– Ага, – мрачно констатировал солдат. – У тебя. С математикой.

Наемник ринулся на Ерохина, надеясь сбить того с ног, но солдат предугадал его движение и сделал эффектную подсечку. Наемник с глухим стуком впечатался лбом в стену и взвыл от боли.

– Пор-рву сучонка! – прошипел он, разворачиваясь.

– Порвалка треснет, – спокойно сказал Ерохин.

Наемник снова атаковал. Рядовой ловко увернулся от летящего кулака, но, что задумал противник, понял слишком поздно. И тут же задохнулся от мощнейшего удара коленом под дых, а врезавшийся в спину локоть окончательно бросил его на пол. Рефлексы не подвели: Ерохин сразу же откатился в сторону, а в то место, где он лежал мгновение назад, впечатался ботинок наемника. Ловко вскочив, солдат провел «двойку» в корпус и лицо противника. Наемник взревел и невольно сделал шаг назад. Не давая ему опомниться, Ерохин ударил противника в пах, а через секунду, когда наемник сложился пополам, добавил коленом в переносицу. Кровь хлынула у наемника из разбитого носа, заливая одежду и пол. Ерохин толкнул его в бок и, дождавшись, пока наемник распластается на полу, наступил ботинком на руку.

– Х-хватит… – тяжело дыша, прохрипел противник. Кровь ручьями стекала по его лицу на пол, шею и за воротник.

Ерохин еще слегка поддал наемнику напоследок носком ботинка в подмышечную впадину, и только тогда отошел в сторону и взялся за еду. Руки тряслись после стычки, и, пока солдат нес две тарелки Версоцкому, часть их содержимого рассыпалась.

– Возьмите, профессор, – рядовой протянул свою порцию. – Пускай Зюзя поест, да и вам силы нужны.

– А как же вы, молодой человек? – Версоцкого явно изумил такой поступок.

– Я не хочу, – коротко ответил солдат и, пройдя мимо окровавленного наемника, сел в углу вагона.

Дыхание постепенно восстанавливалось, сердце стучало все медленнее. Рядовой закрыл глаза и прислушался ко внутренним ощущениям. Все сейчас казалось бессмысленным: и эта поездка в Зону, и вчерашний разговор с Версоцким, и драка с наемником. Ну вот зачем, зачем Ерохин напросился в охрану бронепоезда?! Сидел бы сейчас в части, на границе с Периметром и попивал чаек.

– Спасибо, Ерохин, не ожидал. Мне казалось, что таких людей уже и не осталось на белом свете, – тихо сказал Версоцкий.

– Да бросьте, проф. Ерунда, – сказал Ерохин.

Раздался скрежет, и створки двери снова разъехались. Проникший в помещение свет резал глаза, и Ерохин прикрылся ладонью.

– Чего так рано? Дайте пожрать, – заворчал наемник, утирая кровь. Остальные, кроме солдата, спешно доедали свои порции. Особенно старался Зюзя: на себя он еды рассыпал больше, чем съел.

– Так надо было жрать, а не боксом заниматься, – злорадно произнес худой, глядя на окровавленную физиономию наемника. – А будешь выступать – добавим пару раундов. Рот закрой и на выход. Все на выход! Руки держать на виду. Псих остается в вагоне.

Вздохнув, Версоцкий поднялся и выбрался на улицу. Перед тем как спуститься, он оглянулся и помахал Зюзе. Ерохин заметил, что руки профессора слегка дрожат – то ли от волнения, то ли от страха. Сумасшедший сталкер помахал в ответ виновнику своих злоключений и принялся дальше вылизывать тарелку. Быстро доев свою порцию, из вагона выпрыгнул и наемник.

– А тебе что, особое приглашение надо? – обратился худой бандит к рядовому, перехватывая дробовик двумя руками. – А ну, пошел!

– Не «нукай», не запряг, – лениво ответил солдат и, медленно поднявшись, спрыгнул вслед за недавним противником.

