— Как всякий разумный человек, я следую линии своей группы только когда она не противоречит моим собственным интересам.

— Вы циник, господин Блитс!

— Практик, мадам! — парировал он. — Должен заметить, я рад, что имею дело с таким же практиком в вашем лице. Впрочем…

Он осекся.

— Впрочем, в моем положении другие варианты исключаются! — закончила за него Захаржевская. — Бы это хотели сказать?

— Полагаю, что это не покажется вам оскорблением. Я знаю, что русские придают большое значение духовной стороне жизни и, как следствие, презирают практицизм…

— Я вас умоляю, господин Блитс! — недовольно нахмурилась Захаржевская. — Не рассказывайте мне про то, что презирают или любят русские. Я не люблю обобщений и нелепых выводов…

Блитс поклонился.

— Прошу прощения! Оставим эту тему. Да, кстати, — он огляделся, — вы знаете, что это за место?

Захаржевская непонимающе нахмурилась. Она не наводила специальные справки по поводу истории замка, это представлялось несущественным. Слишком много было дел перед собранием Капитула. А вот господин Блитс, судя по всему, не поленился. Впрочем, скорее это дело его секьюрити.

— Слова «Огненная палата» ни о чем вам не говорят? — спросил он многозначительно. — Во времена Людовика Четырнадцатого во Франции шел громкий процесс с участием высокопоставленных особ из королевской свиты. Выяснилось, что знатные дворянки обращались за содействием к профессиональным колдуньям. Одни из них надеялись обратить на себя внимание короля, другие заказывали яды для устранения неугодных мужей или соперниц. Черные мессы с убитыми младенцами, жуткие снадобья с менструальной кровью, которыми потчевали беднягу Людовика. Следствие длилось четыре года, Правда, в результате никто из благородных особ не пострадал, сжигали и пытали простолюдинов. Материалы по делу были преданы огню по указу короля, слишком много омерзительного в них содержалось. Но копии стенограмм и отчетов сохранились…

— А при чем здесь этот замок? — спросила Татьяна, насторожившись.

— Его владельцы были причастны к тем мрачным делам, и эти стены видели немало ужасного в свое время!

— Неприятная история, мягко говоря! — согласилась Захаржевская. — Но, думаю, любое, выражаясь казенным языком — историческое здание может похвастаться страшными преданиями.

Татьяна подумала о Берче, навязавшем ей это место и ни словом не обмолвившемся об этой истории. С другой стороны, Берч мог догадаться, что она вряд ли придет в восторг от услышанного. Как бы она отреагировала? Скорее всего — нашла бы другое место для проведения собрания.

Нашла бы, потому что есть обстоятельства, по которым она хочет как можно меньше соприкасаться с темными силами. Даже если речь идет всего лишь о предрассудках и суевериях. О давно забытой истории, сохранившейся в памяти людской лишь благодаря хронистам. Потому что кто знает, где грань между суевериями и реальностью и можно ли что-то считать забытым навсегда? Время — ненадежный страж.

И в любом случае, откуда господину Берчу знать о ее причинах? Так или иначе, осталось неприятное ощущение, что чего-то самого главного она не знает. Она привыкла доверять своей интуиции. Можно было начистоту спросить обо всем у Берча, но тот уже покинул замок. Кроме того, Татьяна не сомневалась, что он найдет что сказать. Выкрутится. На понт господина Берча не возьмешь. Не тот человек.

(9)

Господин Берч после памятного заседания не тревожил леди Морвен, иллюминаты медленно приходили в себя. Скоро начнется снова мышиная возня, но ее эти интриги уже не будут касаться. Джо и Ирэн обвенчаны под бдительным надзором старого Короля по принятому в Ордене Великому Обряду. За них можно не беспокоиться, старый Джейкоб Цорес положит жизнь, лишь бы сохранить положение сына, каким бы образом ни было оно достигнуто. Даже если до него дойдет истинная подоплека дела! Даже если он поймет, что потерял в результате больше, чем потерял бы, оставайся на троне Захаржевская в качестве супруги Нила Баренцева. Джейкоб Цорес будет смотреть в будущее и надеяться на перспективы. С другой стороны, Гейл Блитс получил все, что хотел, и на какое-то время успокоится. Нет, отсюда ждать неприятностей пока не приходится!

(1)

Море сегодня было необычно спокойным. Нил-Нил смотрел на волны, лизавшие черные камни. На мгновение вспомнил лицо Роберта — недавнего своего наставника, покушавшегося на него, и нахмурился, закусив губу. Тата не раз еще мучила его расспросами — не снятся ли ему кошмары, может, лучше ему пока не гулять там, где все это случилось. Смешная! Она, наверное, думает, что можно уберечься от страха, запершись в доме. Нет, Том прав, конечно, — женщины ничего не понимают в войне! Чтобы победить страх, нужно не отсиживаться в укрытии, а действовать. Только вот пока у него не было такой возможности, оставалось верить, что папа Нил справится и сам. Он обещал, а Нилу-первому можно было верить.

Солнечные лучи прорезали угрюмую завесу туч. Нил-Нил прикрыл глаза рукой. Вспомнил, как вспоминал каждый день, покойного деда. О том, как тот находил среди забот время следить за облаками.

— Смотри, Нил! — говорил он, показывая рукой. — Правда, похоже на парусник?..

И старик замолкал, словно видел что-то среди облаков, недоступное другим, что-то очень важное. Нил часто смотрел на облака, но не видел ничего. Пока не видел.

Она слышала его шаги, и ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать их. Баренцев подошел и взял ее за плечи. Когда он коснулся ее, Татьяна закрыла глаза и откинула голову ему на плечо.

— Я боюсь! — сказала она еле слышно.

— За него, — понял он и посмотрел на берег, где стоял маленький Нил.

— Да!

— Мы рядом… — сказал он.

— Да, — она мягко высвободилась, прошла от окна к столу. Письменный стол леди Морвен вполне соответствовал ее королевскому статусу. На столе можно было организовать банкет на сотню персон или танцевать кадриль.

— Бравые тюльпаны! — она улыбнулась.

— Тайпины!

— Я помню, — она улыбнулась, — мало мне тайных обществ!

— Прошу не сравнивай! Мы…

— Да, силушки у вас маловато! — согласилась она, хотя и не с тем, что он хотел сказать. — Я не хотела бы, чтобы Нил думал, что и в самом деле сможет противостоять опасности — эта уверенность может сыграть очень злую шутку с ним. И со мной.

— Он почти справился с Робертом! — возразил ей Нил. — Увернулся, несмотря на все его приемчики…

— Нилу просто повезло! — сказала она тоном, не терпящим возражения. — Если бы рядом не оказалось тебя и Тома, он был бы у них в руках. Или… Или уже мертв. Помнишь, как говорят — «против лома нет приема»! Но я рада, что он не изменился после того случая…

— Ты полагаешь? — спросил Нил.