— Постойте, Виктор Палыч, — сморщил лоб от чудовищного напряжения мысли Плейшнер. — Так, а… А работяги-то эти могут шум поднять — мусора набегут, кипеж начнется.

Антибиотик снисходительно улыбнулся:

— А что работяги? Они привычные, потерпят. Ну пошумят, портреты Сталина и Ленина поносят вокруг Казанского собора, президента поругают, призовут к ответу преступную власть… Впервой, что ли? А мусора — мусора хуй чего поймут, а которые посмекалистее окажутся, тех на их же мусорской сходняк направят, чтобы не дурью маялись, а неуклонно процент повышали… Нам мусора — до сраки, лишь бы они финансы наши не трогали, в экономику не лезли… Там есть умники малахольные, типа Никитки-Директора… Понимают, суки, что в финансах — основа… И все норовят нам по экономике ударить, финансы нам подорвать… Только, скорее, им самим яйца поотрывают… Ты смотри глубже, Мишутка — сейчас в России собственность делится, а зачем? Чтоб новый класс народился — класс собственников. Таких, как мы с тобой. А собственность — это власть… Поэтому и нашему коллективу нужно ближе к собственности держаться… Наша организация должна сейчас во все перспективные проекты вписываться, а иначе — кто не успеет, тот опоздает, а паровоз — он ждать не будет… Упустим время — собственность потеряем, а потом нас подвинут — и кранты… Понял?

Скрипник кивнул, а Виктор Палыч закончил со вздохом:

— Оно хорошо, что понял… Я, Мишутка, когда «грядку» тебе в порту давал — уже тогда в перспективу смотрел… Порт в Питере — это не просто порт. Это огромное влияние… И кто в порту сильнее стоять будет, тот во многих будущих раскладах банковать начнет… Потому я и хочу, чтобы ты со своими ребятками пошустрее поворачивался, чтобы не о водяре думали, а о будущем, чтобы сочиняли, придумывали больше разных «тем» — нам сейчас на месте стоять нельзя, только вперед идти, как юным пионерам… С оглядкой, конечно, но — вперед. А мусоров в Питере бояться не надо… Не зря умные люди сказали: бессильный враг, он — лучший друг. Так-то вот…

Антибиотик закончил лекцию-правилку и, удовлетворенный демонстрацией собственной мудрости и красноречия, откинулся на спинку кресла, чуть прикрыв глаза. Старик в последнее время сам не своим стал в плане поучать кого-нибудь, как жить. Спору нет, вещи Виктор Палыч говорил толковые, но уж больно занудным он становился порой. Правда, смельчаков, способных высказать ему это в лицо, как-то не находилось…Антибиотик хоть и любил читать «лекции», но, в случае чего — мог разобраться со «студентами» совсем не «по-профессорски». Где-нибудь на выездном «семинаре» в районе Коркинских озер…

Плейшнер нервно дернул кадыком, откашлялся, а потом сказал, стараясь придать голосу солидность и уверенность:

— Я у вас, Виктор Палыч, с тех пор как вы меня приняли — учиться не перестаю… Вы все правильно говорите, и нам тоже надо… как это… Ну, короче, с новыми «темами» начинать… И тут у меня есть одна идейка — я как раз перетереть ее хотел, с вами посоветоваться… Она, конечно, на пятнадцать «лимонов» не потянет, но на полтора — вполне… А то и на два… И тема интересная, в общем — беспредъявная…

Виктор Палыч открыл глаза, сразу же блеснувшие остро:

— Ну-ка, ну-ка… Чего там накумекали?

Сбиваясь порой, но, в общем и целом, довольно связно и бойко Плейшнер изложил Антибиотику план возможной предстоящей аферы с вывозом из порта «левой» партии шведской водки. Виктор Палыч не перебивал, слушал внимательно, время от времени отпивая маленькими глотками вино из хрустального фужера.