Тип с дробовиком оказался за спиной – закрывал дверь вагона. Но пленных тут же взял на прицел коренастый Егорка.

– Вишикуватись биля вагону, – приказал он, стволом указывая направление.

Пленные построились в шеренгу и стояли, переминаясь с ноги на ногу.

Солдат осмотрелся. Они стояли на небольшой железнодорожной насыпи, засыпанной сверху гравием. Ни малейших следов своего бронепоезда Ерохин не заметил. Да и радости на лицах бандитов видно не было.

Ерохин перевел дух, утер тыльной стороной ладони слезы и продолжил осмотр местности. На соседних путях стоял башенный кран с переломанной стрелой. Вниз, через густую траву, вела тропинка, заканчивающаяся у самых ворот, которые охранялись пулеметной точкой, расположенной в сторожке. Далее – потрескавшаяся от времени асфальтовая дорога, с густыми зарослями кустарника по обе стороны, ведущая к центральному двухэтажному зданию, построенному из красного кирпича. Окна и двери помещения были укреплены металлическими листами. Над входом красовалась пятиконечная звезда с облупившейся красной краской. По соседству с центральным зданием располагались постройки поменьше – гаражи, подсобные помещения, заправка и еще что-то. Чуть в стороне – трактор без передней оси и старенькая «копейка», которую давно растащили на запчасти, оставив от гордости советского автопрома лишь ржавый остов с редкими следами краски. Всю территорию погрузочно-разгрузочного пункта огородили забором с колючей проволокой и, как понял Ерохин, постоянно патрулировали.

– Егорка, – сказал худой бандит, справившись с дверью и подбрасывая в руке связку ключей, – веди солдатика к бугру, а я этих на территории погоняю.

– Я те погоняю, – прошептал наемник так, что кроме Ерохина, стоящего рядом, его никто не услышал.

– Пишли. Мясо, – приказал Егорка и толкнул рядового в больное плечо.

Шел Ерохин медленно, внимательно рассматривая территорию базы бандитов. Он не собирался ждать, пока его переправят за Периметр, чтобы там рукастые врачи растащили его бесценное тело на органы для богатеньких старперов.

Сквозь толстые прутья арматуры, которой зарешетили окно грязно-серой сторожки, наружу хищно выглядывал ствол РПК. В помещении рядовой увидел двоих: один, дымя сигаретой, сидел за столом и чистил пистолет, а второй смотрел прямо на солдата.

– Чё зыришь? – небрежно бросил Ерохин и осклабился. – Открывай ворота, гости идут.

– Что за фраер? – обратился бандит к Егорке, не оценив, видимо, реплику рядового. – Куда его – в каталажку, или сразу на кладбище?

– Та зачекай з кладовищем, – улыбнулся Егорка. – До бугра этого голубка спочатку. Перетерти йому треба, а потим…

– Кончай по-украински трепаться, – поморщился бандит. – Все люди как люди, а ты…

– Пишов у дупу, – огрызнулся Егорка и выставил руку с оттопыренным средним пальцем. – Открывай ворота.

Бандит усмехнулся и скрылся за стенкой. Спустя несколько секунд послышался щелчок и неприметная дверь отъехала в сторону на закрепленных в пазах роликах.

– Хрена себе, – удивленно произнес Ерохин. – Да у вас тут хай-тек, все дела.

– А ти думав. – Егорка толкнул рядового в спину стволом пистолета. – Иди давай.

«Вывернуться бы и выхватить пистолет из рук этого козла, а потом устроить карнавал с зачисткой сторожки и выносом худого с дробовиком», – позволил себе немного помечтать солдат. Но подавил, без сомнения суицидальный, порыв еще в зародыше и, пригнувшись, вошел в раскрытую дверь. Взору Ерохина открылся внутренний двор, который он уже видел с железнодорожной насыпи.