А затем подумала — интересно, почему он об этом спрашивает? Наверняка же обо всем знает — ему ли не знать?! Или же все-таки не знает?

— Это уже интересно, — глава АЧМ склонил темноволосую голову. — Уверен, вы немного кокетничаете, мисс Селдон!

На это я пожала плечами.

— Я бы очень хотела немного кокетничать, — сказала ему. — Но, к сожалению, это не мой случай.

Взглянула на Берка Гамильтона. Нет, я не искала его поддержки, но его присутствие придавало мне сил. Затем, решившись, начала рассказывать.

Первый раз за все эти годы.

— Когда в наш город вошли части Угроса, мне было восемь лет. Я знаю, что до этого у меня была полная семья — отец, мама, мой старший брат Патрик… И еще, что я вела обычную детскую жизнь. Вернее, уже два года как училась в школе при Академии Магии Ливанты, потому что мой дар проснулся очень рано. И у меня, и у моего брата, с которым у нас был год разницы. Но все изменилось в одночасье. И изменилось настолько ужасно, потому что мои родители… — Запнулась. Закрыла глаза, собираясь с силами. — После начала войны мои родители решили остаться в Ливанте, как и большинство жителей моего города. Никто не верил в то, что наш город так быстро сдадут Угросу. Вернее, что его вообще сдадут. Наоборот, всем казалось, что непобедимая армия Аквитана моментально уничтожит агрессора еще у наших границ.

— Но они не уничтожили, — любезно подсказал мне лорд Хештем.

— Нет, они не уничтожили, — согласилась я. — Удержать Ливанту им тоже не удалось. Они отошли, сдав город, и мы на целых два года оказались под властью Империи.

Замолчала. К удивлению, в аудитории стояла полнейшая тишина, словно на всех накинули заклинание стазиса.

— Мне повезло, в оккупации выжили моя мама и мой папа. Но так уж вышло, что я ничего об этом не помню… Ни о своем детстве, ни о том, что произошло за те два страшных года. Дома мы тоже об этом не говорим, чтобы не бередить былые раны.

Зато меня с завидной регулярностью посещают лишь сны, похожие на падение в бездну, наполненные болью и ужасом.

— Почему же вы ни о чем не помните, мисс Селдон? — любезно поинтересовался лорд Хештем.

— Потому что на моих глазах от рук магов-отступников погиб мой старший брат. Не только он — в Ливанте имперцы Угроса вместе с магами-отступниками устраивали массовые казни. Это оказалось настолько страшным зрелищем для… для моего детского ума, что я… Мама сказала, что я начала сходить с ума. Напрасно меня отпаивали травами и говорили, что все забудется и что я скоро привыкну… Вернее, свыкнусь с потерей. Но я не смогла ни забыть, ни свыкнуться… Как только Ливанту освободили, хотя война еще продолжалась, родители увезли меня, полуживую, к столичным магам, и те стерли все воспоминания о смерти Патрика и об осаде. Заодно им пришлось убрать все, что было связано с моим братом, поэтому они уничтожили и остальные мои воспоминания. Я потеряла все… Все свое детство, и моя жизнь началась с… примерно, одиннадцати лет, когда мы с семьей окончательно перебрались в столицу.

— Так уж и все воспоминания, мисс Селдон? — поинтересовался лорд Хештем. — Насколько я знаю, полностью убрать их невозможно.

И я подумала: вот что ему от меня надо? Почему он ко мне привязался?!

— Иногда во сне ко мне приходят картинки, — я смело уставилась в его темные глаза, потому что скрывать мне было нечего. — Старый дом с балконом, садовые розы на перилах… Качели во дворе и берег моря… Еще мелькают лица. — Когда Томас начал слать мне письма, я вспомнила его и его младшую сестру Лею. — Это все… Все, что у меня осталось от моего детства!

