- Мой.

Ну а что, шило в мешке не утаишь.

- Так что, выходит, у тебя два мужа? - теперь уже почти дословно цитируя фильм, подключился папа.

- Выходит, два, - не сплоховала я.

- И оба Бунши?

Тут уж стали смеяться все.

А мама добавила:

- Главное, что всех вылечат. И тебя, и их...

Маша

Когда все, наконец, отсмеялись, женская половина состава двинулась спасать горемык. Серёга так и продолжал сидеть на земле. Видимо думал в случае чего воспользоваться индульгенцией типа "лежачего не бьют". Но всё же с опаской косился на Ваню. А тот нашёл в себе силы подняться с колен, но теперь, уже стоя, наклонился и чесал свои ноги.

Кстати, ноги у него были очень даже ничего. Крепкие, мускулистые, вмеру волосатые. Хорошие такие мужские ноги. Рассматривая их аж возбудилась немного.

Подойдя поближе услышали, как Иван обращается к супругу:

- Проваливай отсюда, а то Маше расскажу, кто во всём виноват...

Сделала вид, что не услышала. Надо будет потом выпытать.

- Ну что, спринтеры, успокоились наконец? Никогда не думала, что крапива еще и успокаивающими свойствами обладает, - бабуля не могла промолчать.

- Успокоились. Он уезжает, - Иван через плечо кивнул на Серёгу.

А потом развернулся и воззрился на супруга моего.

- Ладно-ладно, - Сергей поднял вверх ладони в капитулирующем жесте. - Уеду. Только чеснок докопáю.

Но мой ухажёр не сдавался:

- Нет! Сейчас!

Что ему за вожжа под хвост попала?

- А чеснок я и сам...

Ух ты, вот что ревность с людьми делает! Прям не думала, что это - такая мощная движущая сила!

- Только чем ты копать будешь, Чингачгук? Куда лопату метнул? - бабуля продолжала издеваться. - Небось в крапиве осталась?

Иван явно не подумал о такой подставе. Но бабуля права, нечего лопатами раскидываться. Это ж не копьё, чтоб её метать.

- Давай, доставай теперь, - я решила проверить своего рыцаря огнём и мечом.

Иван посмотрел сначала на меня, потом почему-то на прихихикивающего Серёгу, потом опять долго - на меня, и решительно шагнул к крапиве. Неужели и впрямь полезет?

Подойдя к краю зарослей Иван весь подобрался, спина напряглась, но шагу он не сбавил. Зашёл в крапиву, которая в середине лета доставала ему почти по грудь. Где ж он эту лопату искать будет?

- Вань... - я уже жалела, что послала его на такое.

Но мой герой даже не обернулся. Представляю, как ему сейчас... Блин... Вот вечно сначала ляпну, а потом думаю...

Обернулась растерянно на родственников, ища поддержки, но все с укоризной смотрели на меня. Даже бабуля. Даже Серёга! Дожила...

Через пару минут из крапвника появился Иван. Он шел так же не спеша, как и заходил. В руках у него была небезызвестная лопата. Как он её нашёл?

Видно было, что челюсти у Вани плотно сжаты, а желваки играют. Но ни слова, ни полувздоха мы так и не услышали. Что и говорить, царская выдержка!

Он подошёл, молча протянул мне лопату и так же молча направился к машине.

Я стояла, не зная, что сейчас должна делать. Понятно, что обиделся мужчина крепко. На шутки не обижался, на то, что над ним все откровенно смеялись. А тут...

- Вань... - проблеяла я. Слёзы стояли в глазах, горло сдавил ком...

Но он не остановился.

Тогда в бой вступила бабуля. Таким же уверенным шагом она пошла следом за Иваном. Догнала его, когда он уже готов был сесть за руль.

Что-то сказала ему.

От одной этой фразы мужчина сначала недоверчиво вскинул голову, а потом заулыбался во все свои тридцать два.

Вот бы мне так уметь строптивых мужиков укрощать! Одной фразой! Надо будет потом у бабули спросить, что она ему сказала.

Ваня, всё ещё улыбаясь, но так и не взглянув ни разу на меня, потрусил следом за бабулей. Чуть не танцуя!

Схватил с земли лопату, которую оставил Серёга, и начал рьяно бороться с чесноком.

Я, обиженно захлюпав носом, пошла к дому. Надо обед готовить. Бабуля, кажись, вареники планировала. Нужно помочь лепить.

Села в доме, лепила почти полтора часа. А что, нас много, каждому с малиной и с вишней. Получается несколько мисок нужно.

Прибежали с соседнего участка, куда они ходили играть после завтрака, мальчишки. Усадила сначала их обедать. А потом уже и все взрослые подтянулись. 

Причём оба мои мужчины тоже. Получается, никто из них не уехал.

Ваня за всё время обеда опять на меня ни разу не глянул. Да что ж ты будешь делать!

Разговор за столом вертелся вокруг планов консервации помидоров и огурцов. Сколько кому нужно банок, по какому рецепту лучше закрывать, сколько томата давить.

Ни я, ни Ваня в хозяйственном разговоре участия не принимали.

Зато потом, когда все сытые и довольные откинулись в креслах на веранде, Иван вдруг посмотрел на моего отца и торжественно произнес:

- Василий Петрвич! Я тут поговорить хотел!

Отец, не ожидавший прямого обращения, удивлённо вскинул бровь.

- Я хотел попросить... - начал Ваня, но чуть стушевался, - хотел попросить... руки вашей дочери!

Теперь уже все удивлённо смотрели на Ивана. Пожалуй, кроме Серёги. Да, тому явно было не по себе. Когда при живом муже сватают его жену. Это примерно так, как будто бы у него забирали сразу всё, что нажил непосильным трудом...

Молчание явно затягивалось. Ваня начал нервничать. Заёрзал на стуле.

- Знаешь, Иван, - наконец осчастливил своим ответом отец. - Я не против. Только я ж её насильно под венец не поведу. Ты у неё спроси...

- Да я спрашивал, - Ваня расстроенно запустил пятерню в волосы.

- И что? Не хочет?

Они серьёзно? Разговаривают так, как будто меня тут нет!

- Сказала, что будет думать. Но она ж может ещё пару лет так думать!

Все уставилсь на меня.

- Полно, девка, не дури!

  Предлагают - дык бери!

  Чай к тебе не каждый вечер

  Ходют вдóвые цари! -

опять в тему процитировала бабуля Сказку о Федоте-стрельце.

Но Иван не понял. Насупился.

- Я не вдóвый. Холостой. Я, это... Вообще никогда не это...

Ваня явно имел в виду отсутствие штампа в паспорте. Но прозвучало так, словно он мальчик-колокольчик, ни разу не динь-диньчик!

Я бы даже, наверное, поверила. Но нет. Пусть не свистит. Пробовали. Знаем.