-видимому, не соглашаясь с моим подходом:

– Хань Цзинь, запомни: ни убитая, ни убийца не стали бы делать ничего не имеющего смысла. Каждое на вид противоестественное действие обычно является ключом к дверям истины.

– Тогда скажи, какие зацепки ты нашел в этой комнате?

– Очень много. Посмотри сюда. – Он подошел к окну и открыл его. – Подоконник очень близко к полу, окно похоже на панорамное. Окинь взглядом комнату. Видишь, что двери двустворчатые?

Капли дождя наискосок влетали в дом. Кофта Чэнь Цзюэ намокала, но ему было на это наплевать.

– Хорошо, пойдем в другое место. Осмотрим комнату молодого режиссера Хэ Юаня.

Выйдя из библиотеки, мы обнаружили, что сидевший за столом народ куда-то исчез: был только дядя Чай, который убирал посуду.

– Где все? – спросил я дворецкого, подойдя к нему.

– А все собрались в комнате молодого хозяина на третьем этаже. Сказали, что хотят устроить совещание по обстоятельствам дела. Они повсюду вас искали, – сказал нам дядя Чай, указав рукой на потолок.

– Мы не будем принимать участия в дискуссии, позже послушаем ее итоги. – Чэнь Цзюэ потянул меня за собой: – Идем, Хань Цзинь, нам надо в комнату Хэ Юаня.

Похоже, мой друг не хотел обсуждать проблему вместе с другими специалистами. Вместо того чтобы раскрыть дело общими усилиями, он предпочитал действовать в одиночку, не соглашаясь с утверждением «Когда рук много, работа спорится», полагая, что чем больше людей, тем скорее они превращаются в неорганизованный сброд, у которого что ни дело, то провал. Я же считал, что подобное самонадеянное отношение отвратительно, и много раз ему это говорил.

Комнату Хэ Юаня, пожалуй, можно было назвать самой особенной в Обсидиановом особняке. Ее особенность заключалась в том, что в ней не было ни одного окна, только дверь. Нам не суждено было узнать, почему архитектор некогда спроектировал ее таким образом. Неужели хозяин особняка сохранил эту комнату для медитаций? Если не включать свет, в комнате будет царить кромешная тьма. Даже с открытой дверью невозможно разглядеть, что где находится. Я вообще не смог бы жить в такой комнате. Она настолько сильно угнетала меня, что я почувствовал себя дурно. И сравнил свои ощущения с заточением в темнице.

– Действительно, неприступная крепость… – Чэнь Цзюэ постучал по стенам комнаты и искренне вздохнул.

– Мне тут не нравится.

– Правда? Ты просто не видишь всех возможностей: тут так здорово! Идеально подходит для размышлений над проблемами.

– Как по мне, прогулка в разы лучше влияет на мозговую деятельность. Запри меня в этой комнате, и я не смогу думать ни о чем.

– Да ты ошибаешься! Во время прогулки множество различной информации влияет на скорость анализа данных твоим мозгом. А в подобной комнате ты не вступаешь в контакт с прочей информацией и вынужден сосредоточиться на одной, наиболее трудной задаче.

Бесспорно, Чэнь Цзюэ тут очень нравилось.

В комнате было прибрано, она выглядела запустелой по сравнению с библиотекой.

Чэнь Цзюэ осмотрелся кругом и широко зевнул:

– Я и вправду не гожусь для путешествий. Спать в чужой постели настоящая пытка.

– Ты вчера плохо спал?

– Ну я вообще не смог заснуть, поэтому снова перечитывал сказку Гу Юнхуэя.

– Есть какие-то новые открытия?

– Пока нет.

Меня расстроил его ответ.

Плечом к плечу мы вышли из глухой комнаты и услышали звуки непрекращающегося спора наверху.

Как мне показалось, дискуссия выдалась жаркой. Обе стороны стояли на своем и не желали уступать. Внезапно я забеспокоился о Чжу Лисинь, не ведая, как там она сейчас. Поэтому сказал Чэнь Цзюэ:

– Лучше бы нам подняться и послушать. Может быть, это тебе поможет.

Не дожидаясь его согласия, я потянул его за рукав наверх.

Обсуждение в комнате Гу Яна было таким шумным, что его звуки было слышно даже на лестнице. Мы с Чэнь Цзюэ толкнули дверь и вошли внутрь. Нам на глаза тут же попались спорившие без продыху Чжао Шоужэнь и Чжу Цзяньпин. Гу Ян с измученным видом развалился на стуле. Стоявшая подле него Чжу Лисинь заметила нас и тихонько кивнула нам. Чжэн Сюэхун склонился над книгой, а Ван Фанъи в свою очередь добросовестно выслушивала заявления обеих сторон. Окинув взглядом комнату, я не увидел психиатра Тао Чжэнькуня.

Стены в комнате были алого цвета – слухи оказались правдой. Гу Ян не разрешил строительной бригаде, ремонтировавшей дом, счистить краску, предпочтя сохранить первоначальный вид комнаты. Судя по множеству прожилок и отметин, техника у этого маляра хромала. Боюсь, что никогда до этого он не принимался за такую работу. Стены были окрашены неравномерно; местами цвет был слишком темным, местами – полупрозрачным. С точки зрения эстетики невозможно было выделить ни одного плюса – это больше напоминало мазню трехлетки.

– Одним словом, все ваши предположения не выдерживают критики!

Когда я очухался, Чжао Шоужэнь резюмировал все сказанное ранее, до конца выступая против логики Чжу Цзяньпина.

– О чем он только что говорил? – спросил я тихим голосом Чжу Лисинь, присев рядом с ней.

– Господин Чжу Цзяньпин полагает, что убийца был очень похож на отца Гу Яна, Гу Юнхуэя. Он заточил его в какой-то тюрьме, где долго истязал, что привело к возникновению у Гу Юнхуэя психического расстройства. Потом злодей совершил убийства в особняке, руководствуясь личными мотивами, а также проделал магический трюк с исчезновением из комнаты. Поскольку господин Гу Юнхуэй сбежал из тюрьмы, он в конце концов был схвачен несшими вахту полицейскими. Что же касается лже Гу Юнхуэя, то он никак не ожидал подобного расклада. Вот так и получилось это двойное невозможное преступление.

– Даже если его рассуждения верны, как человек, притворявшийся Гу Юнхуэем, смог скрыться от внимания общественности?

– Он сказал, что есть несколько способов. Например, можно было заранее пронести в дом полицейскую форму, потом спрятаться за дверью, а