детей повышенная регенерация, абсолютный нюх, слух и ночное зрение. Есть и магические способности, например, я читаю мысли и могу оказывать внушение. Второй способ, это инициирование человека истинным оборотнем, где могу передать через укус возможность обращаться. Вот здесь чистота крови уже снижается, но моя стая все равно выглядит людьми. Они имеют все способности оборотней, кроме магии. Дар переходит лишь детям. Поэтому только я имею право инициировать новичков, кто достоин вступить в мою стаю, — он с гордостью сейчас рассказывал о создании своей волчьей армии.

— Я верно понимаю, если уже инициированный тобой оборотень покусает кого-то еще, тогда получаются недолюди-недооборотни? — это было важно. Если вдруг Драчун укусит кого-то из наших, то тот превратиться черти во что.

— Да, второе, третье и последующее распространение вируса через укусы превращают мой вид в сплошное разочарование. Мне стыдно смотреть на этих шавок, подверженных примитивным инстинктам. У них повышенная возбудимость, желания только два, жрать и спариваться. Еще и трусливы даже для того, чтобы охотиться и убивать в честном бою, — предводитель не врал. Сам видел, как недооборотни хотели заплатить за свою пищу.

— Давай о минусах моего обращенного друга. Он тоже будет охотиться на людей и бегать по лесу в шкуре волка? — истинный оборотень усмехнулся.

— Тут все зависит от самого человека, насколько у него сильны инстинкты и самосознание. Если он, к примеру, любит драться и обожает девушек, то да, вряд ли справится с волчьей сущностью, — вожак замолчал, посмотрев на меня. Видно, эмоции выдали меня с головой. Сомнения в участи Татищева были слишком очевидны, парень обожал драться и с вожделением смотрел на девчонок. — Сочувствую, видно, твоему члену отряда не повезло. Он станет агрессивным, если не сможет подчинить сущность зверя.

— Так ты не сказал, можно ли обернуть процесс впять? — бросать друга на камни это не по мне. Придется мне с ним возиться, если не придумаю способ, как помочь парню.

— Нет, это сделать невозможно. Вирус, содержащийся в слюне, проникает не только в кровь, меняя ее состав, но и распространяется по всем тканям и органам, — так и предполагал. Если бы способ существовал, то о нем маги бы знали.

— Тогда еще один вопрос, зачем ты в третьем отражении собираешь армию оборотней? — не думаю, что он по собственному желанию эмигрировал в чужой мир, чтобы повоевать, спрятавшись в глухом лесу, неподалеку от столицы.

— Я отвечу на этот вопрос, если расскажешь, кто из моей стаи продался? Что ты им пообещал такого, что предали своего вожака? — оборотень не догадался, что мы его провели, решив, что дело в предательстве. Вот и что на это ответить? Сказать, что мы смогли нае… надурить даже мага ментала, но зачем выдавать возможности своего отряда? Хотя почему бы и нет? В живых оставлять серьезного противника, который снова соберет новую армию на Земле, было бы той еще глупостью. Так что решил раскрыть секрет успешной диверсии.

— Объясни, почему вы только двоих выбрали для обращения, чем остальные не угодили? — начал издалека, дабы была пища для размышления.

— Значит, среди вас тоже есть тот, кто умеет читать мысли? Это и есть ответ. Не люблю принимать в стаю тех, кто может в будущем доставить неприятностей. Трое из вас оказались не совсем людьми, еще у четверых была активная мозговая деятельность. Думаю, что там магия завязана на ментале, оставалось лишь двое физиков. Все просто, как ни крути, — возможности менталиста поражали, вычислить способности противника, слегка покопавшись у него в голове.

— Тогда и ты не будешь удивлен, если узнаешь, что благодаря другим способностям, просто тебя обманули. Не позволили прочесть собственные мысли, ввели, так сказать, в заблуждение, — вожак задумался, анализируя случившееся. Потом усмехнулся, явно все сопоставив.

— Хорошо, расскажу. Маги из третьего отражения напали на мою стаю, решив переловить истинных оборотней, чтобы пленить и продать на рынке рабов. Многих убили, еще больше похитили, я не смог защитить собственную семью. Поступил точно так же, как вы, сдался в плен. Смог выбраться, убив работорговцев, после этого стал собирать свою армию. Хотел найти и освободить свою прежнюю стаю. Жалею лишь об одном, что не успел, — с одной стороны предводителя было жаль, но с другой стороны, он поступал не лучше, оказавшись в ином мире. Кто больше виноват, не мне судить. Насилие всегда порождает насилие, этот порочный круг разорвать очень сложно. В этот момент Маркус вошел в комнату допроса.

— Хочу тебя попросить, командир, оставить оборотня в живых. Если он принесет клятву, что поможет мне отомстить за смерть моего рода, то я помогу вернуть домой его стаю. Он может оказаться для меня хорошим союзником, — такого поворота не ожидал, но и Маркусу отказать не мог. Решил пока не принимать окончательного решения, чтобы все взвесить и продумать возможные последствия.

Я уже дважды облажался за последние несколько дней. Первый раз, когда оставил ребят отдыхать в таверне с женой мага, почему-то решив, что им ничего не угрожает. Поленился просмотреть будущее, хотя мог предвидеть исход. Второй раз, когда пошли на охоту. Увидев следы зверей у водопоя, в голову не пришло вновь заглянуть в будущее. Теперь хочу стать параноиком, дабы больше не допускать таких промахов.

После того как поговорил с пленником, решил посмотреть, как дела у Петра Татищева. Парень выглядел скверно, его ломало и корёжило. До того, чтобы снять с него колодки, пришлось усыпить и распилить оковы. Сейчас он лежал на полу, а я стоял с другой стороны решетки. У отца, как и у Оливера Беллами, существовали камеры, дабы держать пленников. Зачем ему это было нужно, не представлял, но сейчас они весьма пригодились.

Я разговаривал с Петькой, желая в нём пробудить толику сознания. Он рычал, бросался на решётку, как разъярённый зверь. Прошли всего сутки после инициации, полного обращения ещё не случилось. На парне начала расти шерсть, появились клыки, стали перестраиваться кости. Боль ему застилала глаза, поэтому он так бесновался. Ничем не мог помочь бедному парню, лишь на третий день должно всё закончится.

Незаметной мышкой в подвал спустилась Ромашка. Она пришла проверить своего друга. В глазах Натальи стояли слёзы, когда увидела страдания парня.

— Неужели он таким останется? Как мы можем ему помочь? Он нас совсем не узнает, ему очень больно, — Наталья сильно переживала, но продолжала с ним говорить. Заметил, что друг проявляет агрессию лишь в отношении меня, на девушку не бросается.

— Продолжай с ним разговаривать, пробуй успокоить, достучись до сознания, — отошёл в сторону, наблюдая, как парень успокаивается. Голос девушки, говорящий с ним