Лицо Эша скривилось в болезненной гримасе, но он молча отложил перстень.

— Как ни странно, — сказал он, — я пришел поговорить с вами именно об этом.

— О моей смерти? Как приятно, что вы беспокоитесь об этом. На последнем издыхании мне бы хотелось лежать в постели рядом с двумя обнаженными женщинами.

Маргарет никогда не испытывала такую признательность к Эшу, как сейчас, когда он поднял руку в предупредительном жесте.

— Я хотел бы проверить все книги учета, чтобы убедиться, что поместье не разорено, прежде чем я приму титул.

— И что же? — спросил старый герцог. — Мне-то какое до этого дело?

— Дело в том, что, по моему мнению, общий размер наследства составляет чуть больше нескольких тысяч фунтов.

Так мало? У Маргарет закружилась голова. Ричарда и Эдмунда ждет участь не просто простолюдинов, но и нищих. Что же касается ее…

Эш тем временем продолжал, даже не осознавая, что описывает ее жалкое существование в будущем:

— Большая часть вашего состояния была получена во втором браке, а поскольку он признан недействительным, все деньги возвращаются в семью вашей жены. Что еще вы сделали, чтобы обеспечить своих детей?

Отец откинулся на подушки.

— А вот и реванш, Тернер. Вы умоляли меня помочь вашей семье, и я отказался. Теперь вы удовлетворитесь тем, что мои дети обречены на нищету. Довольны?

Эш смотрел на герцога долгим взглядом. Он менялся на глазах, превращаясь из милого, легкого в общении человека, каким совсем недавно казался Маргарет, в сурового и холодного, с острым как клинок взглядом.

— Да, — произнес Эш. — Доволен. Буду рад видеть ваших жалких отпрысков с протянутой рукой. Наслаждаясь тем, что я единственный, кто стоит между ними и бедностью. Каждую минуту своей жизни они будут помнить, что живы пока лишь из милости. Да, Парфорд, я доволен, что мне представился шанс доказать вам, что я сильнее. И все, что вам надо сделать, чтобы спасти детей от бедственного положения, — попросить об этом меня.

Маргарет почувствовала жгучую боль в груди. С какой легкостью она забыла, что Эш ненавидит ее семью. Ее отца. Если бы он узнал, кто она такая, не пожелал бы больше с ней разговаривать. Или заставил бы просить его о милости. Таким же ледяным тоном.

Однако на отца, казалось, слова мистера Тернера не произвели никакого впечатления.

— Попросить о чем?

— Попросить не губить их будущее. Я не призываю к раболепию. Не требую унижений. Для того чтобы обеспечить их финансовую независимость, вам надо произнести лишь одно предложение, употребив слово «пожалуйста».

Герцог поднял глаза. Он смотрел не на Эша, а в глубь комнаты, где в тени сумрака стояла Маргарет. Она не представляла, что хотел увидеть отец. Руки внезапно похолодели. Она явственно почувствовала, как краски сошли с лица. Маргарет понимала, что Эш, безусловно, человек слова — если он сказал, что будет заботиться о братьях, то сдержит обещание.

— Значит, если я произнесу несколько слов, — продолжал отец, — то вы будете заботиться о моих бастардах?

Эш кивнул.

Если взгляд мистера Тернера напоминал свинец, то взгляд отца походил на осколок стекла, прозрачный, но способный ранить.

— Нет, — медленно ответил герцог. — Не думаю, что я так поступлю. Мои дети слабоумные болваны. Я бы уволил их, если бы мог. — Отец продолжал смотреть на Маргарет. — Только посмотрите на нее.

Она не сразу поняла смысл сказанного. Но через несколько мгновений, когда Маргарет осознала, что произошло — он предал ее, предал ни за что, просто из вредности, — она почувствовала, что не в силах терпеть это и дальше. Если бы Эш повернулся и посмотрел на нее в тот момент, то все бы понял.

Маргарет не могла стоять и молчать. Повернувшись, она выбежала из комнаты.

Услышав шаги, Эш повернулся, но увидел лишь, как в дверном проеме мелькнула серая юбка Маргарет. Он не понимал, почему она уходит. И не смог разобрать, почему ее бегство вызвало в душе весьма ощутимую боль.

Она заставляла его чувствовать себя неловко уже далеко не в первый раз. Эш все отчетливее понимал, что он не понимает Маргарет. Возникало ощущение, что он приехал в оперу и вошел в зал в середине второго акта. Действие на сцене ставит в тупик, сюжет представляется запутанным клубком, разобраться в котором не помогает и прочтение либретто, словно написанного на эстонском языке. Эш лишь ощущал, что происходящее его ранит — ранит очень глубоко.

Когда Маргарет рядом, внезапно возникало ощущение, что он надает. Словно, оступившись, он, как ни старается, не может вернуть все в прежнее положение. Однако Эш никак не мог понять почему.

Прислушиваясь к внутреннему голосу, он приходил к тому, что не всегда действует в правильном направлении. Сначала он хотел уложить ее в постель, однако сейчас понимал, что нуждается в большем. Например, избавить ее от теней и морщинок под глазами. Разжать кулаки и освободиться от постоянного напряжения. Прижать ее к себе со всей нежностью, и только потом…

Эш тряхнул головой. Не прошло и минуты с тех пор, как хлопнула дверь, но Парфорд уже смотрел на него. Наблюдал за Эшем, не сводившим взгляд с того места, где совсем недавно стояла Маргарет.

Герцог понимающе улыбнулся, словно знал то, о чем Эш лишь начинал догадываться: он действительно падает.

— Пожалуй, — сказал Парфорд, — все это весьма забавно. Столько усилий для того, чтобы доказать свое превосходство надо мной. Что это вам дало?

Эш бросил на него презрительный взгляд:

— После того, что сделали вы, мне вряд ли удастся сильнее замарать честь рода.

Парфорд махнул рукой:

— Нет, нет. Продолжайте. — Эш не сразу понял, что булькающие хрипы, вырывающиеся из груди старика, были смехом. — Удачи, Тернер. За все хорошее, чего вы сможете добиться.

Эш задержал на нем взгляд, погруженный внутрь себя. Через несколько мгновений он знал, что сейчас стало самым важным. Не выбить нечто похожее на извинения из этого жалкого подобия человека, а найти Маргарет. Она ушла, поскольку ей было больно, и в большей степени вина за это лежит на отвратительном старике.

Эш спешно вышел из комнаты. Еще были слышны в галерее шаги Маргарет. Она свернула за угол, к лестнице.

— Маргарет! — крикнул Эш так громко, насколько было прилично, что оказалось совсем тихо.

Она остановилась и оглянулась. Потрясенная чем-то настолько, что не желала взглянуть ему в глаза. И все же Маргарет остановилась и принялась разглядывать одну из картин, висевших на стенах галереи. Эш подошел ближе, не вполне понимая, как начать разговор.

— Что происходит? — Маргарет наконец решилась прервать молчание. — Между вами и Парфордом? Все выглядит так, словно за все эти годы ссора произошла вовсе не однажды.