Сначала Тимофеев направился к антресолям. Прежде всего потому, что туда родители редко лазили, ибо там лежали вещи либо совсем ненужные, которые, однако, не торопились выкидывать, либо такие, которые доставали раз в год, — например, коробка с искусственной елкой и чемодан с елочными игрушками. И в коробке, и в чемодане имелось немало свободного места. Конечно, вряд ли туда войдет все, но, по крайней мере, можно не беспокоиться, что в коробку и чемодан полезут раньше декабря месяца. А сейчас еще март не кончился — ого-го-го, сколько времени!

На той же нижней полке антресолей, под коробкой и чемоданом, лежали два спальных мешка, чехол с палаткой и походные рюкзаки — когда папа с мамой были молодые, они любили в походы ходить, но в последние годы к этому занятию охладели. Во всяком случае, они уже лет пять как все выходные проводили в городе. Или в гости ходили, или к себе гостей приглашали, или просто так дома сидели. Конечно, иногда в кино или театр выбирались, но очень редко. Так что насчет того, будто они в ближайшую пятницу или субботу достанут свои рюкзаки, палатку и спальники, а потом отправятся по весенней грязище в подмосковный лес, Тимофеев мог не волноваться. Именно поэтому он со спокойной совестью приставил стремянку и принялся снимать с полки коробку с елкой, чемодан с игрушками, спальные мешки, палатку, рюкзаки… Конечно, пришлось попыхтеть, лазая вверх-вниз по лесенке, потому что все вещи, кроме пустых рюкзаков, были увесистые и объемистые — больше одной сразу не ухватишь, но все-таки с этой операцией Андрюшка благополучно справился и сумел не свалиться с шаткой стремянки.

Потом Тимофеев стал собирать в стопки рассыпанные по полу пачки баксов и перетаскивать их к антресолям. Это оказалось достаточно медленным и нудным занятием. Больше тридцати пачек за один раз ухватить не удавалось, к тому же высокая стопка так и норовила рассыпаться. Поэтому, сделав два «рейса», Андрюшка решил упростить работу. Он вытащил из плетенки с грязным бельем просторное банное полотенце, которое мама собралась стирать, расстелил его на полу в своей комнате и довольно быстро перебросал на него все, что оставалось на полу. Получилась довольно внушительная куча, и Тимофеев, ухватив полотенце за два угла, волоком доставил ее к антресолям.

В принципе все, что лежало на полотенце, вполне уложилось бы в один большой рюкзак, особенно если распустить веревочные стяжки на боках. Но после это рюкзачище раздулся бы до таких размеров, что попросту не пролез бы на полку, а если б и пролез, то для других вещей на антресолях места бы не осталось. Поэтому Андрюшка решил сперва загрузить коробку с елкой и чемодан с игрушками.

С коробкой все прошло хорошо. Подставка и полиэтиленовые веточки оставляли достаточно много свободного места, а кроме того, можно было не вытаскивать их из коробки и просто укладывать пачки в промежутки между составными частями елки. Для полсотни пачек места хватило. А вот с чемоданом сложнее вышло. Там внутри лежали не только две небольших коробочки с аккуратно упакованными шариками и фигурками немецкого производства, но и немалое число игрушек безо всякой упаковки, навалом. Высыпать все это хрупкое стеклянное хозяйство означало его разбить, а потому Андрюшке пришлось осторожно вытаскивать одну игрушку за другой и аккуратно выкладывать на пол. Но самое обидное, что в чемодан, который был значительно больше, чем коробка с елкой, поместилось ровно столько же пачек. Да и то потом, когда Тимофеев укладывал поверх них игрушки, пришлось немало помучиться, чтоб крышка чемодана смогла благополучно закрыться.

Дальше пошло полегче. Андрюшка раскатал спальные мешки, расстегнул «молнии» и насовал в каждый по полста пачек — в один слой, чтоб спальники можно было обратно закрутить. В чехол с палаткой много не влезло — двадцать пять всего. Зато в рюкзаки — их Тимофеев для удобства разостлал прямо на полке антресолей — аккуратно уложилось в два слоя и распихалось по кармашкам больше сотни пачек. После этого на полотенце осталось только шесть, и Андрюшка подумал, что их можно будет затолкать куда-нибудь в промежутки между мешками и палаткой.

Опять началась тяжелая работа: поднимать заметно потяжелевшие и разбухшие вещи наверх. К тому же Тимофееву пришлось поднапрячься, чтоб затолкать поверх мешков и палатки чемодан и коробку — очень туго влезли! Когда же Андрюшка сумел с этим делом справиться, то оказалось, что последние шесть пачек никуда не втискиваются. Точнее, втискиваются, но так, что их сразу видно, едва только откроешь дверцы антресолей. А тут еще с лестницы послышались шаги. Кто-то поднялся на площадку и начал звякать ключами. Тимофеев быстро убрал стремянку в угол, где она прежде стояла, завернул доллары в полотенце и сунул в корзину для грязного белья. Только после этого он глянул на большие часы, висевшие в прихожей, и увидел, что они показывают половину четвертого. Для мамы рановато…

Вообще-то Андрюшка порядочно перетрусил за те секунды, пока тот, кто стоял за дверью, отпирал замок. И бандитов ждал, и милицию — хотя как они могли узнать так быстро, что у Тимофеева миллионы баксов появились? Но когда дверь отворилась и на пороге появился дубль-Андрюшка со школьным рюкзачком за плечами, у него от сердца отлегло.

— Привет! — сказал дубль, захлопнув дверь. — Ну как, раздобыл что-нибудь?

— Раздобыл кое-что, — поскромничал Тимофеев-1. — А ты чего так поздно? Я обычно в полтретьего домой прихожу.

— Как будто я не знаю! — хмыкнул Тимофеев-2. — Между прочим, я тоже кое-что раздобыл. Из-за этого и задержался.

— Ты что, ходил к Светке Сусликовой? — догадался Андрюшка-настоящий.

— Ну! — кивнул дубль, вешая куртку на крючок.

— Понимаешь, я тоже подумал, что тебе это удобнее сделать… — припомнил Тимофеев-1.

— Думаешь, я дурнее тебя? — ухмыльнулся Тимофеев-2. — Тем более что так подвернулось удачно: Светка задачки по математике не решила и перед уроком у меня списала. Сразу такая вежливая стала, сюсю-масю! К тому же она вчера подстриглась и намного лучше стала выглядеть. Наверно, очень хотела, чтоб это кто-нибудь заметил. А заметил только я, сказал, что ей это очень идет. Ну, после про мультики поговорили, а когда уроки кончились, я ее до дому проводил. Пока шли, она сказала, что паззлы собирает и наклеивает на фанерки. Потом, когда мимо киоска проходили, Светка новый паззл увидела, которого у нее в коллекции не было. И расстроилась — денег не хватало. А у меня в кармане было как раз столько, чтоб добавить. В общем, пригласила она меня домой. Паззлов у нее этих — видимо-невидимо, больше двадцати — уж точно. Целая картинная галлерея!

— Во придурочная! — покачал головой настоящий Андрюшка. — По-моему, эти самые паззлы — занятие для первоклассников или вообще для детсада. А тут дура здоровенная — и мозаики собирает про Красную Шапочку или покемонов!

— Нет, она умная! — не согласился дубль. — Просто она хочет, чтоб у нее в комнате было красиво. Она вообще, оказывается, очень много умеет: и вышивать, и вязать, и даже выпиливать. А я… то есть ты, конечно, выпиливать так и не научился. Только пилки к лобзику все поломал и фанеру испортил. А она научилась. Потому что она очень усидчивая и терпеливая…