В школе звенит звонок. Звонок на первую перемену. Я уже больше часа сижу на краю тротуара. Сейчас одноклассники Макса идут в столовую. Интересно, заметила ли миссис Госк, что Макс пропал? Она, конечно, хорошая учительница, даже самая лучшая, но Макс ходит не только к ней, и она вполне может подумать, что сейчас Макс у миссис Райнер, или у миссис Хьюм, или у миссис Макгинн. А миссис Хьюм и миссис Райнер, наверное, думают, что Макс у миссис Госк.

Миссис Паттерсон наверняка все это рассчитала и потому и выбрала пятницу.

Мне еще тревожнее, чем было.

Трудно не волноваться, потому что если стараешься не волноваться, значит точно есть причины волноваться. А когда сидишь на краю тротуара и ждешь, когда вернется твой друг, трудно не думать о том, почему там сидишь.

Каждый раз, когда мимо проезжает машина, когда чирикают птицы или в школе звенит звонок, тревога во мне растет все больше и больше. Машины, чирикающие птички, звонки в школе — они подчеркивают, что расстояние между мной и Максом увеличилось. Из-за всех этих птиц и звонков мне кажется, что Макс уехал из школы сто лет назад.

С тех пор как миссис Паттерсон увезла Макса, прозвенело четыре звонка, значит прошло два часа. Может быть, в школе есть запасной выход, о котором мне никто не сказал? Может быть, по лесу проходит дорога, которая выводит к школьной парковке? Может, миссис Паттерсон уже привезла Макса по этой дороге, чтобы никто не смог увидеть их вместе? Я думаю о том, что, возможно, имеет смысл пойти поискать запасный выход или войти в школу и посмотреть, не вернулся ли Макс, и тут слышу, как его имя произносят по интеркому. Интерком работает внутри школы и на игровой площадке за зданием школы, но мне слышно, как зовут Макса. Это голос директора. Миссис Палмер.

— Макс Дилэйни, пожалуйста, пройди в свой класс немедленно.

Макс не вернулся. Или вернулся только что и как раз сейчас идет в класс миссис Госк. Я думаю, что лучше — честно ждать, сидя на тротуаре, или вернуться в школу и ждать там? Раз уж миссис Палмер знает, что Макс потерялся, я решаю, что лучше ждать в школе.

Мне хочется знать, что там происходит.

Миссис Госк, миссис Райнер и миссис Хьюм стоят в классе миссис Госк. Детей в классе нет. Я думаю, что они, наверное, в музыкальном классе. В пятницу днем у детей урок музыки. Вид у всех трех учительниц обеспокоенный. Они смотрят в сторону классной двери, так что, когда я вхожу, они смотрят прямо на меня. На секунду мне даже кажется, что они меня видят.

Я стою в классе. Если бы я мог посмотреться в зеркало, если бы я мог увидеть свое отражение, я увидел бы такое же обеспокоенное лицо, как у них.

Через секунду после меня в класс входит миссис Палмер.

— Макс не появился? — спрашивает она, и вид у нее тоже обеспокоенный.

— Нет, — говорит миссис Госк.

Я еще никогда не слышал, чтобы ее голос звучал так серьезно, хотя она сказала всего одно только слово.

— Где он может быть? — спрашивает миссис Хьюм.

Она тоже беспокоится.

«Вот и прекрасно», — думаю я. Им давно пора беспокоиться.

— Хорошо, оставайтесь здесь, — говорит миссис Палмер и выходит из класса.

— Что, если он убежал? — спрашивает миссис Хьюм.

— Макс не из тех, кто убегает, — говорит миссис Госк.

— Донна, я в самом деле думаю, что его нет в здании, — говорит миссис Хьюм.

Донна — это имя миссис Госк. Дети никогда не называют учителей по имени, но учителя, когда захотят, зовут.

— Он не ушел бы просто так из школы, — говорит миссис Госк.

Она, по сути, права. Если бы Макса не обманула учительница, он никогда бы не ушел из школы, но его как раз обманула учительница.

Никто, кроме меня, не знает, что произошло, а я никому не могу ничего рассказать. Макс — единственный человек, с которым я могу разговаривать, но Макса здесь нет, потому что это он уехал.

По интеркому снова слышен голос миссис Палмер:

— Прошу весь персонал школы посмотреть по сторонам. Где-то в здании школы потерялся ученик Макс Дилэйни. Необходимо помочь ему найти дорогу в его класс. Если вы видите Макса, пожалуйста, позвоните в кабинет директора. Макс, если ты слышишь меня, пожалуйста, иди в свой класс. Если ты где-то заперт, пожалуйста, крикни, и мы тебя найдем. Мальчики и девочки, не волнуйтесь, школа у нас большая, и дети могут случайно в ней заблудиться.

«Да, это уж точно», — думаю я.

— Я не думаю, что он в школе. Я думаю, нужно обратиться в полицию, — говорит миссис Хьюм. — Он живет не очень далеко от школы. Может, он пошел домой?

— Правильно, — говорит миссис Райнер. — Надо позвонить его родителям. Возможно, он сейчас на пути к дому.

— Макс не стал бы один выходить из школы, — говорит миссис Госк.

Возвращается миссис Палмер. Она так спокойна, что я просто глазам своим не верю.

— Я распорядилась, чтобы Эдди и Крис осмотрели подвал и заглянули во все туалеты. Персонал столовой осматривает кухню. Венди и Шэрон осмотрят всю территорию вокруг школы.

— Он ушел, — говорит миссис Хьюм. — Я не знаю как и почему, но его нет в школе. Его слишком давно нет. Речь идет о Максе.

— Мы не знаем этого наверняка, — говорит миссис Палмер.

— Она права, — говорит миссис Госк.

Голос у нее звучит тише, она уже не так уверена, как минуту назад. Она по-настоящему испугана.

— Я не верю, что Макс мог не услышать наши объявления.

— Вы думаете, он ушел из школы? — спрашивает миссис Палмер.

— Да. Я не знаю, как именно это произошло, но он ушел.

Я же вам говорил, что миссис Госк умная!

В школе объявлен локдаун. Локдаун — это когда никому нельзя выходить из школы без разрешения полицейских. Даже учителям. Даже миссис Палмер. Это глупо, потому что только один я знаю, что Макса увезла миссис Паттерсон, но только я один могу выйти из школы. Вообще-то, это меня следовало бы держать взаперти, но именно я могу идти куда угодно.

Я, конечно, знаю, что случилось с Максом, но не знаю, куда его увезла миссис Паттерсон, а если бы и знал, то все равно не знал бы, как быть. Я ничего не могу сделать. Так что я завис в школе вместе с людьми, которые вообще ничего не знают.

Разве что я тревожусь больше всех. Тревожатся все. Миссис Госк, и миссис Хьюм, и миссис Палмер. Но я тревожусь, наверное, больше, чем все они, потому что я знаю, что случилось.

Даже полицейские встревожены. Когда они смотрят друг на друга, щурят глаза и переговариваются шепотом, чтобы учителя и миссис Палмер их не слышали. Но я их слышу. Я стою совсем рядом и слышу каждое слово, но я не могу заставить их услышать хоть одно слово, которое говорю я. Я один могу помочь Максу, но меня никто не слышит. Когда я только что появился на свет, я делал все, чтобы другие люди, такие как родители Макса, меня услышали. Тогда я не знал, что это невозможно. Я думал, что они просто нарочно не обращают на меня внимания.