— Ну вот, — закончил, наконец, свой доклад Некрасов. — Короче, получается, что если все нормально загодя подготовить, если там у этих шведов и наших чекистов шухер какой-нибудь не случится — тогда можно попробовать груз вчистую снять. А мусорята чалые из «ТКК» этой — все копья обломают и зубы в порошок сотрут, но не найдут ничего… А даже если найдут — кидок им нам не предъявить… Вот… Что скажете, Виктор Палыч? Хотелось бы совета вашего…

И Плейшнер скромно потупил глазки, ожидая похвалы — он видел, что Антибиотик «тему» уже «закусил», что она ему понравилась.

Виктор Палыч поиграл бровями, поморщил лоб, наконец, хмыкнув, сказал:

— Ну, что же… Так-то оно, на словах, вроде как все складно выходит… А откуда наводка пришла? Кто «тему» слил?

Плейшнеру нужно было «набирать очки» перед Антибиотиком, поэтому, конечно, не могло быть и речи, чтобы назвать в качестве источника информации Милку Медалистку — несолидно бы это прозвучало как-то… Поэтому Некрасов ответил так:

— Мои люди в порту пацаненка одного зацепили из этой самой «ТКК»… Фраерок, но налепушничал, большим начальником себя в мечтах увидел… Ну, короче, он и не понял, как весь расклад «забарабанил»… И опаски у него никакой не возникало, я думаю…

— Угу, — кивнул Виктор Палыч, помолчал, а потом снова спросил: — А потом, схему-то, поди, Моисей умыслил, а? По почерку узнаю… Вот ведь жидяра толковый — даром, что не молоденький.

Отдавать все «заслуги» Гутману Плейшнер, естественно, не хотел:

— Там как получилось: мне когда «тему» доложили, я туда-сюда прикинул, говорю Лазаревичу — посмотри, мол, вдруг вкусное сложиться… Он-то все же пограмотнее меня в этих вопросах… Ну, Моисей сразу на «тему» сел, мозгой пошурупил — да, говорит, реально выйти может.

— Ну что же, — покивал Антибиотик. — Вполне, вполне… Молодец, Мишутка, хвалю… Хотя хвалить-то пока еще не за что — дело то не сделано, но уже за то хвалю, что головой думаешь, в перспективу смотришь… А тема эта — она сейчас как раз кстати придется… Мы водяру реализуем — наличка появится свободная, а она сейчас нужна, очень нужна… Ты, вот что… Я тебе нашего коммерсанта дам — как контейнера из Пыталово уже вывезешь, к нему на складик их и сгрузишь… Они там отстоятся малость, чтобы шухер улегся — а потом уж можно и реализовывать будет… Ладушки?

«Вот ведь глот!» — подумал с досадой Скрипник об Антибиотике, потому что сразу понял: раз старик реализацию водки под себя берет, стало быть и его, Плейшнера, доля со всей «темы» существенно уменьшается… Ведь если бы он, Некрасов, вею «тему» целиком прокрутил — от хищения до реализации и получения денег, — тогда только в общак отстегнуть пришлось, а остальное коллективу плейшнеровскому осталось бы… А теперь — теперь Антибиотик, вроде как, в долю входит сам и свое возьмет, и общаковское, а тому, кто всю эту «тему» нашел и разработал — кроху бросят…

Плейшнер уже забыл, что, в общем-то, его личная заслуга в появлении «темы» с «Абсолютом» — более, чем скромная…

Вслух же, однако, Некрасов, конечно, никак своей досады выказывать не стал, наоборот, начал благодарить Виктора Палыча, ласково щурившегося на него сквозь бокал «Хванчкары».

Таким образом, после получения официального «благословения» Антибиотика, Плейшнер и Гутман в обстановке строжайшей секретности начали подготовку к тому, чтобы «схитить вчистую» партию шведской водки — той самой, мечты о которой не давали покоя старшему оперуполномоченному УФСК майору Назарову…

* * *

День, когда контейнеры с «Абсолютом» должны были прибыть, наконец, в Санкт-Петербургский морской порт, начался для Аркадия Сергеевича препоганейшим образом — утром обнаружилось, что какие-то сволочи вытащили из его неосторожно оставленной на ночь под окнами квартиры «четверки» аккумулятор — чуть ли не единственную ценную вещь в стареньком «Жигуленке». Да еще колеса ножами попротыкали, уроды! «Кооперативная» сигнализация, конечно, не сработала…