Часть 13. Все ли средства хороши для достижения цели. С мечтой о кабаре и о хороших людях вокруг

Насколько целеустремленный вы человек? Поставили цель и идете, несмотря ни на что, или же, если не получается, отступаете?

У меня есть какие-то пожелания, мечты, но я все-таки немножко в потоке. Считаю, что нельзя насиловать судьбу настолько, чтобы добиваться того, что нужно, всеми любыми способами и путями, когда вот просто кровь из носа, а я должна это сделать. Если, предположим, хочу какую-то тряпку, но не могу ни купить, ни сшить, ни достать ее, ставлю на этом крест – нет и не надо. Я не буду добивать эту историю до конца. Но вот в профессии, чтобы спеть максимально хорошо, так, как мне надо, приложу все свои силы. И что касается вопроса голодания, то же самое: ни на один день, ни на один час не буду голодать меньше, чем решила заранее. Это какой-то немецкий педантизм, который в крови у меня, и плюс еще поставлена задача, которую хочется очень аккуратно выполнить. Вот в этом смысле я дотошная, да. Но, повторю, не любыми путями стану добиваться своих целей. Для меня существует какая-то планка дозволенности, и я не пушу семью по миру для того, чтобы заплатить за какой-нибудь эфир со мной. Или не пойду на программу, которая мне неприятна, не нравится, хотя при этом у меня есть цель пробиваться и продвигаться. В общем, не все методы добиться желаемого мне подходят в силу воспитания, возраста, опыта и характера. Я целеустремленный человек, да, но в принципиально важных для меня вопросах.

Что вы всю жизнь хотели сделать, но так и не удалось?

Есть один проект, который мне хотелось где-то лет в 30 осуществить, но тогда это было нереально, а сейчас уже поздно, возраст не тот: я всегда хотела быть актрисой кабаре. Но существовало варьете – на уровне водка-селедка, где во время представления сомнительные личности сидели и поедали в ресторане бифштекс. А мне виделось, чтобы это было на уровне «Лидо» или «Мулен Руж». Кабаре – это абсолютно мое, я это точно знала и чувствовала. А уж когда вышел фильм с Лайзой Миннелли, а в нашей стране стали доступны видеокассеты с программами из лучших кабаре мира, я поняла, что у меня есть мечта. Но ее невозможно было осуществить, и, пожалуй, это единственная такая вещь, которую не сделала. Прекрасно понимаю и знала всегда, в какой стране живу, какие у нас возможности и какие деньги, что можно сделать, а чего – нельзя и даже рыпаться не стоит. Но я все-таки пыталась, а закончилось это все так, что у меня в ходу появилась поговорка «Мечта на то и мечта, чтобы не сбыться». Хотелось быть главой, создателем и главной актрисой кабаре, периодически, раз в полгода-год менять там программы и приглашенных артистов, самой вести это все, быть там хозяйкой. Это мое, потому что я танцующая и поющая, то есть синтетическая актриса, как раньше говорили. А еще и играющая… В общем, певица, немножко актриса и, хоть и не танцовщица, но все-таки кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике.

А как же вам удавалось совмещать музыку и гимнастику?

Художественная гимнастика была в школе. Я начала заниматься ей в 13, а закончила в 18 лет – уже в «Поющих гитарах» пела, но вот как-то совмещала. В день у меня было 48 часов, и в одни сутки я вмещала двое – успевала играть на рояле, петь, танцевать и заниматься спортом. Тренировки были три раза в неделю, и я дошла до программы кандидатов в мастера по художественной гимнастике. Нет такого «не могу» – есть «не хочу» либо «хочу». Вот я очень хотела.

Потом, спустя много лет, когда мне исполнилось 50 и концертов стало мало, я подумала, чего же мне еще сделать, куда себя деть, и пошла заниматься бальными танцами. Это были латиноамериканские танцы в одном из очень популярных клубов. В числе педагогов был известный Женя Папунаишвили – правда, я с ним не танцевала, но на групповых занятиях он мог меня вызвать из учениц и со мной показать какое-то там па, чтобы все повторили. Вот на таком уровне. А потом я заинтересовалась аргентинским танго, и целых два года протанцевала только его. Мой тренер и он же партнер хвалил мои данные и сказал, что если бы я не была певицей, то танцовщицей стала бы феноменальной.

Я любила все это, но никогда не позиционировала себя как танцовщицу, потому что были люди, которые это делали уже давно, например, Лайма, которая всегда замечательно работала с балетом. У меня одно время тоже были два парня, делали с ними вместе какие-то несложные танцевальные композиции, с которыми я легко справлялась. В общем, я это тоже прошла, поэтому и не заостряла на этом внимание. Как-то спросила Лайму: «Слушай, а почему ты никогда не выйдешь и не встанешь одна на сцене? Вот встала у микрофона и чтобы безо всего? Нет ни антуража, ни коллектива, встала и засадила там то, что считаешь нужным, – мягкую песню, твердую, трагическую?» Лайма ответила, что боится одна стоять на сцене. А я этого никогда не боялась, мне комфортно и с балетом, и без него. Мне все равно. Могу работать на кремлевской сцене одна – выхожу и энергией своей спокойно заполняю все пространство за спиной. Мне не нужен антураж, мне есть что сказать без него и есть силы на это. Могу держать зал два с половиной часа без всякого антуража. Поэтому балет оставила другим людям, другим шоу.

А сейчас у вас есть какая-то мечта?

Не поверите, но самая большая моя мечта – чтобы меня окружали хорошие люди. Я не гонюсь за численностью, но хотелось бы, чтобы те, которые на сегодняшний день продолжают входить в мою жизнь, были классными. Знаю несколько человек, с которыми мне просто нужно найти возможность, чтобы соединиться. Это люди из прошлого, но не сильно далекого, нас с ними развела судьба, но они мне дороги. Хочу возобновить с ними отношения, но пока этому все время что-то мешает – то пандемия, то еще какие-то причины не дают нам приблизиться друг к другу, хотя это наше обоюдное желание. Ни я от них не отказывалась, ни они от меня, мы просто разошлись, потому что в какой-то период я вообще