4. У нас было немало опыта на начальном этапе истории, когда соотношение высоких общих инвестиционных обязательств и низкого первоначального взноса привело к проблемам. Самым известным примером, конечно, является бум на бирже в конце 1920-х, который сопровождался и акцентировал увеличение маржи на 10 %. Здравые умы, соответственно, решили, что спекуляции с такой небольшой маржой – не в интересах общества и вместо помощи рынкам долгосрочного капитала, в длительной перспективе, только наносят вред. Соответственно, было введено регулирование этого соотношения и стало постоянной частью инвестиционного мира. Спекуляции индексами биржи с гарантийным депозитом в 10 % – это, конечно, просто путь в обход маржинального обеспечения, и они будут тут же расценены как таковые игроками по всей стране.

5. Брокерам, конечно, нравятся новые трейдинговые инструменты. Их энтузиазм обычно прямо пропорционален количеству ожидаемой активности. И чем большее активности на рынке, тем больше стоимость услуг для широкой публики и тем большее количество денег останется в среде брокеров. По мере завершения каждого контракта единственный возможный результат в том, что проигравший платит победителю. Так как казино (фьючерсный рынок и поддерживающий его актерский состав брокеров) получает свою долю каждый раз, когда происходит одна из этих транзакций, вы можете быть уверены, что у него будет и впредь большой интерес в обеспечении большого количества проигравших и победителей. Но не стоит забывать, что для игроков это «игра с отрицательной суммой» в чистом виде. Потери и заработки уравновешиваются еще до дополнительных затрат; после них чистые убытки довольно значимы. На самом деле, если только эти потери не слишком уж значительны, казино будет стараться завершать операции, так как чистые убытки игроков составляют единственный источник дохода казино. Этот аспект «отрицательной суммы» является противоположностью инвестиций в обычные акции, которые являлись «игрой с положительной суммой» долгие годы просто потому, что лежащие в основе компании в целом заработали приличные суммы денег, которые в конце концов принесли выгоду своим владельцам, акционерам.

6. Согласно моим суждениям, очень большая часть – вероятно, по меньшей мере 95 %, а может быть, и гораздо больше – активности, сгенерированной этими контрактами, будет просто азартной игрой по своей природе. Получится так, что люди будут ставить на краткосрочные движения биржи и смогут сделать довольно крупные ставки с довольно небольшими суммами. Их будут подстрекать на это брокеры, стремящиеся к быстрому обороту капитала своих клиентов – ведь это лучшее, что может случиться с брокером с точки зрения его личного дохода. Большая сумма денег останется как раз благодаря этим 95 %, так как казино отхватит свой кусок с каждой транзакции.

7. В долгосрочной перспективе преимущественно азартные инвестиционные игры, которые идентифицируются с традиционными рынками капиталов и высокий процент которых подвергается дополнительным затратам, не принесут пользы рынкам капитала. Даже несмотря на то что люди, участвующие в таких азартных играх, не инвесторы и покупают на самом деле совсем не акции, они будут считать свой опыт работы с биржей плохим. И после того, как они предстанут перед самой плохой стороной рынка капитала, в будущем критически будут относиться к рынкам капитала в целом. Определенно, так и было после предыдущих волн спекуляции. Вы можете спросить: может, брокерская индустрия не достаточно мудра, чтобы позаботиться о собственных долгосрочных интересах? История показывает, что брокеры обычно недальновидны (взять хотя бы конец шестидесятых); они часто чувствовали себя самыми счастливыми, когда вели себя глупее всего. И многие брокеры гораздо больше волнуются по поводу того, сколько заработают в этом месяце, чем выиграют ли их клиенты – или, в данном случае, индустрия ценных бумаг – в долгосрочной перспективе.

Нам не нужны люди, играющие в азартные игры с второстепенными инструментами, идентифицируемыми с биржей в нашей стране, и брокеры, которые подстрекают их делать это. Но нам нужны инвесторы и советники, которые будут ориентироваться на долгосрочные перспективы предприятия и инвестировать соответственно. Нам нужно умное распоряжение инвестиционным капиталом, а не выигрыш азартных игроков на рынке. Стремление мудро действовать в просоциальном секторе рынка капитала все уменьшается благодаря активным и будоражащим казино, которые работают примерно на той же арене, используют немного похожий язык и обслуживаются той же рабочей силой.

В добавление ко всему, активность с низкой маржой в эквивалентах акций противоречит публичной политике, как заключено в требовании о маржинальном обеспечении. Хотя индексные фьючерсы имеют небольшие преимущества для профессиональных инвесторов в плане хеджирования на бирже, суммарный эффект крупномасштабных фьючерсных рынков в индексах акций, скорее всего, будет очень убыточным для покупающей ценные бумаги широкой публики и, таким образом, в долгосрочной перспективе для рынков капитала в общем.

7 декабря 1987 года

Письмо с предупреждением, отправленное Уорреном Баффеттом конгрессмену Джону Дингеллу-младшему

В этой статье изложено немного больше, чем знает большинство. В течение двадцати лет нашей дружбы с Уорреном Баффеттом я стала акционером Berkshire Hathaway, а потом, чуть позже, редактором его ежегодного письма акционерам на безвозмездной основе. За это время я написала всего несколько абзацев про Баффетта в журнале Fortune. Действительно, его репутация существенно росла, и я предлагала издательству некоторые истории о Баффетте – например, статьи о Гриннелле и облигациях Whoops. Но их авторами были другие журналисты, и меня это полностью устраивало.

В начале 1988 года, однако, главный редактор Fortune Маршалл Лоэб позвал меня в свой офис и дал установку действовать без промедления. Он сказал, что настало время написать полную историю Баффетта. «Вы можете написать ее, – сказал он, зная, что я хорошо знакома с Баффеттом, – или я поручу это кому-нибудь другому».

После долгого дня раздумий я приняла решение написать статью самостоятельно. Я знала, что это было правильно в интересах читателей Fortune, которые получили бы правдивую информацию из первых рук, потому что я хорошо понимала мир Баффетта. Но, естественно, им нужно было также знать, что я была другом Баффетта, акционером Berkshire и редактором его ежегодного письма. Все эти факты отмечены в статье и с тех пор постоянно фигурировали и в других статьях, которые я написала о Баффетте.

Время, которое выбрал Маршалл для этой статьи, было идеальным. Моя статья рассказала уникальную историю, до сих пор остававшуюся малоизвестной: как Баффетт, выдающийся инвестор, также оказался Баффеттом – выдающимся бизнесменом и менеджером. В этой сфере значительную роль советника играл его замечательный друг Чарли Мангер. Едва ли люди, далекие от этого мира, понимают, насколько важными фигурами являются эти двое в становлении финансовой империи Berkshire.

Кэрол Лумис

Уоррен Баффетт, председатель Berkshire Hathaway, называет конгломерат своим холстом, и когда выйдет его ежегодный отчет, мир тут же узнает, какую именно картину легендарный инвестор нарисовал в этом беспокойном 1987 году. Анонс: как произведение искусства этот год не был похож на раннего Баффетта. Акционеры Berkshire – в чье число, как хочется счастливо заявить, я уже давно вхожу – записали в этом году на свой счет $464 миллиона чистого дохода, что составило не менее 19,5 % прироста. Это немного ниже среднего ежегодного показателя в 23,1 %, которого Баффетт достигал с тех пор, как взял компанию под управление двадцать три года назад. Но в год, когда многие профессиональные инвесторы просто теряли свое состояние, этот последний пример работы Баффетта должен быть расценен как шедевр.