Добравшись наконец до "Голубого Экрана" и получив от Игоря ключи, мы рулим в сторону Отрадного, где находится дача.

— Так, Чугунок, мы же не закончили, — сурово хрипит Катька. — Давай, продолжай, а то увела разговор в сторону...

— Ну какие там парни, Катюх... — миролюбиво отвечаю я. — Пашу "Ты-Только-Не-Смейся", что ли, клеить надо было, а?

Мы втроём закисаем от смеха. Наверное, надо рассказать, откуда пресловутый Паша получил своё длинное и странное прозвище, но что-то мне подсказывает, что эта история известна уже всем и каждому, поскольку давно цитируется на разных женских тусовках и девичниках Трёхреченска как забавная хохма.

В Дашкиной сумке звонит телефон, и она шикает на нас, проводя пальцем по экрану.

— Да, зай! Нет, зай, я с девочками... Мы едем на дачу... Нет, никаких парней. Нет, ну я же тебе говорила — девичник у нас, ты мне что, не веришь? Ну зай, я тебя не обманываю... Да Катькин это смех был, она голос посадила... Сел у неё голос, говорю! Зай, ну не обижайся, здесь честно-честно нет никаких мужчин...

Честно говоря, меня передёргивает. Может быть, я слишком независима, но я не выношу ревнивых парней. Да и какой ревнивый парень может у меня завестись, если я так много времени провожу на работе и не собираюсь оставить свой бизнес даже ради самого распрекрасного принца. Ах, не так посмотрела, ах, с клиентом в одной машине ехала, ах, не сняла трубку в течение пяти секунд — значит, точно изменяю... Упаси господи, как говорится.

Дашка между тем продолжает оправдываться, клясться всем, чем можно и нельзя, обещать ещё позвонить... Когда через десять минут благоверный милостиво завершает разговор, я осторожно интересуюсь у Дашки:

— Это какой раз он тебе за день звонит?

— Ну, шестой, — оправдывается она. — Но, девочки, вы же видите, как он меня любит и дорожит мной!

Я переглядываюсь с Катькой. Из-за звонков любящего Виталика мы, устав постоянно ждать Дашку, разбежались по разным отделам в торговом центре.

— Отруби телефон, — советует Катька. — Это что, он все выходные тебе звонить будет?

— Ты что! — вскидывается Дашка. — За отключенный телефон он мне таку-ую сцену закатит, тогда точно не поверит, что я ему не изменяю! — она начинает судорожно копаться в сумочке, проверяя, не забыла ли взять зарядное устройство.

Катька хмыкает и замолкает.

В итоге, на заветную "виллу" мы прибываем под вечер. Здесь, в Отрадном, до сих пор сохранился архитектурный "заповедник" со старыми, ещё советской застройки дачами, не утратившими ту былую трогательность и аскетичность, которая была присуща всем подобным дачам времен безденежья и дефицита. Катькина "вилла" — двухэтажное, обитое потемневшей от времени вагонкой, могучее здание совершенно не вписывается в окружающий антураж. "Виллу" своими руками построил катькин дед, используя всё, что только можно было приспособить для строительства.

Как только подруга глушит двигатель, припарковавшись у ворот, из-за забора раздаётся громогласный рёв.

— Убери его, Кать, а то он опять прыгать будет, а у меня куртка новая, — недовольно морщит нос Дашка.

— Да, брось, Даш, собака — добрейшей души человек! — вступается за питомца Катька.

— Всё равно — убери, — нудит Дашка, пропуская нас вперёд.

Как только мы оказываемся во дворе, нам навстречу бросается громадный пёс и, басовито повизгивая и суматошно виляя хвостом, принимается лизать руки и тыкаться мордой в пакеты с едой.

— Идите в дом, — Катька передаёт мне ключи, придерживая кавказца за лохматый загривок, — Даш, и мои сумки захвати...

