голос упал до шёпота. — Можно умереть или… оказаться навечно запертой во льду. Обрести вечность без жизни — застыть, как муха в янтаре.

София заметила, как при слове «вечность» подруги обменялись взглядами. «Вот же глупые, верят во всякие сказки про вечных,» — подумала она.

— А почему ты сразу не поступила в академию? — Варвара наклонилась ближе, в её глазах мелькнул интерес придворной дамы, почуявшей свежую сплетню. — Пропустила торжественное распределение…

— И что там с твоими силами на самом деле, Софьюшка? — подхватила Мирослава. — Все эти разговоры о нестабильности… Это ведь так… неподобающе для наследницы древнего рода, не находишь?

Она негромко хихикнула:

— Хотя, глядя на твой нынешний вид… Милая, ты такая бледная. Как призрак! Неужели в таком состоянии собираешься на бал? Всё-таки там будет весь цвет империи.

София опустила взгляд, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. Эти бесконечные расспросы, эти взгляды… И это омерзительно-слащавое «Софьюшка».

Она заметила, как девушки обменялись улыбками, когда нащупали слабость соперницы. Весь их показной интерес, эта наигранная забота…

— Это неправда, — прошептала Софья, с двух сторон зажатая болтушками. — Всё это просто слухи…

Она не заметила, как её раздражение начало материализовываться — от места, где она сидела, по шёлковому покрывалу поползли тонкие кристаллы льда. Температура в комнате стремительно падала, и уже скоро дыхание каждой превращалось в облачко пара.

Варвара и Мирослава синхронно отступили от кровати, обмениваясь тревожными взглядами.

— Пожалуй, на сегодня достаточно разговоров, — осторожно произнесла Варвара. — Тебе действительно нужно отдохнуть.

— Конечно-конечно, прости нас, — поспешно добавила Мирослава, уже прячась под одеяло. — Сделай глубокий вдох. Всё хорошо…

София глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться. «Какой смысл обращать внимание на глупых сплетниц?» — подумала она, но взгляд невольно скользнул к платью, висевшему на резной вешалке.

Идеальное платье для бала… и для той роли, которую ей предстояло сыграть. Внутри снова поднялось раздражение.

Она резко поднялась и распахнула окно. Холодный ночной воздух ворвался в комнату, взметнул занавески. София закрыла глаза. На мгновение ей показалось, что она может просто раствориться в этой прохладе, забыть обо всём…

И тут до неё донеслись голоса. Женский смех, негромкий разговор. София открыла глаза и замерла — внизу, по дорожке вдоль общежития шёл Дмитрий. Рядом его сосед, а с ними… две девушки. Одна из них что-то оживлённо рассказывала, картинно запрокидывая голову.

София почувствовала ярость. В лунном свете были отчётливо видны точёные черты лица незнакомки. «Красивая стерва», — пронеслось в голове, и от окна по стене начал расползаться иней. На подоконнике у вцепившихся за него рук начал нарастать лёд — не тонкая корка, а массивные прозрачные кристаллы. София чувствовала её магическое ядро. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что нужно успокоиться, что она теряет контроль…

* * *

Мы стояли полукругом, оценивая моё творение. Пушок продолжал глумиться над останками оленя — два с половиной метра нежити, способной разорвать взрослого волка голыми руками… и при этом радостно вилял хвостом, как щенок, получивший новую игрушку.

Великолепно… Ему надоел олень, и он переключился на хвост. Теперь я смотрел, как грозный вервульф пытается поймать собственный хвост, при этом спотыкаясь о разбросанные им же кости.

— Да оторви ты ему голову и закончим на этом, — Ирина окинула Пушка брезгливым взглядом. — Лес академии, конечно, обширный, но держать здесь такое… создание? Когда его обнаружат — а его обязательно обнаружат — разразится грандиозный скандал.

Я неспешно подошёл к Пушку. Интересно… Возможно, стоит провести несколько тестов.

— Что скажешь, дружок? — я намеренно говорил спокойно, оценивая его реакцию. — Может, и правда стоит оторвать тебе голову?

Пушок поднял на меня жалобный взгляд, пытаясь изобразить щенячьи глазки. Эффект несколько испортился, когда один глаз внезапно выпал из глазницы. Ирина издала короткий смешок, больше похожий на карканье, а Костю заметно передёрнуло.

— Давайте проверим его тактические способности, — я решительно выпрямился. — Пушок, замаскируйся так, чтобы тебя не нашли.

Существо, способное голыми руками разорвать ледяного волка, радостно подбежало к ближайшему дереву, плюхнулось за ним и… закрыло морду лапами. Видимо, в его не слишком сложном сознании это считалось идеальной маскировкой.

Великолепно… Создал боевую единицу с интеллектом дегенерата.

— Он же мёртвый, — внезапно подала голос Диана, хранившая молчание после своего пророческого выступления. Мы синхронно обернулись к ней. — Пусть выроет себе могилу. В учебниках говорится, что нежить часто покоится в гробницах, ожидая зова своего повелителя.

— Вот это конструктивное предложение, — я оценил практичность идеи.

— Какая разница? — фыркнула Ирина. — Просто уничтожь его.

— Откуда в столь хрупкой особе такая… кровожадность? — я позволил себе лёгкую усмешку. — Нет, мы поступим более цивилизованно. Организуем ему место упокоения.

Мы вышли на небольшую поляну и началось… представление. Пушок принялся рыть себе яму. После мы наблюдали, как это недоразумение старательно закапывает само себя.

Если так пойдёт и дальше, у меня будет целый некрополь личной нежити. Кладбище домашних животных. И да, определённо нужно поработать над интеллектом следующих образцов…

— Пора возвращаться, — я воткнул в землю над могилой Пушка крепкую ветку и обложил по кругу камнями.

Тихий шелест листвы и треск веток под ногами сопровождали наш путь через лес. После встречи с ледяным волком обычные ночные звуки казались удивительно… домашними.

Хотя инстинкты продолжали работать на полную — я машинально отмечал каждый подозрительный шорох, каждое движение в тенях.

Мы перемахнули через стену и вот уже почти добрались до общежитий.

— … и тогда я ему как засадил! — Костя, всё ещё пьяный от адреналина и свежей крови, активно жестикулировал. — А потом как схватил его за…

— Заткнись, — прошипела Диана. — Если нас засечёт сторож…

Внезапно я ощутил на себе чужой взгляд. Медленно поднял голову к тёмным окнам женского общежития. Пусто… но моё чутьё продолжало настойчиво сигналить об опасности.

У входа в общежитие наша компания разделилась. Поднимаясь по лестнице, я анализировал события ночи. Слишком много странных событий. Словно кто-то расставлял фигуры на шахматной доске.

В комнате мирно посапывали близнецы. Мы с Костей скользнули к своим кроватям, стараясь двигаться бесшумно.

Я лежал на верхнем ярусе и не мог уснуть. Костя явно переживал не лучшую ночь — его то начинало трясти, то скручивало судорогами.

Когти появлялись и исчезали, оставляя на стене глубокие борозды. Тихое подвывание менялось рычанием, а его желудок… Судя по звукам, целый олень