Сказав это, я понадеялась, что лорду Хештему надоест меня мучать и он найдет себе другую жертву или же заговорит на иную тему. Затем обвела взглядом собравшихся в аудитории — они все так же молчали. На Берка Гамильтона тоже посмотрела, и мне показалось, что в серых глазах ректора промелькнуло сочувствие.

— К моему величайшему сожалению, — добавила я, — больше о годах оккупации Ливанты рассказать я ничего не могу.

Лорд Хештем мне не ответил, и я решила, что на этом допрос окончен и мне можно возвращаться на свое место. Двинулась было к партам, но у главы АЧМ оказалось другое мнение по этому поводу.

— Значит, маги-отступники вызывают у вас, Джойлин Селдон… — начал он, а затем замолчал, давая мне возможность закончить предложение.

— Они вызывают у меня ненависть и глубочайшее презрение за то, что они совершили. Со мной, с моим братом и… И с множеством невинных людей! Со всем Аквитаном, Эскартой, Обросом и Глеснором…

— Поэтому, подозреваю, в будущем вы бы не отказались вступить в АЧМ, мисс Селдон, чтобы восстановить справедливость? Вершить нам ними суд и строго наказывать тех, кто глядел в Бездну и стал ее рабом? — и лорд Хештем снова уставился на меня изучающим взглядом.

Мне казалось, что он ждал моего горячего согласия и заверений, что именно это и есть предел моих мечтаний — войти в его Армию и работать под его руководством.

Но он так их и не услышал, потому что я покачала головой.

— Нет, — сказала ему. — Я бы отказалась от вашего предложения.

Это его порядком удивило.

— Но почему? Разве не для этого, мисс Селдон, вы пошли на Боевую Магию? Неужели не хотите отомстить магам-отступникам?

— Я не собираюсь никому мстить, — сказала ему твердо. — Они и так уже порядком наказаны, потеряв в Бездне свою личность. К тому же, я уверена, есть люди, которые сделают это куда лучше моего. Отомстят и накажут их так, что им мало не покажется. — Затем, разглядев непонимание в темных глазах главы АЧМ, все же решила прояснить свою позицию. — Но если мне прикажут… Мой король или моя страна этого потребуют, то я, конечно же, вступлю в АЧМ и сделаю все, что в моих силах. Но война давно закончилась, лорд Хештем! Угрос разбит, а маги-отступники почти все уничтожены, поэтому я бы хотела выбрать другой путь.

— И какой же, позвольте полюбопытствовать?

Мне нисколько не понравился его взгляд, но я все-таки произнесла:

— Меня привлекает Академическая Магия, поэтому я хотела бы продолжить свое обучение. Освоить Высшую Магию, чтобы в будущем работать под началом Тхара Сандира. Он проводит исследования в области прикладной Боевой Магии, исследуя взаимодействие четырех Стихий и пытаясь вывести пятую, Абсолютную… Я читала его труды, они всегда меня очень вдохновляли… Вернее, последние годы очень вдохновляют… Думаю, в этом от меня будет больше прока, чем если бы я вступила в АЧМ. Мне кажется, — запнулась, — в этом и есть мое призвание.

Но мое призвание лорда Хештема нисколько не заинтересовало.

— Ясно! — произнес он, как мне показалось, с досадой. — Значит, исследования Стихийной Магии и выведение некого несуществующего Абсолюта?.. А знаете ли вы, Джойлин Селдон, что первые маги-отступники тоже были исследователями? Ведомые своим неуемным любопытством, они стали заглядывать в разломы и первыми открыли свои сердца Бездне. Потому что поверили в то, что она им нашептала. В обещания Бездны, что она якобы даст им полнейший контроль над магией, помноженный на неограниченный резерв. Конечно же, они не смогли отказаться от подобного рода исследований, — это лорд Хештем произнес язвительным тоном. — Они не сразу поняли, что Бездна, лишь поманив, пожирает их разум, подчиняя своей воле. Но даже сейчас, когда всем давно известно о ее убийственных свойствах, один за другим появляются новые ее приверженцы, которым не дают покоя… гм… такого типа исследования. Вернее, то, что она может им открыть.