Все эти дни он ненавидел себя, потому что избежал судьбы, постигшей его семью и друзей на острове. Карадок понимал, ради чего они отдали свои жизни и позволили ему бежать к своей родственнице. Королевская линия иценов не должна прерваться, и люди должны быть уверены, что их короли и королевы не будут уничтожены жестокими римлянами. И все же он был жив, а остальные…

Потом появилась эта женщина – самозванка, – выдававшая себя за жрицу с острова Мона. Первым его желанием было перерезать ей горло собственным ножом. Но через нее дух его матери запретил ему выдавать эту женщину, и он пришел в замешательство. Растерянность Карадока еще больше усилилась, когда он понял, что его влечет к этой обманщице. Это поразило его еще больше, чем то, что да, он видел ее во снах, но друидам часто снятся вещие сны.

Он думал, что пережитое на Моне убило в нем способность испытывать к женщине нежность, страсть, что он утратил желание любить. И вот стоило ему обнять Блонвен, как он понял, что это не так. И разозлился на себя.

Да, Карадок злился и испытывал чувство вины перед соплеменниками, благодаря которым он остался жив. Поэтому он так грубо обошелся с Блонвен. Он хотел оттолкнуть ее, хотел, чтобы она ушла. А потом ему стало стыдно. Как он мог позволить потерям и грусти одержать над ним верх?

Теперь он хотел узнать о ней как можно больше, но не потому, что считал ее опасной для Боудикки. Карадок хотел знать правду о Блонвен, потому что ему самому это было необходимо. И в этом он узнал руку самой Андрасте. Влечение, возникшее между ними, появилось не без помощи богини. Может, Блонвен была душой, которую он знал раньше? Почему она снилась ему? И почему она так быстро завладела его умом и сердцем? Ее влияние было не только в ее нежности, ее запахе, вкусе ее губ. Его потребность в ней не ограничивалась физической стороной, и это пугало его больше всего. Карадок боялся, что по какой-то причине их могут разлучить, а он не был готов к еще одной потере. А он не мог потерять женщину, которая оживила его душу.

Чем дольше Карадок оставался на почетном месте рядом с королевой, тем более беспокойным он становился. Все его мысли были обращены к Блонвен. Он видел отражение ее рыжих волос в свете огня. В тенях уходящего дня ему мерещилась ее стройная фигура, богатый вкус римского вина напоминал о ее поцелуе.

– Где ты, Карадок? Я вижу, что ты не здесь, – тихо, так, что их никто больше не мог слышать, спросила Боудикка.

– Извини, моя королева, – сказал Карадок. – Мои мысли были о жрице Андрасте.

Боудикка кивнула:

– У нее было очень непростое задание – провожать души мертвых к богине. – Она положила руку ему на плечо. – Иди к ней. Я тебя отпускаю.

Карадок едва сдержался, чтобы не вскочить с места и бегом пуститься из лагеря Боудикки. Но он встал, почтительно поклонился ей и сказал:

– Спасибо тебе, моя королева и мой друг.

Она улыбнулась ему и повернулась к празднующим.

Карадок сорвался на бег сразу же, как только скрылся из вида королевы, хотя собственное нетерпение показалось ему недостойным мужчины-воина. Он вел себя как зеленый юнец, который ни секунды не может провести без той, которая занимает его мысли. Ему даже стало весело оттого, что он так изменился за столь короткий срок.

Но когда Карадок подошел к пустому лагерю, веселость его сразу улетучилась. Где она? Звук из леса привлек его внимание, и он направился к ручью.

Кровь застыла у него в жилах, когда он увидел Блонвен. Она лежала смятой, бесформенной куклой у огромной рябины. Карадок подбежал к ней и обнял с криком, полным боли:

– Блонвен! Что?.. – Тут он увидел ее широко раскрытые невидящие глаза и понял. «Во имя богов! Ее душа разбилась!»

Торопливо, подхватив на руки, он отнес ее обратно в лагерь. Там Карадок вытащил все шкуры из-под навеса и расстелил их поближе к костру, а потом осторожно положил на них Блонвен. Затем он начал готовиться. Взяв сумку, которую привез с собой из разрушенного дома, он достал из нее курительную палочку из лаванды, свечу из пчелиного воска и аметистовый кристалл. Занимаясь приготовлениями, он сосредоточился на своем дыхании, игнорируя легкую дрожь в руках.

Он наполнил кубок медом и положил ломоть хлеба и сыра на скалу, затем зажег свечу и поставил ее рядом с едой и питьем. От свечки он зажег лавандовую палочку, потушил пламя, и от высушенной травы пошел ароматный дым.

Затем Карадок медленно опустился, скрестив ноги, около Блонвен. Трижды он глубоко вздохнул, наполняя легкие дымом и очищающим и успокаивающим ароматом лаванды. Затем он стал окуривать неподвижное тело Блонвен, шепча ей, чтобы она не волновалась и доверилась ему – он придет за ней.

Успокоив сердце и ум, Карадок лег рядом с Блонвен. Они не касались друг друга, но он чувствовал, какой хрупкой она была, чувствовал пустоту смертной оболочки, которую оставил ее дух. Он взял аметистовый кристалл в ладони и прижал его к сердцу. Камень стал греть его руку, и Карадок подумал о его свойствах – этот камень не обладал никаким негативным содержанием. Его энергия помогала в лечении и сновидении. Он приносил с собой спокойствие и защищенность, а также любовь и счастье.

Карадок использовал камень как канал. Через пурпурный кристалл друид нашел биение своего сердца и последовал за первобытным пульсом в глубь земли, на которой он лежал. По мере того как его транс становился глубже, равномерное биение загипнотизировало его, и он вырвался из своей земной оболочки.

Дух друида поднялся, и туман реальности расступился вокруг него, открывая три уровня Иного мира. Он задержался там, посылая пламенную молитву богине.

– Андрасте, я пришел за душой, которая была разбита. Это твоя жрица, Блонвен. Я хочу вернуть ее. Богиня, помоги мне найти ее.

Дух Карадока ждал знака Андрасте, чтобы она указала, на каком из уровней Иного мира искать душу Блонвен.

Перед ним появилась маленькая девочка. Ей было не больше шести лет. Ее нежное лицо обрамляли длинные и непослушные золотые волосы, большие и темные глаза смотрели на него настороженно. Карадок выдохнул с облегчением. Он узнал бы эту девочку везде и всюду из тысячи других. Это была его Блонвен.

– Здравствуй, малютка, – мягко обратился к ней Карадок. – Ты можешь отвести меня к взрослой Блонвен? Я хочу вернуть ее в целости и сохранности в физический мир.

Девочка серьезно посмотрела на него:

– Она испугана. Ты пришел причинить ей зло?

– Нет! Я никогда не сделаю больно Блонвен.

На лбу девочки появилась морщинка.

– Вижу, что ты говоришь правду, хотя называешь ее неправильным именем.

Карадок улыбнулся:

– Ты хочешь, чтобы я называл ее ласково?

Девочка нахмурилась, напомнив Карадоку взрослую Блонвен.

– Мы не хотим, чтобы нам давали прозвища. Мы хотим, чтобы нас называли нашим именем, Александра Паттон, но думаю, ты можешь просто называть нас Алекс, как все остальные.