«Да ладно тебе, – Лан попятился к выходу из каморки Хока. – Сейчас раздобуду тряпку, ведро воды и уберу за тобой…»

«Нет смысла! – шам швырнул в Лана мыслью, словно метательным ножом. – Я сдохну-сдохну-сдохну! Мне ничего не помогает! Мне становится только хуже!»

«Наверное, еще слишком рано делать такие выводы, – попытался возразить Лан. – Я помогаю тебе, чем могу…»

«Мои нервные пути не регенерируются! – перебил его Хок. – Все это бесполезно! Ты не переживешь нового вечернего шоу! А меня бросят еще живого на корм биороботам вместе с твоим выпотрошенным трупом!»

«Отставить панику! Еще не вечер!» – Лан и сам понимал, насколько пустопорожне «звучат» его утешения.

«До вечера ничего не изменится! В самом лучшем случае, мне понадобятся годы, чтоб восстановиться и вернуться в прежнюю форму! Где же взять эти годы, если все закончится сегодня вечером! Сегодня!»

Лан скрестил на груди руки, упрямо вскинул подбородок.

«Не торопись меня хоронить, клыкастый! Все закончится вечером, да? Это мы еще посмотрим! Я сдаваться не собираюсь. Мне брата выручать еще и…»

«Слушай, – прервал его Хок. – А может, ты сам меня прикончишь? Ты же дружинник, ты способен сделать это тихо, быстро, безболезненно, одним ударом!»

«Еще чего!» – Лан собрался уходить.

«Погоди! Есть и другой вариант! – поспешно выдал шам, перебирая в воздухе лицевыми отростками. – Мне совершенно не хочется прибегать к нему, но другого выхода, кажется, нет».

«Что еще за вариант? Тебе мало, что я договорился с Хомутом по поводу свежей крови?»

«Никакой больше крови. Она не помогает, – мысль Хока текла рывками, он выдавал информацию порциями, точно преодолевая некий внутренний барьер. – Нужен спирт. Чем крепче, тем лучше. Он усилит мои телепатические способности, и тогда я смогу связаться с Вороном. Раздобудь мне спирт».

Лан фыркнул.

«Час от часу не легче! Ну и запросы у вас, батенька! А больше ты ничего не хочешь?»

«Я прошу. Спирт, – стоял на своем Хок. – Пожалуйста! Это последний шанс».

То, что Лан подумал в ответ, заставило шама умолкнуть. Дружинник вышел в коридор, был он лицом мрачнее тучи; и каждый, кто попадался ему навстречу – хоть гладиатор, хоть охранник, – торопились поскорее убраться с пути.

Лан вернулся в зал для тренировок. На Арене друг друга дубасили нео и похожий на глазастую корягу мутант из зверинца, поэтому помещение под ристалищем было заволочено пыльной мглой. И все же Лан, как и рассчитывал, встретил здесь своих учеников – лохматого и широкоплечего. Мутанты упорно практиковались, разбивая очередную пару деревянных мечей в щепки.

– Мужики, – обратился к ним Лан. – Есть дело…

– Хм… – выслушав, лохматый задумчиво потеребил пучок торчащих из уха волос. – Мы с Ефимом сейчас сгоняем в бойцовский лазарет. Раз-два, и дело в шляпе!

Широкоплечий несколько раз кивнул и решительно выпятил подбородок.

– Мы с Собаком не раз щипали там по мелочи, – проговорил он. – Знаем-знаем, где костоправы хранят спирт. Сейчас в натуре сгоняем и принесем.

Лан вздохнул с облегчением. Было бы здорово, если бы все оказалось так просто, как утверждают эти парни. Не то, чтоб он особенно верил в затею со спиртом, но чем черт не шутит, не в том он положении, чтобы пренебрегать возможностями. Но в следующую секунду Лан вспомнил, что дал Хомуту слово не доставлять неприятности, и насупился снова. С одной стороны, кто такой Хомут – работник Арены, наемник, служивший сначала Профессору, а теперь – Кудеснику, и не стоило слишком заморачиваться насчет нарушенных обязательств. С другой же стороны, если дружинник будет изменять своему слову направо и налево, то он бросит, прежде всего, тень на Кремль и на общину.

«Да перестань ты, Лан! – вмешался в его мысли Хок. – Тебе что – с Хомутом детей крестить? Все эти договоренности в скором времени не будут иметь значения…»

– Ребята, а можно достать спирт каким-нибудь другим способом? – спросил Лан учеников.

Мутанты удивленно переглянулись. Широкоплечий что-то задумчиво промычал. Лохматый сверкнул белками глаз, принимая некое решение.

– Подожди нас здесь, дружинник, – заросший шерстью мут попятился к выходу. – Подожди-подожди! А ты, мордофиля, – он повернулся к товарищу, – пойдешь со мной!

«Как бы не наделали глупостей», – подумал Лан.

«Мы все равно – смертники, – отозвался с прежним унынием Хок. – Никто из нас не доживет до утра…»

«А ты можешь держать свои мысли при себе?» – Лана накрыла волна ярости, он подхватил тренировочный меч и несколько раз врезал по манекену с гнилым ведром вместо шлема на голове.

«Могу, конечно… – Хок замялся. – Но нас это все равно не спасет…»

На Арене ухало и грохотало. Потолочные плиты тренировочного зала мелко содрогались. Было слышно, как азартно ревут трибуны: бой двух страхолюдин, наделенных нечеловеческими силами, пришелся зрителям по вкусу.

Вернулись муты, с ними пришли и остальные мужики, которых недолго тренировал Лан. У всех на лицах была мрачная решимость. Лохматый протянул дружиннику миску, вместо каши она оказалась заполнена разным мелким добром: в ней были и позеленевшие от времени монеты, и моток шерстяной нитки с вонзенными в него иголками, и магниты, которые предки цепляли на железные шкафы, именовавшиеся холодильниками, и катушка тонкой медной проволоки, и стеклянные бусинки, и красивая, но совершенно бесполезная флэшка в форме божьей коровки, и ластик с запахом старинного напитка колы.

– Вот. Наскребли по сусекам, – сказал лохматый. – Под соломой бойцовских квартир прячутся не только вши. Наш костоправ, конечно, скряга. Но этого должно хватить на полфляжки.

– А если начнет ломаться, то просто скажи, что дашь ему в чайник, и заберешь спирт бесплатно, – добавил широкоплечий. – Во всей Новоарбатовке не найдется ни одного человека, которому бы хотелось тебя гневить.

– Спасибо, – Лан был тронут. Как-никак, не ожидал, что гладиаторы расстанутся со своей заначкой ради того, чтоб помочь в его сомнительном деле. Неужели все из-за того, что он пару часов помахал вместе с ними деревянным мечом? Или же у этих людей – в разной степени подверженных мутациям – тоже есть совесть и представление о чести? Может, не все так плохо, и кремлевская община не одна – против целого мира? Может, и среди руин найдутся союзники?

«Похоже, брат, ты у местных в авторитете, – высказался шам. – Что не удивительно после того, как ты навалял жуку-медведю. Только не зазнайся. И помни, что точно такие же славные ребята ночью накинули мне на морду шкуру, чтобы перекрыть кислород».

«Я иду за спиртом, – подумал Лан. – И упаси тебя твои шаманские боги, если это не поможет, и ты морочишь мне голову!»

«Давай-давай, угрожай. Каждый калеку готов обидеть».

Никто из бойцов не спросил, зачем понадобился спирт. Применений ему было не так уж много, и все, наверняка, решили, будто Лан собрался выдуть добытое в одну глотку. И они не так уж ошибались: глотка действительно была одна.