Миновав крошечную прихожую, мы оказываемся в большой столовой, совмещённой с кухней. Я прикрываю глаза, принюхиваясь к тяжёлому, но на удивление приятному и родному запаху старого дома. Скользя взглядом по тёмным от времени обоям, под запылённой картиной с речным пейзажем нахожу наши прошлогодние записи. Тогда, отмечая окончание лета и дачного сезона, мы, поверив в катюхины рассказы о чудотворных свойствах стены под картиной, написали там свои пожелания на следующий год. Вот Катькина, вот Дашкина, а вот моя надпись. Я улыбаюсь, пробегая глазами по расплывшимся от сырости за зиму буквам: "Найду свою любовь". Неужели это я написала? Я — человек, привыкший кроить судьбу своими собственными руками, не полагаясь на всякую мистику и уж точно не рассчитывая на помощь старых обоев под картиной неизвестного художника.

И всё же доля мистики в этом была. Старые отрадновские дачи — вообще место удивительное. Когда девчонки на окончание лета придумали специальный обряд — писать пожелания на следующий год под картиной, я принялась подтрунивать над ними. Суеверная Дашка тут же надулась на меня, а Катька хитро прищурилась и сказала: "Давай так — если сегодня с тобой случится что-то необычное — это будет знак, и ты тож напишешь своё пожелание, Чугунок". Я отмахнулась, ну что такого необычного может случиться? А зря...

Ночью Катька переборщила с вином, а я почти не пила — не хотелось. Утром подруга выдала мне ключи и попросила сесть за руль её "десятки". Я согласилась, а когда вышла за ворота "виллы", то обнаружила весьма неприятный сюрприз — катькину "десятку" "припёр" к забору огромный джип. "Ладно, — подумала я, — как-нибудь вывернемся"... Однако все мои ухищрения и выверты привели лишь к тому, что "десятка" уперлась передним бампером в забор, а задним в куст сирени, заглохнув в опасной близости от черного глянцевого бока соседской машины. Выругавшись, я решила больше не мучиться и призвать джиповладельца к порядку. И тут произошло удивительное. На мой недовольный крик из соседней калитки выскочил с лаем крошечный щенок чихуахуа, а за ним вышла девушка. Я так и ахнула — это же Анфиса Пехова, известная столичная телеведущая. И хотя она была в простом летнем платье и шлёпках, я узнала её моментально. Поняв мою проблему, она приветливо кивнула мне и отогнала машину в сторону, давая возможность катькиному авто освободиться от захвата сиреневых кустов...

Конечно, встретить знаменитость в нашем городе не так уж сверхъестественно — близость к столице и постоянные съёмки телесериалов делают это реальным. У меня полно знакомых, кто снимался в массовке ради подработки и возможности поглазеть на "звёзд". Однако я не ожидала, что столичная штучка окажется приветливой и не высокомерной. Именно этот странный случай заставил меня поверить на миг в чудодейственность катькиной стены и написать свое пожелание...

Я бросаю рюкзак в угол и плюхаюсь на большой старинный диван с прямой высокой спинкой и валиками — подлокотниками:

— Я сплю здесь.

— Дудки, Чугунок! — ты спишь там, — Катька строго кивает мне на кресло-кровать, стоящее возле уходящей к потолку книжной этажерки, — на диване козырное место — хозяйское!

— Ни за что! — открещиваюсь я. — Душа из книг мне хватило в прошлый раз сполна.

Содрогаюсь, вспомнив мою последнюю ночевку на "вилле". Спать на дурацком кресле можно было лишь в позе эмбриона, так что через пару часов мои скрюченные ноги болели так, что на глаза наворачивались слезы. Не выдержав, я судорожно потянулась, упёрлась ступнями в этажерку и пошатнула её, сперва, обрушив на себя лавину из пыльных тяжёлых томов Большой Советской Энциклопедии, следом за которыми на меня упала и сама этажерка.